разные - Судьбы великих

Валерий Павлович был заядлым охотником. Планировал он совершить охотничью вылазку и в тот роковой день — после завершения испытаний. А через некоторое время после аварии родственнику жены Чкалова попала в руки коробка патронов, которые неизвестный человек принес пилоту домой накануне его последнего полета.

Родственник решил патроны использовать, но когда он поехал на охоту, то выяснилось, что они обладают странной особенностью: при попытке сделать выстрел происходит осечка, но через четыре-пять секунд ружье все же стреляет — в патроне спрятан специальный замедлитель. Так что злой умысел здесь налицо.

А расчет, видимо, был такой: после осечки человек переламывает ружье, чтобы установить ее причину, а в это самое время заряд срабатывает, дробь летит внутрь ствола, а гильза с огромной силой врезается в лицо охотнику. Такое ранение, скорее всего, должно было быть смертельным.

Итак, если подобная трагическая случайность на охоте была тщательно спланирована, то возникает вопрос: кто и за что хотел убить Чкалова?

Вариантов ответа множество, но, скорее всего, это была месть Сталина. Дело в том, что весной 1938 года у Чкалова состоялась в Кремле встреча с «отцом народов», и прославленному летчику было предложено занять одновременно два высоких поста в советском правительстве: наркома транспорта и наркома внутренних дел.

Отказ от подобной чести считался немыслимым, но Валерий Павлович и здесь пошел наперекор незыблемым правилам. Он посмел отклонить предложение самого товарища Сталина, попытавшись при этом сослаться на массу работы по доведению до ума новых моделей самолетов.

Как стало известно впоследствии, в это же самое время шла тайная подковерная борьба Ежова с Берией. Сделанное Чкалову предложение занять то место, за которое сражались эти двое, вызвало неприязнь к нему и у того, и у другого. И вполне резонно предположить, что кто-то из них мог попытаться устранить потенциального конкурента, «третьего лишнего», а заодно и подставить своего соперника.

Если подобные преступные планы в отношении Чкалова и существовали, то их нарушила его гибель. Возможно, это была судьба: великий летчик ушел, не дожидаясь, пока его убьют или за ним придут, и причиной катастрофы самолета стали отчаянная смелость Чкалова и его презрение к смерти. Правда, авария могла быть и подстроена все теми же всесильными недругами.

Невыясненными остаются еще два события, имеющие отношение к гибели Чкалова. Ведущего инженера проекта И-180 Лазарева кто-то сбросил на ходу с электрички — прямо на следующий день после крушения его детища. Инженер погиб. Другой заметный персонаж в этой истории, начальник главка авиапрома Беляйкин, был арестован и отсидел в тюрьме пять лет. На следующий день после выхода на свободу его убили. Убийц не нашли.

Юрий Алексеевич Гагарин… Космонавт № 1 планеты Земля.

Его знакомство со Вселенной длилось 108 минут. Корабль «Восток-1» стартовал с космодрома Байконур в Казахстане.

Спускаемый аппарат приземлился после одного витка вокруг Земли.

В нескольких километрах от поверхности космонавт катапультировался и опустился на парашюте. Казалось, полет прошел гладко…

В первый отряд отобрали 20 человек. За месяц до старта среди них провели опрос: кто достоин быть первым? 19 (!) человек назвали Гагарина. Вообще-то лидера было два: Гагарин и Титов. Но первый космонавт в какой-то степени олицетворял эпоху, был символом Родины.

Герман Титов писал о Гагарине: «Сын крестьянина. Ученик ремесленного училища. Рабочий. Студент. Курсант аэроклуба. Летчик. Этой дорогой нашего поколения прошли тысячи сверстников Юрия… Я почувствовал, что первым полетит Гагарин. Ездили в Москву, на Ленинские горы, потом на Красную площадь. Я заметил, что фотокорреспонденты и кинооператоры больше других снимают Юру. И подумал: «Значит, все-таки он…». Хотя надеялся, что первый полет могут доверить и мне…»

Павел Попович, космонавт-4, рассказывал:

— Мы понимали: Попович — украинец, Андриян Николаев — чуваш, Марс Рафиков — из Киргизии, Валерий Быковский — сложно определимой национальности… Гагарин и Титов — русские… Хотя не только в этом дело… Юра был каким-то особенным. Вы сейчас можете представить, что первым космонавтом мог стать кто-то другой, не Гагарин?! Вот и я — не могу.

Говорят, Хрущев, узнав, что Титова зовут Герман, воскликнул:

— Это еще что за немецкое имя?!

После Великой Отечественной войны прошло менее 16 лет.

«Странно, когда Юра переводился в Звездный, он волновался значительно больше, — вспоминала вдова Гагарина Валентина Ивановна. — А тут был спокоен, хотя и немножко рассеян.

— Береги девчонок, — сказал он тихо.

Я поняла — все предрешено… В ту ночь мы говорили о разном и не могли наговориться… Утром он еще раз осмотрел свои веши — не забыл ли что? Щелкнул замком своего маленького чемоданчика. Поцеловал девочек. Крепко обнял меня. Я вдруг почувствовала странную слабость и торопливо заговорила:

— Пожалуйста, будь внимателен, помни о нас…

Юра успокаивал:

— Все будет хорошо, не волнуйся…

И тут я спросила о том, о чем спрашивать было нельзя:

— Кто?

— Может, я, может, другой…

— Когда?

Он на секунду задержался с ответом:

— Четырнадцатого.

Я потом поняла, что Юра назвал это число, чтобы я не волновалась в канун действительной даты».

Среда, 12 апреля 1961 года. Юрий Гагарин сел в корабль, в спускаемый аппарат-шар диаметром 2,4 метра. Инженеры-монтажники Владимир Морозов и Николай Селезнев начали завинчивать за космонавтом 30 (!) замков крышки люка № 1.

Рассказывает ведущий конструктор корабля «Восток» Олег Ивановский:

«На связь вышел главный конструктор Сергей Павлович Королев:

— Как у вас дела с люком, все нормально?

— Все в порядке.

— Вот в том-то и дело, что не в порядке! Нет КП-три!

Монтажники замерли. КП — это электрический контакт-датчик прижима крышки к шпангоуту люка. Его отсутствие может означать нарушение герметичности корабля на орбите.

— Для проверки контакта успеете снять и снова установить крышку?

— Успеем, Сергей Палыч. Только передайте Юрию, что мы будем снимать крышку и откроем люк.

— Все передадим. Спокойно делайте дело, не спешите.

А времени почти не было».

Но монтажники уложились точно в срок.

Связывались с «Востоком» не только по делу. Велись и обычные разговоры.