Юрий Дроздов - Записки начальника нелегальной разведки

Днем ожидалось выступление Х.Амина по афганскому телевидению. На съемки его выступления во дворец Тадж-Бек были приглашены высшие военные чины и начальники политорганов. Однако этому помешала акция, проводимая по плану КГБ СССР. Неожиданно во время обеда Генсек НДПА и многие его гости почувствовали себя плохо. Некоторые потеряли сознание. Полностью "отключился" и Х.Амин. Его супруга немедленно вызвала командира президентской гвардии Джандада, который начал звонить в Центральный военный госпиталь (Чарсад Бистар) и в поликлинику советского посольства, чтобы вызвать помощь. Продукты и гранатовый сок были немедленно направлены на экспертизу. Повара-узбеки задержаны."

После бани 27 декабря 1979 года я и В.В.Колесник в полдень еще раз зашли каждый к своему руководству. Б.С.Иванов связался с Центром, доложил, что все готово. Потом он протянул трубку радиотелефона мне. Говорил Ю.В.Андропов.

- Ты сам пойдешь? - спросил он. Я ответил утвердительно. - Зря не рискуй, думай о своей безопасности и береги людей.

В район расположения "мусульманского" батальона ехали молча, каждый думал о своем.

"В середине дня полковник В.В.Колесник и командир батальона проинформировали офицеров о плане операции в части, их касающейся, и поставили боевые задачи. Затем объявили порядок действий. Когда проводили рекогносцировку, увидели в бинокли на одной из высоток Джандада и группу офицеров с ним. Подполковник О.Швец поехал к ним, чтобы пригласить на обед, якобы на день рождения одного из офицеров батальона, но командир бригады сказал, что они проводят учение и приедут вечером. Тогда О.Швец попросил отпустить советских военных советников, которые находились в бригаде, и увез их с собой. Возможно, этим он спас многим из них жизни."

Пообедали, и в середине дня В.В.Колесник, О.Л.Швец и я еще раз обошли исходные позиции батальона. В.В.Колесник отдавал указания подходившим командирам рот, приказал с наступлением сумерок переместить одну из "Шилок" на удобную позицию для подавления возможного огня зенитной батареи. Все делал спокойно, уверенно. На одной из высоток заметили группу афганских офицеров, изучавших район обороны "мусульманского" батальона. К афганцам для выяснения причин поехал О.Л.Швец. После штурма дворца ко мне приведут Джандада, который расскажет, что они получили сообщение о наших намерениях, не поверили, но на всякий случай решили провести рекогносцировку. Об этой рекогносцировке и результатах беседы доложили руководству операцией. Видимо, об этом было сообщено в Центр. Нам же передали, что штурм назначен на 15.00.

Получив это сообщение, вместе с В.В.Колесником решили срочно собрать всех командиров рот, штурмовых групп и подразделений огневой поддержки в моей комнате на втором этаже казармы.

Как старшему по званию, В.В.Колесник предложил мне открыть совещание. В своем кратком выступлении я дал политическую оценку обстановки, раскрыл общую поставленную задачу, дал оценку сил и средств противника и основного объекта, нашего положения, соотношения сил и средств, общее распределение сил и средств "мусульманского" батальона и штурмовых групп. После этого В.В.Колесник отдал боевой приказ подразделениям, перечислив для каждого конкретные задачи.

Когда говорил В.В.Колесник, я внимательно смотрел на лица офицеров. Все разные, собранные, немного напряженные. В каждом чувствовалась дисциплина и воля. Два спецназа - Советской Армии и Комитета госбезопасности - в тесном взаимодействии при выполнении сложной боевой задачи за пределами своей страны.

"В 15.00 из посольства передали, что время начала штурма (время "Ч") установлено - 22.00, потом перенесено на 21.00. Позже оно периодически уточнялось и в конечном итоге стало - 19.30. Видимо, руководители операции рассчитывали, что сработает план устранения Х.Амина путем его отравления и тогда, возможно, отпадет необходимость штурмовать дворец Тадж-Бек. Но ввиду строгой секретности этого плана советские врачи не были к нему допущены и по незнанию сорвали его выполнение.

Во дворец по просьбе начальника Главного политического управления М.Экбаля Вазири и настоянию начальника политического отдела аппарата главного военного советника в ДРА генерал-майора С.П.Тутушкина прибыла группа советских врачей, находившихся тогда в Кабуле. В нее входили начальник медицинской службы, терапевт советников, командир группы хирургического усиления, врач-инфекционист из Центрального военного госпиталя афганской армии, врач из поликлиники советского посольства, две женщины - врач и медсестра - диетологи, работавшие в медпункте, расположенном на первом этаже дворца Тадж-Бек. Вместе с ними прибыл и афганский доктор подполковник Велоят.

Когда советские врачи терапевт полковник Виктор Петрович Кузнеченков, командир группы хирургического усиления госпиталя полковник Анатолий Владимирович Алексеев, другие медики примерно в два часа дня подъехали к внешнему посту охраны и, как обычно, стали сдавать оружие, их дополнительно еще и обыскали, чего раньше никогда не было. Причем обращались в достаточно резкой форме. При входе во дворец тщательней, чем обычно, проверили документы и еще раз обыскали. Что-то случилось? Поняли, что именно, когда увидели в вестибюле, на ступеньках лестницы, в комнатах лежащих и сидевших в неестественных позах людей. Те, кто "пришел в себя", корчились от боли. Наши врачи определили сразу: массовое отравление. Решили оказывать пострадавшим помощь, но тут к ним подбежал афганский медик подполковник Велоят и увлек их за собой - к Х.Амину. По его словам, Генсек был в тяжелейшем состоянии. Поднялись по лестнице. Х.Амин лежал в одной из комнат, раздетый до трусов, с отвисшей челюстью и закатившимися глазами. Он был без признаков сознания, в тяжелейшей коме. Умер? Прощупали пульс - еле уловимое биение. Умирает?

Полковники В.Кузнеченков и А.Алексеев, не задумываясь, что нарушают чьи-то планы, приступили к спасению главы "дружественной СССР страны". Сначала вставили на место челюсть, затем восстановили дыхание. Отнесли его в ванную комнату, вымыли и стали делать промывание желудка, форсированный дюрез. После этого перенесли Х.Амина опять в спальню. Стали вводить лекарство. Уколы, снова уколы, капельницы, в вены обеих рук введены иглы...

Эта работа продолжалась примерно до шести часов вечера. Когда челюсть перестала отпадать и пошла моча, врачи поняли, что их усилия увенчались успехом и жизнь Х.Амину им удалось спасти. Но, почувствовав, что назревают какие-то тревожные события, А.Алексеев заблаговременно отправил женщин из дворца, сославшись на необходимость срочно сделать в лаборатории анализы промывных вод.

Пройдет довольно значительное время, прежде чем дрогнут веки Х.Амина и он придет в себя, затем удивленно спросит: "Почему это случилось в моем доме? Кто это сделал? Случайность или диверсия?"