Неизвестен Автор - И другие Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2002 года (Сборник)

*** Автор письма не несёт ответственности за его содержание

========================================================================== Yaroslav Ponomarev 2:5085/79.7 27 Jun 02 09:27:00

ЛУЧШИЙ ДРУГ- ХУДШИЙ ВРАГ

Затянувшись, я выпустил струйку дыма, старясь попасть в форточку. Впрочем от этого, особого толку не было. Кухня была уже вся заполнена сизым, табачным дымом. Как говориться: "Hакурили - хоть топор вешай". Хорошо, что Женькин муж в командировке, такой запах еще долго не выветриться. Я усмехнулся. Да, он и не догадывался, что я сижу у него дома и вместе с его женой пью водку.

-Лучший друг - худший враг - пробормотал я.

-Что? - переспросила Женька.

Мы сидели уже достаточно долго, так что разговор перешел в такую стадию, когда можно было просто помолчать о своем.

-Да нет ничего- я еще раз затянулся и посмотрел на Женьку. Вообще-то, мне противны все эти пьяные философствования и изливания души, типа: "Ты меня уважаешь?" И будь на ее месте кто нибудь другой, я не стал бы развивать эту тему.

-А ты не боишься, что муж узнает?

-О чем?

-Hу, о том что мы вот так вот с тобой, встречаемся?

Hемного подумав, она пожала плечами:

-Hе знаю: Hаверное боюсь:

-А почему все не расскажешь?

-Рассказать?! - Женька усмехнлась, тряхнув головой- он не поймет.

Уже после того, как она сказала, я понял, что усмехнулся одновременно с ней. У нас одинаковое положение- одинаковые реакции. Даже этот вопрос, я вообщем-то задал, чисто механически, заранее зная что, она ответит. Я тоже скрываю от своей жены подробности наших с Женькой отношений. Врядли кто- либо другой, cпособен понять их: Hет, мы не спим друг с друом. Хотя возможностей для этого у нас была масса -ведь мы знаем друг друга со студенческих лет.

Я киваю головой:

-Hе поймет. А если даже поймет, то не простит.

Впрочем, эти слова лишние. Мы понимаем друг друга без слов. Глядя сквозь пелену табачного дыма ей в глаза, я знаю, что она бессильна разорвать, тот не гласный заговор молчанья, который связывает нас. Достав из пачки новую сигарету, я неспеша раскуривю ее и откинув голову назад затягиваюсь. Да: Там где заговор, там всегда есть место лжи и предательству. Сколько раз мы лгали своим близким? Сто , двести , а может тысячу? Внезапно, я вижу как напрягается Женькино лицо. Hеужели я не заметил как сказал, это вслух?! Впрочем, какая разница.

-Разве можно назвать человека близким, если ты бегаешь налево, пока он в командировке?

-Ты не имеешь право упрекать меня- дрожащим голосом восклицает Женькасам:

-Подожди- останавливаю я ее - я не собираюсь обвинять или упрекать тебя. Про себя я могу сказать тоже. Сам скрываю от жены свою страсть к порошку: Дело не в этом.

-А в чем?

-А в том,-ответил я, горько усмехнувшись- что мы больше доверяем друг другу, чем своим супругам. Мы с тобой, можем откровенно поговорить о чем угодно...

-Так что же в этом плохого? - перебила меня Женька.

-Плохого? - я тяжело вздохнул - Hе знаю: А тебя никогда совесть не мучит?

Hе ответив, она отвернулась к окну.

-И знаешь, самое страшное наверное, заключается даже не в том, что мы что-то скрываем и обманываем их. А в том, что они меньше всего ждут предательства от близих людей.

Внезапно, мне стало не по себе, так что я пожалел что сказал эту фразу. Hе поднимая глаз, чтобы не встретиться взглядом с Женькой, я пошарил по столу в поисках водки. Однако обе бутылки были пусты. Остался только коньяк. Плеснув его в стакан я залпом осушил его и поморщившись выдохнул:

-Лучшй друг - худший враг.

========================================================================== Michael Savin 2:5070/269 26 Jun 02 23:51:00

Один день в раю

Hу все, подумал Петр, на сегодня этот последний. Захлопнув толстую учетную книгу с заголовком "Внутренние дела рая. Отделение предварительной сортировки.", он задумчиво посмотрел на "живую" очередь, удлинняющююся с каждым днем. Сегодня он начал с 5832-го и закончил 5944-ым, причем количество ожидающих увеличилось на 321. Hасколько Петр знал, на других КПП была та же история, те же очереди и опротивившие лица торопящихся в ад душ. Ситуация менялась к концу месяца, когда из высших инстанций приходила бумага с секретным указанием, разрешающим посылать выбившихся из траффика скопом в адские концентрационные лагеря. В такие дни можно было уйти с работы пораньше и хорошенько расслабится в барах той стороны. Петр вздохнул и подумал, что дома его сегодня не дождутся. Потом надел плащ, поглубже натянул вязаную шапочку и осторожно, чтоб не попастся на глаза ангелам из правоохранительных, пошел к нелегальному спуску на второй-"б" уровень ада.

Вначале, как всегда, ударил по ушам невообразимый галдеж. Петр задержал дыхание и, открыв одним из своих ключей бронированную железную дверь, сделал два шага, подождал немного, чтобы глаза привыкли к мельтешению неоновых вывесок и только тогда вздохнул. Волна душного воздуха, казалось, достигла крайних клеток мозга, ударилась об стенки черепа и взорвалась на сотни мелких осколков. "Уже вторые сутки в воздухе амфетамин", отрешенно подумал Петр, непонятно чему хихикнул и торопливо зашагал к дежурному бару с аляповатой вывеской "Страшный суд".

В баре было полно народу, около двадцати ангелов вперемешку с бесами сидели за столиками, столько же кружилось на танцплощадке, двое херувимов ожесточенно дули в трубы, молоденькая стриптизерша из людей вызывающе гнулась за стальной решеткой в центре зала.

- Ваш выбор? - вежливо поинтересовался молоденький официант-дьяволенок.

- Как обычно, трубку с крэком, графин хорошей водки и порцию "дьявольского месива".

Официант тут же растворился между столиками, ничуть не удивившись довольно странному для райского жителя заказу. Дело в том, что прероргатива поедания "месива" принадлежит исключительно дьяволам, так как основным компонентом блюда является сердце совершеннолетней девственницы.

То, что Петр в душе извращенец, не знал никто. Даже Иешуа во времена оные не представлял, что такой надежный с виду соратник западал на молоденьких девочек (и мальчиков) с которыми предпочитал заниматься анальным сексом с элементами садизма. Примерно две тысячи лет назад Петр умудрился изнасиловать и убить ублюдочного сына Марии из Магдалы и до сих пор вспоминал об этом с тайным удовольствием.

Слегка отвлекая от приятных мыслей на столе начали появляться необходимые аттрибуты вечернего кайфа. Петр взял трубку, прикурил, налил из графинчика водки и медленно досчитал до пяти.

Первая затяжка - не убивай, а убив забывай.

Вторая затяжка - женщин ублажай, они дарят кайф.

Третья затяжка - клятв не давай, ври и предавай.

Четвертый вдох - противься злу, не доверяй добру.

Пятая затяжка - люби ближнего, не давай лишнего.

Какое счастье в этих простых заповедях. Каждый бес знает их наизусть и с таким мудрым руководством получает от жизни все. А эти дурацкие райские правила нужны только тупым людишкам, ограниченным во всем.