Леонид Каганов - Флэшмоб-террор

Стражники испуганно расступились. Ваня грубо толкнул Трохина вперед, а сам тревожно водил хабой-хабой по сторонам. Стражники пятились, пряча белые дубинки, словно знали на что способна хаба-хаба работника БЕЗНАЗА. Трохин оглянулся на Ваню. Хаба-хаба в его руке светилась ярким рубиновым светом, и из нее полз широкий луч-клинок. Ваня взмахнул им пару раз, со свистом рассекая пространство, и стражники расступились окончательно.

Трохин попятился назад, ткнулся спиной в двери, они распахнулись и он оказался в сумраке церкви. Ваня вбежал следом и створки ворот захлопнулись. Хаба-хаба потухла и Ваня убрал ее.

- В церкви нас не тронут, если не придут официальные войска, - пояснил он. - Поспешите, вас ждут!

Трохин обернулся и остолбенел. Внутри церковь напоминала джунгли. Над головой смыкались ветви громадных пальм, повсюду раскачивались лианы и щебетали птицы. В глубине, на небольшом возвышении из камней и листьев, в полном молчании стояла группа голых людей с каменными топорами, на бедрах у них висели повязки из шкур и перьев.

А навстречу гостям из чащи уже шагал рослый бородач в плаще и колпаке звездочета. В одной руке у него была длинная металлическая линейка, в другой - громадная лупа с массивной ручкой, хотя, кажется, без стекла.

- Дай вам природа, Батя! - поклонился Ваня.

- Дай вам природа, Батя! - повторил Трохин.

- Иди уж сюда, сын мой! - нетерпеливо сказал бородач и махнул линейкой, - Заждались!

- Заждали-и-и-и-ись! - в один голос пропели голые люди в глубине зарослей, и Трохин понял, что это церковный хор.

В дверь церкви глухо застучали снаружи.

- Идите, идите, гражданин Трохин! - прошептал сзади Ваня, - Как вас ударят линейкой - рвите чеку! Но не раньше! Удачи!

- Спасибо, Ваня! - обернулся Трохин. - Спасибо тебе за все! Прощай!

Он шагнул вперед и оказался перед бородачом.

- Веруешь ли ты?! - вдруг воскликнул бородач, срываясь с баса на визг.

- Верую! - кивнул Трохин.

- Крепка ли твоя вера? - снова крикнул бородач, - Веруешь, что произошел от Обезьяны?

- Крепка! Я верую! Верую, что действительно произошел от Обезьяны!

И тут грянул хор.

- О чудо! Чудо! - повторял хор сочным многоголосьем, - Он верует! Верует, что произошел от Обезьяны!

Певцы все более входили в раж, некоторые уже начали подпрыгивать, вертеться на месте, гримасничать, размахивать руками, почесываться и повисать на ближайших лианах. А самый толстый солист, присев на корточки, уперся одной рукой в настил, а другой энергично чесал под мышкой, выводя сочным басом:

- Так было и будет во веки веков! Аминь!

И почему-то Трохин, впервые за эти три безумных дня, почувствовал себя в полной безопасности и гармонии с окружающей средой. Он облегченно закрыл глаза, склонил голову, взялся рукой за шнурок на шее и стал терпеливо ждать удара линейкой.