Неизвестен Автор - Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2001 года (Сборник)

===================================================================== Andrew Basharimov 2:5020/69.35 15 Aug 01 00:41:00

синий платочек

сначала идет г. сережаевич. к нему навстречу выходит жора. который и говорит: - генрик! не был бы ты так любезен симулировать лесбийский половой акт в куче блевотины на маленькой кухне? генрик не сбавляет шаг, но отвечает: - они отказались. но вместо этого я купил сок апельсиновый. а апельсинов там только "не менее" 50 процентов -- приглядевшись -- маленькими буквами сбоку. жора пристраивается рядом и дышит тяжело: - значит, ты купил заместо типа сок апесиновы. а апесинов там, значит, только "не менее" 50 процентов -- приглядевшись -- маленькими буквами сбоку. генрик утвердительно выбрасывает ноги, - чуть вперед, перенося центр тяжести тела, затем подтаскивая под себя, кажется даже уже падая, но удивительно быстро и ловко: - да. жора еле успевает но дыхание выравнивается и вдруг, глотая слова: - я себе шол. шол и вот - чуть не забыл! - ну, ладно. дай, думаю, зайду. ну зашол. а там стоит березовый сок. в бочке такой из крепкого бука. я зачерпнул его рукой. а там дна не видно. и звезды отражаются. а я подумал странно. ведь дождь идет, - какие нахуй звезды. продавщица раскорячилась так вальяжно, затянулась длинной сигаретой и говорит: четырнадцатое октября тысяча девятьсот десятого года. ну что ж. придется дать. и я дал. жора чуть медлит, вслушиваясь, и добавляет: - дал ей по пизде горячим кулаком. они разом останавливаются. и смотрят друг на друга. генрик пожевывает губами - артикулирует, значит - и тихо: - а ты его обведи. жора смотрит - не понимает - но тоже тихо: - что..а-аабвести?.. генрик достает из кармана записную книжку. открывает ее. записная книжка совсем новенькая, еще хрустит. берет в правую руку химический карандаш и рисует быстрыми штрихами: - посмотри. ведь в том-то и дело. у меня там было бы н е м е н е е 50 процентов апельсинов. а какие нахуй апельсины, если тебе был нужен березовый сок? жора соглашается. кивает мелко-мелко. а генрик продолжает: - поэтому ты сейчас должен вот этим карандашом обвести на п р а в о й своей руке все линии, замкнуть их и таким образом обозначить бесконечность, а затем пройти в парадное и доделать начатое. жора играет желваками. его зрачки сужаются. он берет химический карандаш. плюет на него раз, плюет на него два. всматривается в линии. ведет по ним карандашом, хоть и аккуратно. генрик в это время удаляется. его спина мелькает между освещенными участками и полутьмой. жора не обращает на это внимание. он быстро достигает лестницы. считает ступеньки - вниз, вниз. распахивает дверь. врывается в парадное. за прилавком буфета стоит продавщица. в ее руках погасшая сигарета. ноги в черных плотных колготках полусогнуты. она смотрит через ресницы. фартук между ног хранит горячий след кулака. жора подходит к ней. стаскивает колготки с желтовато-белыми трусами, глядя прямо в лицо. ей около тридцати двух и она красива. черные, зачесанные назад, волосы. темные глаза. он резко растягивает ее пизду - она вскрикивает и закрывает эти свои темные глаза, - жора засовывает в пизду обе ладони, сначала медленно, потом по контуру, усиливая давление и углубляясь. посетители буфета, не обращая внимания на происходящее, молча двигаются с подносами вдоль прилавка, оставляя деньги на кассе. жора держит свои волосатые, уходящие в г л у б ь до локтей руки параллельно ее торсу. лицо ее бледнеет как полотно, а на закушенных губах выступают бусинки крови. жора нащупывает нечто и осторожно извлекает, наматывая прямо на липкую руку. затем медленно, очень медленно поднимает это высоко над головой и громко кричит: - внимание! ситцевый синий платок, господа! весь зал выстраивается в аккуратную змейку и начинает медленно двигаться по лестнице на второй этаж. а за ней, догоняя, тихо бьется о стены: "синенький, скромный платоочек падал с опущенных плеч..." жора целует еще бледной продавщице руку и выходит. ведь сначала идет г.сережаевич. и только потом к нему навстречу выходит жора, который и говорит: - генрик! не был бы ты так любезен симулировать лесбийский половой акт в куче блевотины на маленькой кухне?

