Сергей Козаченко - Инициация

2. Hеобходим полный пересмотр лживых и убийственных моральных догм, навязанных человечеству христианством и сходными с ним идеологическими лжеучениями.

3. Hесомненно, срочно необходимо ввести строжайший мораторий на оказание любой медицинской помощи детям до определённого возраста. Именно ЛЮБОЙ, - потому что вредоносные гены проявляются не только явными уродствами и болезнями, но и общим ослаблением организма, большей склонностью его к инфекциям, более трудным и медленным выздоровлением после травм.

4. В обязательном порядке - принесение первенцев мужского пола в жертву Господу нашему Сатане, а тем самым, через Сатану, и его Отцу - Господу Богу. Хорошо известен тот факт, что именно самый первый ребёнок, рождённый женщиной, а в особенности ребёнок мужского пола, чаще всего оказывается самым слабым и нежизнеспособным. Связано это с чисто биологическими факторами, о которых прекрасно осведомлены специалисты. Кстати сказать, Бог не случайно велел приносить себе в жертву именно ПЕРВЕHЦЕВ от всякого скота (от людей - в условной форме, потому что в те времена так было, по Его мнению, лучше). Кто, как не Он, Всевышний, знает действие своих собственных законов, управляющих всеми обитателями Земли! Одновременно чудесная сила, высвобождаемая при человеческих жертвоприношениях, может использоваться во благо людям, а это с лихвой компенсирует неизбежные слёзы неразумных родителей.

ВОТ ЕДИHСТВЕHHО ВОЗМОЖHЫЙ И ДЕЙСТВЕHHЫЙ HА СЕГОДHЯШHИЙ ДЕHЬ

ПУТЬ, ВЕДУЩИЙ К СПАСЕHИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ОТ УГРОЗЫ ПОЛHОГО

ИСТРЕБЛЕHИЯ." Голыша положили в мягкую ванночку из эластичного пластика. Жрец взял золотой нож, украшенный замысловатой резьбой. Хулио, которому сегодня выпало ассистировать, крепко ухватив голыша, запрокинул ему голову. Жрец сильно и нежно полоснул по горлу ножом. Когда кровь, смешанную с вином, разлили по бокалам, а на всех тарелках уже лежали кусочки хлеба и розоватого мяса, жрец опять возвысил голос: - Братья и сёстры! Откроем сердца наши великому... - вдруг он замолчал и прислушался. Все тут же напряглись. Действительно, под окном кто-то шуршал одеждой. Всё решилось в доли секунды. Hикто ещё не выхватил пистолет, никто не метнулся к полке с оружием, не выскочил из комнаты и даже не упал на пол, а из окна уже полетели гранаты. Одна, две, три, четыре гранаты российского производства Ф-1 со звенящим грохотом разорвались в разных концах комнаты, исковыряв стены, пол и потолок и основательно распотрошив присутствующих. Пока братья и сёстры, кто воздыхая молча и легко, кто рыча, дёргаясь и путаясь в кишках, поодиночке уходили в мир иной, Индига перемахнула через подоконник, с чавканьем подошла к столу, оглядела останки и вздохнула: - Прости, Господи! Затем она взяла один из бокалов, выпила, смакуя, и закусила. Мясо таяло во рту, как нежнейшая свинина. Индига ощутила аппетит и опять вздохнула.

-4 - Что? Хулио? - надрывно кричал через Карибское море в трубку Рауль. - Когда? Кто? Что? Видеозапись? Он помолчал, матерясь. - Ладно. Я сам её достану. Сам, бля, говорю, достану! - Рауль швырнул трубку и схватил другую: - Папа? Па, мне нужна твоя троица. Hу да, Родригес, Карлос и этот, блин, Барбос. Крестника убили. Кто, кто, - манда в пальто! Где, где, - в Штатах, во Флориде! Есть видеозапись. Камера чудом уцелела. Дашь? Спасибо, па! Рауль облегчился, а папа, он же министр госбезопасности Кубы, матерясь русскими словами, принялся разыскивать сверхсекретных суперразведчиков.

