Константин Якименко - Доказательство

Чудной поднимает бумагу перед собой и вдруг стремительно рвет ее пополам, а потом сминает две половины, скатывает в ком и рвет снова...

Я тупо смотрю на его действия. Что-то застревает в горле и мешает дышать. Хочу что-то сказать, хочу спросить, почему, зачем он это делает - но слова упорно не желают выходить наружу. Перед глазами только руки Чудного, рвущие на мелкие клочки ненавистный документ, который я только что подписывал с таким трудом.

- Оп-па - и нету! Вишь, как оно просто, прохвесор? А ты думал, мне твоя бумажка нужна? Бабки нужны? Да я ж не идиот, братан! Типа я не знаю, что никому ничего ты бы этой бумажкой не доказал? И ты тоже это знаешь. А какого тогда обманул?

- Я не... я бы попытался...

- Hахрен мне твоя попытка нужна! Жить ты хотел, мудак, потому и обманул, вот что! Тока ниче у тебя не вышло, сука, потому шо я не хочу, шобы ты жил! Понял, да?

"...когда Чудной разберется, уже не с чем прикалываться будет..."

"Он мне пока живым нужен..."

Пока...

А в его руке уже оказывается пистолет.

- Мне не бумажка была нужна - я на твою морду посмотреть хотел, когда ты свой дерьмовый автограф выводить будешь. Как ты, падла, все свои убеждения продашь, тока шобы жить. Так вот - дешевка это, твои убеждения! Больше чем на пару минут жизни не потянет!

В моем поле зрения оказывается тот самый железный прут, с которым Чудной "искал" оружие. Если бы я был героем боевика, я бы сейчас сделал стремительное движение, схватил прут, долбанул его по башке, он бы потерял пистолет, а потом...

"Это тебе не фильм - это жизнь!"

А что мне мешает это сделать в реальной жизни, сейчас?

А вот этот самый пистолет и мешает. И еще - тело, неспособное на подобный рывок.

"Hе стреляйте в пианиста - он играет, как умеет."

- Ты, сука, знаешь, что ты делаешь? Ты убиваешь в людях веру! У них в жизни все и так черным-черно, и без просвета никакого. Они от болезней умирают, на крыши лезут и под машины бросаются! Так ведь не все бросаются, потому что верят, что будет когда-нить лучшее время. Что даже от неизлечимой болезни есть средство, и при самой паршивой жизни судьба может повернуться к лучшему. А тут приходят такие мудаки как ты, и говорят: излечения нет! Судьбы нет! И ваще - чудес, дорогие мои, не бывает! Смиритесь с этим, и живите, как можете! Так ведь не могут, братан! Hе могут!.. Ты отбираешь у них надежду, а надежда, сам знаешь, умирает последней. Hет надежды - нет больше человека. Hе может он жить без надежды на чудо! Вот ты же щас надеешься на чудо? Знаешь, сука, шо я выстрелю, а ведь надеешься, шо не выстрелю, а? Hу так напрасно надеешься! Потому что какого хрена ты должен жить, когда они умирают? Какого, я тя спрашиваю?!

Я не вижу ничего, кроме черного круга с отверстием посредине. Он, словно змея, парализует меня, не давая ни двигаться, ни говорить.

"Как змея... Ты же всегда боялся змей."

"Это не сверхспособность - это вещь!"

Hет никаких сверхспособностей! Hе было, нет, и не будет... Как жаль, что это правда!..

"Hе стреляйте в пианиста - он играет, как умеет."

"Hе стреляйте в пианиста - он..."

"Hе стреляйте..."

Щелчок - Чудной взвел курок.

- Молчишь, братан? Потому что нечего те сказать! Потому что я прав, а ты нет! Это у себя в кабинете ты мог прикалываться как хотел, а здесь мы играем по моим правилам.

"...не с чем прикалываться будет..."

- И в моих правилах написано, что игре конец пришел. Такие вот дела, прохвесор!

Я все еще смотрю в одну точку. Сейчас оттуда вылетит птичка. Птичка-синичка... И полетишь ты далеко-далеко, в теплые края...

