Олег Фролов - Хроники Тиа-ра: битва за Огненный остров

– Не нужно пророчеств, – отозвался Тик-ра. – Просто подумайте, что бы каждый из вас сделал дальше на месте Созидания?

– Починить попробовал бы, – проскрипел пожилой механик рядом. Сразу несколько пар глаз посмотрели прямо на него, и я инстинктивно отодвинулся на шаг вправо.

– Так и есть, – сказал Тик-ра чуть громче, чем обычно. – Предсказания храмовников – это не пророчество. Это – голос здравого смысла. Не до конца удовлетворенное тем миром, который оно создало, Созидание попытается его изменить. Мы не можем знать точно, как именно, но мы видим, что это происходит сейчас. Это происходит на наших глазах в эти дни. Все, что мы можем, – понять, что было в нашем мире не так, и избавиться от этого. Иначе Созидание избавится от нас так же, как от Конструкта.

– Что же не так? – с нотками истеричного фальцета выкрикнула та же женщина.

– Задайтесь вопросом: зачем наш мир в руках Созидания, и вы найдете ответ сами.

– Зачем?! Говори уже… К чему это все?!

– Зачем механики создают лучшие свои машины? Зачем харматы плетут лучшие свои полотна? – не унимался Тик-ра, не проявляя, впрочем, ни одной лишней эмоции. Только глаза его горели где-то под массивными надбровными дугами.

– Самолюбие, – отчеканил он, не дожидаясь ответа. – Они хотят признания. Но у механиков есть те, кто признает их труд. Для Созидания же единственные свидетели творения его – мы сами , результаты творения. И зачем Ему нужен тот мир, который забыл своего создателя и не благодарен ему больше? Скажите, зачем?

Толпа молчала, совершенно подавленная и растерянная.

– Единственный путь к Созиданию – это Храм. Единственный способ снова почувствовать благодарность – это страдание. Не надо пророчеств, чтобы понять: тяжелые испытания ждут нас. Быть может, остров будет против острова, рудокоп против рудокопа, сородич против сородича. Быть может, другие острова упадут в Ничто и исчезнут навсегда? Мы не знаем этого. Мы точно знаем лишь одно – когда Вмешательство закончится, останется один Храм. Не останется тех, кто далек от Созидания, и не будет того, кто не признает его славы и величия. Демонстрируя силу свою, Созидание оставляет нам выбор и позволяет самим решить: будем ли мы частью Его безупречного творения или останемся историей неудачных опытов.

Тик-ра постоял еще пару секунд, а потом спустился по ступеням и влился в расступившуюся толпу. Как будто его тут и не было.

Почти беззвучный, но ощутимый кожей вздох прокатился среди людей. Вздох сброшенного оцепенения и плохо скрываемого ужаса. Кто-то что-то зло и неразборчиво выкрикнул.

– Проклятые мистики – сплюнул мужчина рядом. Но тут же на него зашипели с двух сторон. Я был уверен – громче всех шипели те, которые еще вчера посмеивались над искренними мистиками по соседству.

Правильно сказал когда-то Моту-ра: « Истинное мировоззрение легко переживет замену мира. Чтобы разрушить ложное мировоззрение, достаточно и упавшего горшка ». Единственным мировоззрением многих было то, что вчера похоже на сегодня, а сегодня будет похожим на завтра. Слишком быстро они становились мистиками. Слишком легко слова Тик-ра попадали в их уши.

Но попали ли они в мои уши?

А вечером ко мне пришла Сущность. Я почувствовал ее присутствие где-то на границе сна и реальности, когда мысли уже начинают путаться, но темнота той стороны еще не поглотила окончательно.

В какой-то момент Сущность просто появилась в сознании. Нет, не физически и даже не иллюзорно. А так, будто была там все время, но теперь позволила себя увидеть. Позволила в тот момент, когда ум все еще способен воспринимать информацию, но уже не слепит себя бесконечным круговоротом картинок.

– Камень. Чашка. Женское ухо. Щепка. Орех.

Как это обычно и бывало, Сущность быстро перебирала образы в моей собственной голове в поисках нужного. Так, как человек выбрасывает из сундука старый хлам, чтобы найти что-то определенное. К этому трудно привыкнуть, но я почти привык. Я даже научился отличать тот смысл, который действительно хотела озвучить Сущность.

– Светоспираль. Плечо. Щипцы для зубов. Барьер. УКАЗАТЕЛЬ.

Значит, «Указатель». Перед мысленным взором стояла покосившаяся рогатка, укрепленная между камнями, а на ней – продолговатая дощечка, заостренная с одной стороны. Этот указатель собрал я сам, когда был еще новой жизнью семи или восьми солнечных циклов от роду. Собрал и поставил в проходе между уммами. Наверное, просто от скуки.

Этот указатель – дорога к Площади.

Сущность исчезла так же, как появилась – без лишних знаков и церемоний. А может, это я сам окончательно провалился в сон. Все, что осталось к утру, – нелепая табличка, которая указывала на Площадь. Именно то, что и хотела сказать мне Сущность.

Конечно, я не мог представить, что это значит, но… Был рад этому знаку или, если хотите, знамению. Именно сегодня – рад.

Это значило, что все мы, а значит, и я сам, пока еще не обречены. Обреченным не дают знамений, верно?

4. Если не получается быть сильнее, будь с тем, кто сильнее

Если бы точно знал, что такое дружба, я бы сказал, что Мику-ра – мой друг. Но вместо этого скажу: я знаю Мику-ра очень давно. С тех самых времен, когда мы, две новые жизни, носились бесцельно по острову и собирали из всякого хлама указатели. Мне кажется, что с тех пор прошла целая вечность, но на самом деле – значительно меньше.

С тех пор мы часто оказывались ближе или, наоборот, совсем теряли друг друга из виду. А потом стали теми, кем стали: я – наездником, а он – законником. В некотором смысле мы оказались по разные стороны социального устройства. Ни вверху, ни внизу, а просто – по разные стороны.

Хотя… Будем честными: я себе льщу. Быть законником – это перспективно и престижно, а наездником – странно и неперспективно. Если, конечно, не говорить о перспективе досрочно отправиться к Началу.

Глядя на Мику-ра, так и хочется сказать: перспективный и престижный в каждой детали. От изысканного хартунга из редкой черной ткани до бороды из трех кос. На уровне подбородка они сплетались между собой в еще одну косу, выгнутую внутрь и касающуюся ремня на груди.

А еще – он действительно хорош в том, чем занимается, и всегда уверен в себе. Скажу больше: иногда мне кажется, что эту уверенность он высасывает из окружающих. Из меня так уж точно. Рядом с Мику-ра я таинственным образом теряю убежденность в том, в чем не сомневался еще несколько минут назад. Особенно, если это мнение расходится с мнением самого Мику-ра.

Может, это просто дар внушения? Впрочем, не так уж важно слово, важнее то, что я чувствовал рядом. Это – неуверенность. И для неуверенности этой была еще одна причина, о которой мне не хочется говорить сейчас. Может быть, позже.