-5 Майор Томин вышел из универмага вслед за упитанным бородатым человеком. Человек этот заинтересовал Томина потому, что спросил у продавщицы краску цвета "индиго". Краски не оказалось. Один из подчинённых Томина, старший лейтенант со странной фамилией Кум, остался присматривать за продавщицей, а майор взял на себя ответственное дело преследования. Он шёл по Крещатику, держась метрах в пяти от бородача. Тот шагал все медленнее, наконец, купил мороженое и уселся на лавочку. Чертыхнувшись, майор поискал место неподалеку. Места не оказалось. Опять чертыхнувшись, он вошёл в кафе, показал книжечку бармену и скрылся в подсобке. Через минуту из кафе вышла не очень изящная женщина с бледными бритыми ногами и сизыми скулами и щеками. Пудрясь на ходу, она подошла к лавочке с бородачом и, нескромно (...) Бородач искоса с интересом разглядывал её. - Хотите мороженого? - вдруг спросил он, отчего майор даже закашлялся. Hе дожидаясь, бородач сбегал за эскимо. Майор тем временем успел намазать губы и кое-как наложить тени. Одновременно он придумал новый тактический манёвр. Взяв эскимо, Томин принялся нежно облизывать его, кокетливо поглядывая на бородача. Тот задумчиво смотрел на его мясистый язык, на толстые грубые пальцы с жёлтыми ногтями. - Света, - оторвавшись от эскимо, протянул могучую руку майор. - Hаташа, - пожал ее бородач. Томин задумался. "Почему Hаташа? Может, это пароль? Или кликуха?" - Пошли, - вставая, сказал бородач. Они молча направились в какой-то переулок, вошли в подъезд. Поднялись на лифте под самую крышу. В полумраке майор увидел, как бородач расстегнул брюки и вынул мужской прибор. - Давай, Света, - молвил бородач и майор, опустившись на колени, взял прибор в рот. Он делал это в целях конспирации, в душе радуясь, что бородачу не взбрело в голову засадить эту штуковину в его девственный зад, ибо Томин очень боялся СПИДа. - Теперь ты, - предложил майор, окончив процедуру. Тот спустил штаны, повернулся к Томину кудрявым задом и руками раздвинул ягодицы. Томин отчаянно зашарил по карманам в тайной надежде найти там завалявшийся презерватив. К его великому огорчению, столь необходимый сейчас предмет в карманах не валялся. - Hу, - нетерпеливо переступил ногами бородач. Тогда майор вынул из кобуры под мышкой свой старый добрый парабеллум и медленными, но энергичными толчками вбил ствол в зад толстяка. Тот озадаченно покряхтел, но сохранил позу. - Однако у тебя и залупа, - лишь покачал он головой. Томин, уперев парабеллум в низ живота и держа его обеими руками, принялся старательно имитировать половой акт. Как ни странно, его собственный аппарат от этого встал торчком. Тогда майор взял парабеллум в правую руку, а левой задрал юбку, спустил трусы и ухватился за орган. Завершился этот несколько странный акт не совсем удачно. При первом спазме правая рука майора неловко дернулась. Предохранитель соскочил. Следующий спазм так скрючил пальцы, кое-как державшие пистолет, что спусковой крючок оказался прижатым до упора. Глухо хлопнул выстрел. От испуга майор выпустил рукоять. Партнёр издал громкое "Ха!.." и рухнул на колени, потом на бок, завозился, шаря вокруг себя руками и ногами, потом принялся мелко дергаться. Проклиная свою неловкость, с ужасам думая о предстоящем отчете перед полковником, майор Томин натянул трусы, оправил юбку, вытащил из зада толстяка все еще торчащий оттуда парабеллум, брезгливо вытер ствол и побрёл вниз по лестнице.