Алекс Грин - 21 век (Пособие для пользователя)

И изучение эффективных методов и средств началось еще в ту пору, когда главным центром глобальной агрессивности являлся "старший брат" - немецкий фашизм. Причем, с первых шагов арабские союзники Гитлера показали себя не только старательными, но и инициативными учениками.

Так, лидер палестинцев в 30-40-е иерусалимский муфтий Хадж-Амин эль Хусейни не только активно участвовал в формировании в Боснии мусульманских батальонов СС, но и энергично подталкивал Гитлера к скорейшему уничтожению евреев Европы. И он был далеко не единственным арабским лидером, занимавшимся такого рода деятельностью. (Подробную информацию об этом, к примеру, можно найти в очерке Дова Конторера "Нацистская генеалогия ООП", и в книге Тома Сегева "Дни анемонов, или Эрец-Исраэль годы британского мандата".)

В те же времена были активно освоены геббельсовские методы. Так, одни и те же арабские лидеры, с одной стороны, призывали немцев уничтожать евреев в Европе, с другой, лицемерно говорили американцам и англичанам по поводу еврейских беженцев: "Почему мы должны страдать из-за тех преступлений, которые совершаются против евреев в Германии, Италии, Польше и Румынии?" (цитата из письма палестинского деятеля Джорджа Антониаса).

Остается добавить, что Гитлер и фашисты крайне популярны среди пан-арабистов и сегодня.

Но террористы джихада учились не только на достижениях немецкого фашизма, они извлекли полезный опыт и из его провалов. Если сравнить Гитлера и Арафата, мы увидим, что палестинский раис, даже в стадии старческого маразма, гораздо более изворотлив и хитер, чем несгибаемый национал-социалист номер один.

Набравшись опыта в боснийских батальонах СС, прилежно занимаясь позже у инструкторов КГБ, еще позже воюя против этих инструкторов, и возрождая свои батальоны на Балканах, учась на демократическом Западе, и создавая с его помощью мощную систему тоталитарной пропаганды, сторонники глобального джихада накопили к сегодняшнему дню потенциал, подлинные возможности которого, к сожалению, могут оценить лишь немногие.

Правда, первые из этих немногих появились уже довольно давно...

21. Закономерные странности

Талантливым политикам в их лучшие часы открываются далекие перспективы, недоступные взорам остальных...

Выше мы перечислили несколько непонятных странностей, совершенных политиками Франции и СССР в отношении арабских стран. Но если допустить, что эти политики оценивали потенциал пан-арабизма лучше, чем остальные их современники, их поступки перестают быть непонятными.

Однако, и понимая большое значение фактора пан-арабизма, ни один из этих политиков не сумел найти эффективной стратегии взаимодействия с этим фактором.

Де Голль предпочел уступить, избежав больших потерь в 60-е годы. Но что мы имеем сегодня, к началу новой п-волны?

Алжир, в котором исламские террористы каждый месяц убивают, как минимум, десятки людей. Но на это все махнули рукой.

Два миллиона французских поселенцев покинули когда-то Алжир. Зато теперь во Франции обосновались миллионы "арабских поселенцев", которые никуда не собираются уезжать. Как они поведут себя, когда пожар джихада достигнет своего пика?

Они уже сегодня вовсю нарушают во Франции законы, нападая на людей и поджигая дома. Но, успокойтесь, господа французы, эти люди - всего лишь евреи, а дома - всего лишь синагоги. Успокойтесь и спите дальше!

"Сон Разума рождает чудовищ", - сказал Франциско Гойя. Французский Разум сегодня спит крепко как никогда...

Другую стратегию выбрал Никита Сергеевич Хрущев. Зачем же отступать перед горячими джихадистами, когда можно объединиться с ними против всего остального мира?

Да, важно было Никите Сергеевичу завоевать расположение арабских лидеров, не жалел он для них ни денег, ни оружия - чувствовал - суждено им большой силой стать.

А когда затеял он ядерные маневры в Карибском море, недоумевали и элита американская с вершин прозрачных небоскребов и интеллигенция советская из глубин своих подвалов андеграундовых: "В чем смысл этой милой игры в апокалипсис?"

Не вам, болваны, адресовалось это веселое представление, вы даже этого не поняли, так как же вам понять его суть?!

А суть-то послания была: "И мы способны на глобальный джихад! Так могут ли у вас быть друзья лучше, товарищи арабские националисты?"

Одного лишь Никита Сергеевич не учел: сколько товарища волка не корми, сколько ни вой перед ним, изображая своего, он и у кормильца норовит руку откусить...

И забуксовала советская экономика, экономная да застойная. Зависало-заседало ЦК КПСС-ное, напрягались-тужились вожди его цекакашные, да не выходило ничего у них, у цекакакеров.

Поредели закрома советские, да и зубки подросли джихадские. Тут и стал товарищ волк на благодетелей своих да поплевывать, да за ручки старых маразматиков покусывать...

Но хотя разум советских вождей и подтачивал склероз, их политические инстинкты породистых партаппаратчиков работали на порядок лучше, чем у людей далеких от карьерного альпинизма. И эти инстинкты подсказывали: арабский фактор - это крайне важная сила.

Де Голль, когда-то также понявший это, выбрал политику уступок и разделения. В долгосрочной перспективе эта политика вела к медленному, но неуклонному нарастанию проблем. Франция, представляющая себя важной фигурой в арабском мире, постепенно превращается в его марионетку, лишенную каких бы то ни было степеней свободы.

Хрущев выбрал политику сближения и неумеренной раздачи пряников. Однако это не предотвратило сползание арабских националистов в такой махровый исламизм, который даже с тоталитарным социализмом оказывался несовместим.

П-волна 1977-1988 уже в самом своем начале резко обострила эту агрессивную исламизацию. В таких условиях нельзя было не предпринять ответных мер - срочных и масштабных. Соответственно, переход к политике кнута и пряника представлялся логичным и неизбежным. Таким образом, ввод войск в Афганистан в декабре 79-го не являлся ни нелепостью, ни абсурдом. Этот ввод должен был решить жизненно важную для главной страны социалистического лагеря задачу.

Да вот только внутренние ресурсы СССР - военные, экономические, пропагандистские - с каждым днем войны все больше доказывали свою несостоятельность, свою неспособность эту важнейшую задачу решить...

Да, инстинкты, конечно, вещь хорошая. Но проблема была у французских и советских политиков: инстинкты просыпаются, засыпает разум; разум проснется, а инстинкты-то спят!

Так они друг с дружкой и не встретились, не далась им совместная работа. Говорили в политиках инстинкты, затмевался их разум, говорил в них разум, отключались инстинкты...

22. Реальность без реалистов