Нибур - Горетовские рассказы

Голодное детство

Голод - вечный спутник жизни старшего поколения. Голодно было и в войну, и в тяжелое послевоенное время. Сестра Зина вспоминает, как они, дети, рыскали по столам, полкам в поисках завалявшейся корочки хлеба. Знаешь, что нет, а все равно ищешь. Проверишь все - нет ничего. Пройдёт немного времени, есть хочется ещё больше, поиск возобновляется. В углу дома стояла большая бочка с солеными огурцами и помидорами. Давно уж кончились и огурцы и помидоры. А дети всё черпают дуршлагом в пустом рассоле: вдруг поймается хоть маленький огурчик. В войну было совсем голодно, ели лепешки из лебеды. От голода ослабли. Не было сил копать огород. Мать рассказывала, копнёшь лопатой два-три раза и остановишься - дышать тяжело, голова кружится. А копать надо, иначе впереди смерть. Дед Никита старый, от голода ослаб совсем, лежит. Дети маленькие. В это тяжелое время семью от смерти спасла тётя Таня. Она работала в госпитале в Сходне. Ей удавалось добыть какое-то пропитание. Раз в неделю приходила в Горетовку, приносила еды. Потом матери удалось устроиться в артель вязать на дому носки и варежки для фронта. Вязала ночами. За работу давали карточки. Отоваривались хлебом. Немного полегчало. А носки и варежки потом мать вязала для нас быстро и с закрытыми глазами. И после войны долгое время было голодно. Одно время в передней свободной половине дома одно время квартировалась бригадир тетя Лена с двумя дочерьми. Галя, Зина, тетя Валя, девчонки тёти Лены воровали на колхозном поле морковь, потихоньку от взрослых варили в чугунке в печке. Вкусней еды не было потом всю жизнь. На колхозном поле воровали горох. Проедет на лошади с кнутом объездчик Лёда, просвистит, прокричит. Спрятавших головы детей как-будто не увидит. Как-то в Горетовку приехали из Новосибирска дядя Саня с тётей Тоней. Дома пусто, угощать гостей нечем. Мать с утра взвалила бидоны с молоком наперевес, поехала продавать с наказом купить продуктов для стола. Ждет её отец - нет и нет. Потом видит: идёт полем от больницы опять с тяжелым грузом наперевес. Напала на продажу пшена, два раза отстояла очередь, и на все вырученные деньги купила крупы. Отец так и обомлел - чем же угощать гостей? Может быть, тогда мать и переборщила, но как её судить? Её, вынесшую тяжелое военное лихолетье, и спасшую всю семью.

В родные места - по грибы

Родина моего отца - деревня НовоСергиево Истринского района. Отец много рассказывал про обилие там грибов. Они детьми как раз и занимались грибными заготовками. Сушили белые грибы мешками. Солили опята и волнушки бочками. Всякие там подосиновики не брали, наподдавали их ногой при встрече. Белые брали только маленькие. Встретишь гнездо белых, обдерёшь мох, и выбираешь маленькие грибы ещё белого цвета. Как-то раз приехали дядя Саня и тётя Тоня из Новосибирска. И собрались в поход на родину. Отец, тётя Зина, дядя Саня с тётей Тоней, их сын Саша, я, брат Вова, кто-то ещё - не помню. Решили взять с собой корзины. Стал одолевать охотничий азарт: надо взять корзины побольше - грибов-то там навалом. Дальше - больше, вошли в раж. Взяли мешки, наволочки, наматрасники. Не знаю уж, как собирались везти обратно всю эту тару в случае удачного её наполнения. Доехали на автобусе до Марьино, дальше пошли пешком лесом. Шли весело. Тётя Зина, дядя Саня, отец с восторгом узнавали родные места. Наконец, вышли к месту, где была деревня. Там домов уже нет, только заросли чертополоха на их месте. Хватились - а грибов-то нет! То есть, не просто нет, а нет ни одного! Потом всё-таки нашли 2 подосиновика, да и те червивые. Так и вернулись с пустыми руками, озадаченные.

Соль

Человек очень трудно переживает отсутствие соли. В тяжелое голодное военное время наша семья оказалась без соли. Но тут прошел слух о соляной горе в Истре. Вот и собралась мать с другими горетовскими женщинами в дальний поход за солью. Добрались до места, в дороге и намёрзлись и устали. Собравшиеся со всей округи женщины безуспешно пытались долбить замерзшую гору. На помощь пришли военные, взорвали соляную гору. Разлетелась гора во все стороны на радость страждущим. Нашей матери достался большой осколок. С трудом взвалила добычу на саночки и повезла домой. Потом от тяжести долго болел живот. Помню, на чердаке лежал ящик с солью. Соль была крупная, грязного цвета. При наведении порядка мы пытались выбросить этот ящик, но мать не разрешала. Теперь я понимаю, что это та самая соль и была.

Трудная наука

Старшая сестра отца тётя Груша, когда была маленькая, ходила в школу. Это было ещё до революции. Однажды на уроке учились составлять слова. "С" да "А" - "СА", "Н" да "И" - "НИ". "Ну, а что будет всё вместе?" - спросила учительница, показывая на изображённые на картинке сани. "Пошевёнки" - скоро ответила тетя Груша. Так в деревне называли сани.

Диковинные фрукты

Отец рассказывал, что во времена его детства выращиванием всяких там огурцов-помидоров народ не занимался. Это было своего рода промыслом, и этим занимались специальные люди. Их называли огородники. Как-то раз в семье Евстрата вошедший в силу настоящего мастера-столяра старший сын дядя Вася после очередной успешной продажи своих изделий привёз домой младшим диковинные гостинцы. Достал он и вывалил на стол красивые ярко-красные яблоки. Налетели дети, похватали, но, надкусив, побросали - невкусные. Это были помидоры. До этого дети не пробовали такого необычного овоща.

Передача мастерства

Так уж повелось, что мастерство передается от отца детям. Так было и у столяров. Дед Евстрат передавал мастерство детям. Старшие сыновья дядя Вася и отец стали хорошими столярами. Но дядя Вася так столяром и остался. Отец же учился в школе очень хорошо, с интересом. Он мечтал учиться дальше. Но дед Евстрат сказал: "Пора становиться к верстаку". И уже в четырнадцать лет отец сделал стол - первое большое изделие на продажу. Но все-таки тяга к образованию у отца перетянула, и он ещё перед войной окончил курсы бухгалтеров и стал работать по новой специальности, а столярничал потом в основном только в качестве приработки. Дядя Вася считался хорошим мастером. Так отец сделал ему заказ на рамы для нашего нового дома, потому что это была работа высокой квалификации. Правда, некая зависть к более образованному брату, видимо, сохранилась у дяди Васи на всю жизнь. Помню, он критиковал эти же наши рамы: "Это заплатки, а не форточки" - за то, что форточки были не в центре рамы, а с краю. Забыл, видимо, что он же сам эти рамы-то и делал. Отец говаривал, что если бы не насильное принуждение к верстаку в детстве, он может быть и до министра дошел в своей жизни. Сам в жизни он много работал по столярному делу, сделал много мебели. Но нас, своих сыновей, он в эту работу не втягивал. Наоборот, он приложил все силы к тому, чтобы дать возможность нам получить образование. Для этого он построил новый дом в Крюково, поближе к железнодорожной станции. И я не строю сейчас себе дачу на старость, чтобы не отрывать детей от учёбы. А своим детям завещаю - не втягивайте ваших детей в привычную вам стезю. Пусть они выбирают свой путь сами. Надо просто постараться создать им все условия.