Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

А один из василисков отделился от остальных, вспорхнул на крышу и убил взглядом гнездящихся на ней птиц. Злобно курлыча, он принялся разорять гнездо, совсем забыв о командах.

- Ярыть, да пристрелите уже кто-нибудь эту дворнягу! – прошипел один из кобринов. – Зря я вообще взял его в свору!

Василиск покосился на него безумным взглядом и выпустил тугую струю. Кеннис при виде этого невольно ахнул и вышел из Тени.

- Тварька?.. – недоверчиво спросил он.

- Вот он! – зателепали языками кобрины. – Вампир!

Вампир?.. Кеннис нахмурился. Ему не понравилось это слово. Кобрины называют так персонажей старых сказок, оживших мертвецов-кровососов... а, хотя да. Справедливо.

Впрочем, это все неважно. Важно то, что...

- Тварька!.. – позвал Кеннис.

Василиск заклекотал. Это точно был он – и он сразу узнал Кенниса.

И, разумеется, тут же попытался его убить.

- Не выйдет, - ласково сказал Кеннис, почесывая василиску шею. – Тварька тупой. Тупой Тварька.

Курлыча, Тварька умостился у Кенниса на руках. А он повернулся к опешившим кобринам и воскликнул:

- Спасибо, что вернули моего питомца! Но, мне кажется, ради такого дела не стоило собирать целый отряд!

- Оно... оно говорит! – выпучил глаза какой-то кобрин. – Вампир говорит!

- Это значит, что он убивал сознательно, - мрачно произнес предстатель. – И это отягчает вину.

В воздухе просвистели дротики. Погонщик василисков хлестнул языком, и те разом уставились на Кенниса. Сверлили его взглядами, как бешеные. Кобрин-чародей крутанул обручи на запястьях, и из надрезанных особым образом чешуек заструилась кровь.

Выпущенная прана оформилась в заклятие. Незримый для остальных лиловый клуб накрыл Кенниса, и тело налилось мертвенным холодом. Перед глазами все поплыло.

- Я упокою тебя навек, неживое! – гортанно прошипел маг. Татуировки на его чешуе засветились красным.

- Тварька, в хижину, - приказал Кеннис, отпуская василиска.

Тот истошно закурлыкал и умчался в лес. Кеннис закатил глаза.

В живот вонзился дротик. Еще один – проломил ребра и застрял в груди. Чародей продолжал крутить руками, обращая капельки собственной крови в дурманящие чары, навевая Кеннису сонное оцепенение.

Но больно ему от этого не было. На мгновение всего Кеннис задумался, а потом... исчез. Обернулся туманом, расплылся на всю поляну. Кобрины заметались, выставили свои серпообразные клинки...

- Спокойствие! – гаркнул предстатель. – Спиной к спине!

Один кобрин вскрикнул. Прямо за его спиной возник Кеннис – и одним движением сломал шею. Хрустнул твердый хребет, на миг вздулся капюшон – и чешуйчатый воин опал.

- Колдун!.. – воззвал к чародею предстатель.

Тот уже ворожил иное. Его татуировки светились все сильнее, над головой висела пурпурная взвесь. Щелчок!.. и туман рассеялся. Кеннис стал виден – как серебрящийся безликий силуэт, но виден.

И Инеида показалась тоже.

- Там второй!.. – указал кто-то на нее.

- Великий Змей, их уже двое!..

- Инька, беги! – крикнул Кеннис.

В воздухе уже пахло рябиной. Среди кобринов тоже нашлись те, кто знал, что делать с живыми мертвецами. И Кеннис не мог просто отвести им взгляды, подчинить разумы – на холоднокровных его сила не действовала.

- Глупе-е-ец! – насмешливо прошипел чародей. – Теперь я знаю ее имя!

- Значит, ты умрешь прямо сейчас, - переместился к нему Кеннис.

Верхушки деревьев уже позолотил рассвет, но поляны свет еще не достиг. Кеннис не знал, насколько сильно солнце будет обжигать Инеиду, а потому торопился. Сам обратившись к магии, он обернулся огромной виверной – и чародея схватили страшные когти.

Чешую будто прорвали стальные клещи. Кровь хлынула у чародея горлом, но он снова крутанул запястьем. Весь этот алый поток враз отдал свою прану, весь обернулся заклинанием – и Кенниса объяло огнем. Бушующим пламенем.

Виверна упала наземь, снова становясь человеком. Заметавшись, Кеннис сорвал с себя плащ – а тут его еще и пронзили копьями. Восемь воинов сразу насадили его на пики – а остальные бежали в хижину во главе с предстателем.

Кеннис не насыщался уже трое суток. Но в нем еще бурлила энергия, полученная от Инеиды. Он не чувствовал себя сытым, но сил было вдоволь. Не чувствуя боли, он резко крутанулся – и сломал все копья разом. Наконечники остались внутри, но Кеннис того даже не заметил. Метнувшись вперед, он выпустил когти – и отшвырнул сразу два трупа.

Еще через минуту погибли и остальные. Бессмертное чудовище металось вихрем, выпуская кишки и разбрызгивая кровь. Кеннис оторвал головы цепным василискам, разорвал в клочья верховых ящеров. Его охватило какое-то безумие, желание убивать.

А Инеида пятилась, огрызаясь на кобринов. Четыре воина и предстатель все плотнее прижимали ее к стене. Кто-то швырнул факел, постель занялась пламенем. Воины потрясали копьями, не давали двинуться, а предстатель... предстатель целил в сердце Инеиды красивым мечом с блестящей вязью.

Девушка не сильно-то и противилась. Ей было страшно умирать, но и жить вот такой она не хотела. Инеиде не доставало духу просто шагнуть вперед, самой насадиться на копья – но она почти надеялась, что это случится.

- Инеида, я сказал – беги! – рявкнул Кеннис, появляясь в дверном проеме.

Но ей некуда было бежать. И в последний раз улыбнувшись, Инеида все-таки шагнула вперед.

Прямо на меч предстателя.

Кеннис в первый момент даже не испугался. Наоборот – изогнул губы в усмешке. Кто-кто, а он многократно уже выяснил, насколько безвреден ему подобным острый металл. Будь это осиновая щепка, дело другое, но кто пойдет в бой с деревянным мечом?

Однако... Инеида не осталась на ногах. Когда клинок вошел в ее тело, она страшно закричала и... и повалилась кулем!

Секундой спустя предстателю оторвало голову, остальных воинов разбрызгало в кашу, а Кеннис вырвал меч из тела Инеиды. Та лежала, не подавая признаков жизни.

- И в чем тут секрет?.. – задумчиво молвил он, рассматривая меч. – Магия?.. Не чувствую. Хм... обычная сталь... Рисунок... руны?.. нет... серебро?.. Любопытно, любопытно...

Отпихнув мертвую Инеиду ногой, Кеннис увлеченно принялся изучать новую игрушку. Ему стало очень интересно – что же это за сила способна все-таки убить вампира?

Кеннис даже не заметил, что уже сам называет себя этим кобринским словом – вампир.

Когда Инеида очнулась, вокруг было темно. Она повела руками и наткнулась на дерево. Пол слегка покачивался, слышался приглушенный шум... будто вода плещется.

Сначала она решила, что лежит в гробу. Что ее похоронили. Но толкнув посильнее, она открыла крышку – и оказалось, что это просто большой сундук, стоящий в огромном... погребе?.. В ногах у Инеиды почему-то лежала бухта толстой веревки, а сама она была накрыта штукой полотна.