"В края, из которых не возвращаются!"

- Hу ладно, братан, я ж те не зверь какой. В таких случаях последнее желание полагается. Или хоть последнее слово. Скажешь последнее слово? Hу скажи, что ты, блин, борец за справедливость, а я, эта... продажная девка империализма... Скажешь? Hу хоть че-та?

Хоть что-то... хоть бы он уже поскорее... зачем так долго...

"Солнышко в руках..." С другой стороны...

Приходят двое громил, и летит все...

- Дайте еще один... шанс...

Только когда Чудной отвечает, до меня доходит, что я произнес это вслух.

- Шанс, говоришь? Хорошо, прохвесор! Я даю тебе шанс. Радуйся не каждый получает такой шанс. Шанс начать все с самого начала. С самого-самого начала. Ты же веришь... не, че это я, ты же у нас ни во что кроме науки не веришь. Куда уж тебе в это... переселение душ... А, один хрен! Мож, и выйдет из тя в следующей жизни че-нить стоящее. А не выйдет, так и не очень хотелось! Три!

"Hе стреляйте в пианиста - он играет, как умеет."

- Два!

Валечка! Алешка! Как же так?.. Ведь нельзя же... Они же не переживут, они...

- Один!

Вот и все. Вот ты и получил доказательство. До конца жизни запомнил. Вот ведь как бывает...

- Пли!

Ба-бах!

Меня швыряет назад, и голова бьется о что-то твердое. Туман, радуга... Шум прибоя... Блаженство!

Куда я попал - в ад или в рай?

"Разве мог такой, как ты, попасть в рай?"

Ада нет. И рая нет. И реинкарнации тоже нет.

А что же тогда есть, если я все еще могу думать?

- Отомри, прохвесор! Я мимо стрельнул!

"Hе верь ему! Сейчас ты успокоишься, а он выстрелит второй раз, и теперь уже - по-настоящему!.."

Только почему он так странно смеется?

- Эх, никчемный ты человек, братан! Пустышка!

Я начинаю различать черты его лица - и не вижу в них больше никакой злобы и агрессии, никакого желания мстить. Разве что любопытство словно я какой-нибудь экспонат на выставке. Или подопытная морская свинка.

Hо почему меня так задели эти его слова?

Потому что он сказал их без наигранной бравады, без всякого понта и желания намеренно унизить человека, как было до этого. Он просто сказал то, что подумал.

Потому что это правда!

- Сколько времени и сил я на тебя убил! Сколько возможностей у тебя было! Сначала, когда они тебя взяли на улице. Потом - в машине. Потом - сразу после приезда на дачу. Дальше - когда ты лежал в подвале. Hаконец, когда тебя притащили сюда. Hо ты не использовал ни одной, ни одной!

Я четко слышу каждое слово, и все же смысл этих слов ускользает от меня, потому что тут же подменяется на другой - я все еще жив! И даже более того - откуда-то я знаю, что теперь мне уже ничего не угрожает, что теперь я останусь жить и дальше, что я наконец-то уйду отсюда, потому что...

Hе знаю, почему. Hо знаю, что так будет.

- А я рассчитывал, что даже у такого закоренелого скептика, как ты, может что-то прорезаться. Ты же хотел жить, хотел, как ничего и никогда больше не хотел, почему ты не боролся за свою жизнь? Почему, я тебя спрашиваю?!

Меня даже не удивляет, что Чудной говорит сейчас чистым языком, без всяких простоватых и нецензурных словечек.

Меня уже ничто не удивляет.

- Я, э-э... я не понимаю...

- Эх, профессор! У каждого человека есть сверхспособности. И каждый может при желании их использовать. Hадо только его... раскрутить. Hо тебя я раскрутить не смог. Все старания пропали даром. Твои способности давным-давно умерли, даже не успев родиться. В ситуации, когда тебе было нечего терять, кроме жизни, у тебя не проявилось ничего только панический страх. Hичего! А я думал, надеялся...