Андрей В.Башаримов, cy4nide(@)softhome.net, icq:2850238, http://cyanide.8m.net

===================================================================== Marina Kopilova 2:5025/3.51 15 Aug 01 12:00:00

Семечки в микроволновке

Восьмое марта. Хочется кушать. Мне и кошке. Я рассказываю Ёжке как когда-то отмечала свои праздники. Сидели, бывало, на кухне вчетвером и жарили семечки в микроволновке. Запивали их Джин-Тоником и закусывали соленым огурцом. Больше нечем. Голодных дней-то не было, только когда уходили родители - оставляли холодильник пустым. А семечки были всегда. Их ели. Из микроволновки. С друзьями. А потом всегда впоминали... И так хорошо, хоть и голодно, а огурцы с джин-тоником и семечками... Из памяти не стирались. Эх, было времечко... Дура! Сама пошла за этим идиотом в лес! Сама захотела тут остаться! Самой захотелось силы и власти. Раз с горами справился, раз Дикой Природе Хозяин - то и над тобой власть возьмет. Взял! Да власть его дикой оказалась. Он с тобой как с горой - залезет, порадуется, полюбуется и оставляет, где была... Он с тобой, как с природой - возьмет, что для жизни необходимо - и в нору. ПРидешь - прикормит, пройдешь мимо - прокормишься. То-то время было, когда утром кофе в постель, с работы вернешься - ужин, всю ночь - в обнимку... Кофе-ужин-постель кофе-ужин-постель кофе-ужин-постель... Чего ж сбежала? Достало? Кофе? Ужин? Постель? Семечки из микроволновки... Сначала они надоели. ДЖин-тоники, огурцы и веселье с друзьями. Вечная свобода и независимость. Захотелось славы, богатства, чтобы завидовали, и кто-то был всегда рядом. Hадела кандалы. Кольца. Узы. Брак. Деньги. Осталась - думала стерпится-слюбится. Терпелось, любилось, пока семечки тайком жарила в микроволновке. Только перестала с ними пить джин-тоник и закусывать огурцом. Теперь мы пили Мартини с тропическими фруктами. А семечки с Мартини не едятся... Ушла - к нему. В горы. Думала Он. А он со мной , как с горой... Хочется кушать. Мне и кошке. Hам хочется кушать. Мы страшные, тощие и одинокие. Мы живем на опушке леса. Мы живем одни. И вспоминаем, что сегодня праздник. Восьмое марта. Вспоминаем цветы, столы, празднества... Тук-тук-тук. Ёжка, сидеть! Подожди, я платок повяжу - чтоб пострашнее было. Как еще в здешних лесах отпугивать бродяг?! Да тряпье надену провонявшее, чтоб духу русского испугалися! - Кого там еще принесло? - Открой, бабушка, Кащей я! - Самозванец ты!, - говорю я, открывая дверь. Тощий, длинный. Он блестит глазами и просит впустить. - С праздником, бабушка! - Принес подарки? - Hет, бабушка, вот только... - высыпает на стол семечки - мама... в микроволновке исжарила. В дорогу мне дала. Вместо хлеба. Угощайся. Я достала огурец и банку от Джин-Тоника. В ней хранилось зелье приворотное. Теперь он останется со мной. И будет носить мне семечки, жареные в микроволновке.