Array Автор - Book

– Но цены… – возразил лорд Белмор, – эти цены более чем справедливы.

– Вы говорите — более чем справедливы, мой лорд. А я скажу — меньше, чем мы могли бы пожелать. Ждите. Если потребуется, закупите еды сами и храните ее. Зима близко. Цены поднимутся еще выше.

– Возможно, – ответил Белмор с сомнением.

– Бронзовый Джон не станет ждать, – пожаловался Графтон. – Ему не нужны корабли, идущие через Чаячий город, у него есть свои порты. Пока мы стережем наши урожаи, Ройс и другие лорды Хартии превратят свои в серебро, в этом можно быть уверенным.

– Понадеемся на то, – сказал Петир. – Когда их амбары опустеют, им понадобится каждый кусочек того серебра, чтобы выкупить пищу у нас. А сейчас, если вы меня извините, мои лорды, похоже, я понадобился моей дочери.

– Леди Алейна, – поприветствовал лорд Графтон. – Этим утром ваши глаза особенно блестят.

– Это так любезно с вашей стороны, мой лорд. Отец, сожалею, что потревожила тебя, но я подумала, что ты захочешь узнать, что Уэйнвуды прибыли.

– И сир Гаррольд с ними?

«Ужасный сир Гаррольд».

– Да.

Лорд Белмор засмеялся.

– Никогда бы не подумал, что Ройс позволит ему явиться. Он слеп, или просто глупец?

– Он честен. Иногда это означает то же самое. Если б он лишил парня возможности проявить себя, это могло бы внести меж ними разлад, так почему бы не позволить ему принять участие в схватках? Юноша все равно не опытен настолько, чтобы заполучить место среди Крылатых Рыцарей.

– Полагаю, что так, – неохотно ответил Белмор. Лорд Графтон поцеловал Алейне руку и оба лорда направились прочь, оставив ее наедине с ее лордомотцом.

– Подойди, – сказал Петир. – Идем со мной.

Он взял ее за руку и повел вглубь подвала, по пустому подземелью.

– И как же прошла твоя первая встреча с Гарри-Наследником?

– Он ужасен.

– Мир полон ужасов, милая. Теперь-то ты должна это знать. Ты насмотрелась на них предостаточно.

– Да, – сказала она. – Но почему он такой жестокий? Он назвал меня твоим бастардом. Прямо во дворе, на глазах у всех.

– Насколько ему известно, ты и есть мой бастард. Эта помолвка не была его идеей, и Бронзовый Джон, вне всякого сомнения, предостерег его насчет моих уловок. Ты моя дочь. Он не доверяет тебе и полагает, что ты недостойна его.

– Что ж, это не так. Он может считать себя великим рыцарем, но сир Лотор говорит, что он всего лишь выскочка-оруженосец.

Петир приобнял ее одной рукой.

– Так и есть, но вместе с тем он наследник Роберта. Привести его сюда было первой частью нашего плана, но теперь нам нужно его задержать, и сделать это можешь лишь ты. Он питает слабость к милым личикам, а чье личико краше твоего? Очаруй его. Обворожи его. Околдуй.

– Но я не знаю, как, – произнесла она горестно.

– А я думаю, что знаешь, – ответил Мизинец, улыбаясь одной из тех улыбок, что не достигают его глаз. – Сегодня ночью ты будешь прекраснейшей женщиной в зале, такой же прелестной, как твоя леди-мать в твоем возрасте.

Я не могу посадить тебя на помосте, но у тебя будет почетное место выше соли, под настенным канделябром. Огонь будет сиять в твоих волосах, так что всякий увидит, как ты хороша лицом. Не выпускай из рук тяжелую длинную ложку, чтобы отбиваться от оруженосцев, сладкая. Тебе не нужны путающиеся под ногами зеленые юнцы, когда рыцари окружат тебя, моля о знаке благосклонности.

– Кому нужна благосклонность бастарда?

– Гарри, если ему досталось хотя бы столько ума, сколько боги даруют гусю… Но не соглашайся предоставить ему свою благосклонность.

Предпочти вместо него еще кого-нибудь галантного. Ты ведь не хочешь казаться слишком нетерпеливой.

– Нет, – произнесла Алейна.

– Леди Уэйнвуд будет настаивать, чтобы Гарри потанцевал с тобой, это я могу тебе обещать. Это и будет твой шанс. Улыбнись юноше. Коснись его, когда будешь говорить. Подразни его, чтобы уколоть его гордость. Если он ответит, скажи, что чувствуешь себя дурно, и попроси его вывести тебя наружу подышать свежим воздухом. Ни один рыцарь не откажет в такой просьбе прекрасной деве.

– Да, – согласилась она, – но он же считает, что я бастардка.

– Прекрасная бастардка, и дочь лорда-протектора. – Петир притянул ее ближе и поцеловал в обе щеки. – Ночь принадлежит тебе, милая. Помни об этом всегда.

– Я постараюсь, отец, – сказала она.

Пиршество оказалось именно таким, как обещал ей отец.

Было подано шестьдесят четыре блюда в честь шестидесяти четырех участников турнира, приехавших посоперничать за серебряные крылья перед их лордом. Из рек и озер прибыли щука, форель и лосось, из морей – крабы, треска и сельдь. Тут были и утки, и каплуны, и павлины в оперении, и лебеди в миндальном молоке. Были поданы молочные поросята в хрустящей корочке с яблоками во ртах, а три огромных зубра были зажарены целиком над ямами с огнем в замковом дворе, будучи так велики, что их нельзя было пронести через двери кухни. Караваи горячего хлеба заполняли столы в зале лорда Нестора, огромные колеса сыра извлекались из подвалов. Масло было только-только сбито, были и лук-порей, и морковь, жареный лук, свекла, репа, пастернак. Но восхитительней всего было изготовленное поварами лорда Нестора великолепное лакомство – лимонный торт в форме Копья Гиганта, двенадцати футов высотой и украшенный сахарным Орлиным Гнездом.

«Для меня», – подумала Алейна, когда его выкатили вперед. Зяблик тоже любил лимонные пирожные, но только после того, как она сказала, что они – ее любимые. На торт пошли все лимоны в Долине, но Петир обещал, что пошлет за добавкой в Дорн.

Тут были и подарки, изумительные подарки. Каждый из соревнующихся получил плащ из серебряной парчи с брошью из ляписа в виде пары соколиных крыльев. Тонкие стальные кинжалы были подарены братьям, отцам и друзьям, что пришли наблюдать за схватками. Матерям, сестрам и прекрасным леди достались рулоны шелка и мирийские кружева.

– У лорда Нестора щедрые руки, – донеслись до Алейны слова сира Эдмунда Брейкстоуна.

– Щедрые руки и мизинец, – ответила леди Уэйнвуд, кивнув Петиру Бейлишу. Брейкстоун не был туп, чтобы не понять смысла ее слов.

Подлинным источником обильных даров был не лорд Нестор, а лордпротектор.

После того, как был подан и убран десерт, столы подняли с козел, чтоб расчистить место для танцев, и привели музыкантов.

– А разве певцов не будет? – спросил Бен Колдуотер.

– Маленький лорд не может их выносить, – ответил сир Лимонд Линдерли. – Это после Мариллиона.

– Ах… тот человек, что убил леди Лизу, не так ли?

Алейна вступила в разговор:

– Его пение весьма ей нравилось, и она уделяла ему слишком много внимания, должно быть. Когда она вышла за моего отца, он обезумел и вытолкнул ее в Лунную Дверь. С тех пор лорд Роберт ненавидит пение. Но ему все еще нравится музыка.