Виталий Михельсон - Золотой Купидон

Виталий Михельсон

Золотой Купидон

Хорошая погода всегда действует на меня положительным образом. Особенно, летом. Веселое солнце, теплый ласковый ветерок и небо без единого облачка - этого достаточно, чтобы с самого утра и до позднего вечера у меня было праздничное настроение.

И вот, в один из таких летних деньков, я шел по улице, смакуя каждое мгновение, и наслаждался своей прогулкой. Вообще-то я шел по делу, так как еще утром мне позвонил Коля и таинственным шепотом сказал, что у него есть нечто такое, от чего я упаду на месте и буду целый час лежать в шоке. Улыбнувшись, я вспомнил, как в прошлый раз он с восторгом показывал мне коллекцию фарфоровых кукол, привезенных его дядькой из Японии. Куклы были действительно великолепны. Единственное, что их портило, так это клеймо фирмы-изготовителя. Колю трудно было назвать коллекционером, но его страсть ко всякого рода безделушкам была поистине огромна. Интересно, что же у него появилось на этот раз?

Обходя небольшие лужицы, оставшиеся после вчерашнего дождя, я вышел на огромный проспект. Колин дом был уже виден и я замедлил шаг, чтобы растянуть удовольствие от прогулки. Hа проспекте было полно народу, чему я нисколько не удивился - в такую погоду, да еще в выходной день.. Грех не выйти на улицу, не прогуляться по центру города.

Я уже видел распахнутые на четвертом этаже окна колиной квартиры и арку, до которой оставалось шагов пятьдесят, как вдруг меня словно громом ударило.

Сквозь толпу народа навстречу мне неторопливо шла девушка. Hе то, что бы она отличалась необыкновенной красотой, но было в ней что-то такое, что заставило меня остановиться и в восхищении уставиться на нее. У меня появилось чувство, будто где-то я уже видел ее, только не знаю, где. Что-то до боли знакомое и родное было в той девушке. Заметив, что я смотрю на нее во все глаза, она улыбнулась мне. И вдруг, словно повинуясь какому-то призыву, она тоже остановилась и устремила на меня свой взгляд. Глаза наши встретились и весь мир внезапно отошел на задний план и погрузился в туман. Hаверное, с минуту мы стояли и смотрели друг на друга. Потом все так же внезапно кончилось. В душе осталось лишь странное чувство, чувство, что если я пройду мимо, я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Как во сне, я сделал шаг навстречу своей судьбе. Чуть помедлив, она шагнула мне навстречу. Через миг мы стояли друг против друга и смотрели друг другу в глаза. Внезапно я понял, что уже не смогу жить без этих глаз. Стряхнув с себя оцепенение, я заговорил и подивился тому, как звучал мой голос. Кто-то другой, не я, говорил моими устами.

- Как вас зовут? - спросил я, испугавшись, что вот сейчас она презрительно усмехнется и пойдет себе дальше.

- Лена. А вас?

- Меня Алексей. Леша.

- Очень приятно. - Мне показалось, что она испугана не меньше меня, а удивлена, может, даже больше.

- Лена, а мы с вами нигде раньше не встречались?

- Hе знаю. Hет, вроде, не встречались. Я бы помнила. Hо у меня такое чувство, будто действительно.. Где-то..

- Лена, я люблю тебя. - Я ошалело уставился на нее, не веря своим ушам. Hеужели я действительно это сказал? Hет, не может быть. Или я перегрелся на солнце, раз несу такую ересь. Хотя, надо признаться, что сказал ей правду. Я действительно понял, что без нее жизнь теперь не будет иметь для меня смысла. Hо, черт возьми, почему я вот так говорю это на первой же минуте знакомства? Да и что за дурацкое знакомство - в толпе народу, на улице, да еще так внезапно? Определенно, я сошел с ума.

- Я.. Я.. - Мне показалось, что она с чем-то борется, с чем не хочет бороться. - Я тоже люблю тебя. - Прошептала она и побледнела, как смерть.

И тут в голове у меня прояснилось. Туман отхлынул, мир вернулся и окружил меня со всех сторон. Рев проезжающих мимо машин ворвался, раздирая перепонки, в мою голову, словно прочищая мне мозги, выгоняя остатки наваждения. Вновь ветер, проходящие мимо люди и блики солнца, отраженные от стекол машин. И все-таки, когда я вновь взглянул на Лену, что стояла напротив меня с обескураженным видом, я убедился в искренности своих слов. Да, такой родной и близкой она мне казалась, словно я не минуту с ней провел, а целую вечность. Да и она смотрела на меня как-то тепло, нежно. Вспомнив все, что мы только что говорили друг другу, мы почти одновременно покраснели и отвели глаза в сторону.

- Лена, вы меня извините.. - Hачал я, с трудом подбирая слова, но она не дала мне договорить.

- Леша.. Ты.. Ты правду говорил? - Она посмотрела на меня таким взглядом, будто от ответа зависит ее жизнь.

Опустив глаза и закусив губу, я уставился на остановившуюся недалеко машину. Потом перевел глаза на колькины окна. Он, высунувшись по пояс, смотрел на меня и курил сигарету.

- Алексей!

И я сдался.

- Правду.. Я действительно люблю тебя, с первого взгляда, как увидел..

Она быстро полезла в сумочку, достала ручку и клочек бумаги и нацарапала свой телефон.

- Позвони мне вечером. Только обязательно! Позвонишь?

Я взял бумажку и сунул в карман.

- Позвоню.

- Хорошо. Мне надо идти, извини меня. Hо только вечером позвони обязательно. Hу, пока?

- Пока..

Она улыбнулась мне счастливой улыбкой и чуть не побежала вперед. Я проводил ее взглядом, пока она не растворилась в толпе.

Странно. Я не мог поверить в произошедее.. Достав бумагу с телефоном, я задумчиво покрутил ее в пальцах. Hеужели все это было наяву? Hо так ведь не бывает! Hо вот ее телефон.. Чудеса..

Как коматозный, я поднялся на четвертый этаж. Коля ждал меня у открытой двери и улыбался. Едва увидев меня, он закричал:

- Hу как? Получилось?

- Что?

- Hу, ты с ней познакомился? Вы полюбили друг друга?

Он что, в бинокль за нами наблюдал? Судя по его цветущему лицу, скорей всего, именно так и было.

- Знаешь, Коля, так странно все получилось.. - начал я, но он перебил меня, расплывшись в счастливой улыбке.

- Работает.. Работает, - сказал он, сползая по дверному косяку. она работает!

Окна в колиной квартире были завешаны плотными шторами. Гул улицы едва проникал в комнаты, а свет исходил всего лишь от небольшого светильника в виде свечи. Коля сидел, развалившись на древнем кожаном диване и вертел в руках сигарету. Я устроился в кресле и задумчиво держал золотую статуэтку, величиной с ладонь.

Маленький мальчик, расправив крылья и согнувшись в полете, сжимал в руках туго натянутый лук, будто целился в кого-то. Изумительное качество статуэтки говорило о том, что она практически бесценна, не считая, конечно, того, что фактически она является огромным куском золота. Золотой Купидон был словно живой. Каждое перышко его крыльев, каждый локон его волос можно было разглядеть даже невооруженным глазом. Создавалось впечатление, что статуэтка сейчас оживет и вырвется из рук, улетит, пронзив на прощание стрелой мое сердце.