Юрий Дроздов - Записки начальника нелегальной разведки

Из интервью газете "Аргументы и факты" (№25 1998 г.)

Декабрь 1979-го. Афганистан

- Какую характеристику вы можете дать Хафизулле Амину?

- Политический интриган! Мне с ним никогда лично не приходилось соприкасаться, но когда читаешь материалы в прессе, особенно те, что ссылаются на документы, в том числе из "Особой папки", то складывается такое впечатление.

- Какова была реакция кабульской резидентуры на устранение лидера страны Тараки?

- Думаю, что спокойная. На то она и резидентура, чтобы все знать, видеть и чувствовать себя уверенно.

- Насколько для вас лично было неожиданным решение руководства страны о вводе войск в Афганистан?

- Совершенно не было неожиданным, потому что общая обстановка "холодной войны" говорила о том, что противная сторона, заинтересованная в конфликте, будет прилагать все усилия для того, чтобы спровоцировать Россию на этот шаг.

- В Афганистане еще и до ввода войск было много наших легальных спецсотрудников. Как у них складывались отношения с нашими нелегалами?

- О своей работе и о деятельности моих товарищей, которые были советниками в некоторых афганских подразделениях, в том числе и в подразделениях специального назначения могу сказать только одно - мы им ни одной глупости не посоветовали:

- Как вы отнеслись к приказу о штурме дворца Амина?

- Как к приказу, который необходимо было выполнить в интересах России.

- Почему?

- Потому что речь шла о защите южных рубежей страны в связи с серьезной ситуацией, которая там назревала. И, кстати, если бы этого не произошло, то таджикскую трагедию мы переживали бы на пятнадцать лет раньше.

- То есть существовала серьезная угроза территориальной целостности?

- Я хочу сказать, что обозначилась очень серьезная опасность для территории, именуемой Таджикистаном. Уже в который раз!

- Когда перед вами была поставлена задача на штурм?

- Ю. Андропов 27 декабря, где-то в три по кабульскому времени, в разговоре по ВЧ сказал мне: "Не хотелось бы, но: придется". А затем: "Это не я тебя посылаю:" И всех до единого членов Политбюро перечислили, кто был в комнате рядом с ним.

- Что же заставило пойти на столь непопулярный шаг, получивший такой отрицательный для нас резонанс в мире? Ведь Юрий Владимирович не был сторонником силовых методов.

- Возьмите книгу, написанную четырьмя американцами! Она называется "Наглый орел". В ней оценивается особенность американской политики в 80-е годы. Оценивается деятельность американского сената, конгресса и администрации по всем вопросам отношений с СССР. И обратите внимание, насколько организованно была поставлена работа по втягиванию России в долговременную изнуряющую войну в Афганистане. А ведь мы в 1980 году, в январе, в первый раз обсуждали с В. Крючковым в Министерстве обороны СССР вопрос о выводе ограниченного контингента наших войск из Афганистана. И не вина советских руководителей того периода, что эта война растянулась на десять лет. Это вина наших нынешних партнеров, которые сделали все, чтобы обеспечить афганских моджахедов вооружением, и которые практически навязали нам настоящую войну. И в американской печати, особенно в книге Швейцера, которая была недавно опубликована, прямо говорится: ":как мы воевали с Советским Союзом в Афганистане:".

- А существовала ли какая-нибудь наша агентура, например, на территории Пакистана еще до начала военных действий?

- На территории Пакистана была легальная резидентура. Для нелегальной разведки Пакистан большого интереса не представлял. Он так же, как, например, Бразилия или Боливия, против Советского Союза воевать не собирался.

- Но ведь были же инструкторы пакистанские, обучавшие моджахедов в лагерях?

- Это же разные вещи! Да, они обучали.

- Значит, против них никаких акций не проводилось?

- Совершенно ничего:

- Значит, "Голос Америки" погрешил против истины, когда сообщал о таких действиях?

- И не только "Голос Америки". Если посмотреть на содержание значительной части американских изданий, то волей-неволей убеждаешься, что решение политических задач специального характера входит в прямую обязанность средств массовой информации США.

Из интервью газете "Подмосковные известия" (№29 1996 г.)

- Представителем КГБ в Афганистане тогда был генерал Богданов. Всю работу от нашего ведомства с представителями других структур координировал Борис Семенович Иванов, позже для участия в подготовке операции туда направили Кирпиченко. У каждого из нас имелось свое задание от руководства в Центре. Конечно, советы старших должностных лиц на месте событий для меня, весьма неожиданно впервые оказавшегося на афганской земле, оказались полезными.

Те события нашли отражение в двух телефильмах: "Разведчик особого назначения" и "Равных им не было": Авторы отобрали уникальные архивные видеоматериалы, встретились и записали воспоминания бывших спецназовцев из групп "Зенит", "Гром", "Каскад" и "Вымпел".

- Кто из них участвовал в операции по свержению Амина? Имела ли к этому отношение знаменитая "Альфа"?

- "Альфа" занималась борьбой с терроризмом и прямого отношения к разведке не имела, но часть ее в виде группы "Гром" прибыла в Кабул между 16 и 24 декабря для участия в операциях. Всего около 30 человек. Командир группы - Михаил Романов. Еще 30 сотрудников ПГУ и спецрезервистов, в основном хорошо подготовленных разведчиков-диверсантов, составляли группу "Зенит".

Безусловно, политикам следовало решать проблему Афганистана в декабре 79-го политическими средствами, активными и настойчивыми дипломатическими шагами. Однако было решение использовать спецназ КГБ и спецназ Советской Армии, которые выполнили приказ своего правительства.

- Какую боевую задачу поставили вам? Велики ли оказались потери?

- Как один из руководителей операции по овладению президентским дворцом Тадж-Бек я выполнял свою задачу. На это понадобилось 43 минуты. При всей сложности тогдашней обстановки операция "Шторм-333" завершилась при минимальных потерях. У нас в группах разведчиков-диверсантов было четверо убитых и 17 раненых, в "мусульманском батальоне" погибли пять солдат и офицеров, 35 ранены. Отступать нам было некогда, кроме как "вниз", в землю:

Перед началом операции в Кабуле я пришел к ребятам, смотрю, они сидят с опущенными лицами, немного заскучавшие. Говорю им: "Ну что, парни, похулиганим немного?!": Потом хлопцы мне говорили: "У тебя был такой огонь в глазах, что было ясно - дело пойдет". Из раненых в том бою большинство (более 20 человек) из "мусульманского батальона", остались в строю. Молодые, хорошие, интересные ребята. Их опалил и закалил огонь войны. И я горжусь, что был одним из командиров таких людей.

- "Мусбат" также состоял из разведчиков?