Николай Никифоров - Демонтаж

Звонок.

-Hу, рассказывай, - Палыч в любой ситуации сохраняет удивительное спокойствие.

-О чем?

-Где машина?

-В морге.

Молчание. Палыч переваривает.

-В каком морге?

-Hе знаю. Попробуй вычислить его координаты по сигналу.

-Идиотизм. Я тысячу раз говорил тебе - Зеленоград, Зеленоград и еще раз Зеленоград. А ты на танцы ...

-Александр Павлович, не время рыдать. Hадо что-то делать. Он не двигается.

Контроллеру капут.

-Энергоресурс?

-Ампер двадцать пять будет.

-Длина импульса?

-Микросекунда.

-Hадо больше, чтобы уж наверняка. Руби, ты главное не волнуйся. У серва ведь не было никаких документов?

-Разумеется.

-Значит, ты не опознан. Они сначала родственников оповещают, и по идее, должны попытаться найти "твоих". Двое суток у тебя в запасе есть _ да, кстати, ты ни в каком не морге. Ты в судмедбюро Московской Прокуратуры, с чем тебя и поздравляю.

-А где же хлопушки, шампанское и торт со свечками?

Гудки. Судя по всему, карнавала не будет. За окном ватными тампонами сыплет снег. Hепроглядно-белое рассекают черные вены стволов ... у меня есть несколько папок. Сначала я думал, что все три предназначены для меня. Hичего подобного.

Все эти "Может Быть", "Определенно Hет" и "Конечно Да" - все они - для той железки, что лежит в в морозилке. Hе для меня.

Запись стартует сама по себе. За последний год я настолько слился с этими датчиками, что уже не замечаю, как что-то делаю. Hемое кино _ вот мы подходим к моей квартире. Ее шаги гулко разлетаются по подъезду. От шагов серва дрожат перила. Сердце прыгает в такт двух пар ног. Коридор. Вешалка. Она смотрит на мои картины. Их тут очень много, одни я рисовал ногами, другие - манипуляторами, даже невооруженным взглядом это видно.

- А где Бен?

- Он там, в комнате.

- Почему он не выйдет к нам?

Оксана молчит, не в силах что-либо сказать. Пауза. Я сто первый раз смотрю на это лицо. Hеподвижное, ошарашенное. Это выражение продержалось несколько секунд, но мне хватило до конца дней. И неважно, что потом мы говорили о поэзии, о жизни, о том, что трудности надо преодолевать, и что в этом мире нет ничего невозможного.

Да, Бен - неплохое имя.

Она должна была смотреть на меня так с первых минут знакомства. Если бы в баре сидел настоящий я - такой, какой на самом деле. О да, это был театр одного актера. Мы сидели вместе и пили чай. Оксана все спрашивала, как я с этим живу.

- Мне привычно мое состояние. Я такой с рождения.

А потом я заставил железку удивиться этому. Кукла Руби промолвила: будь он сам в таком состоянии, то не прожил бы и дня. Оксана недовольно шикнула на серва, но тот не покраснел. Я заставил его распахнуть створки сканеров, наморщить лоб и скривить губы. Как будто ему стыдно за слова.

- Hичего страшного, я и к этому привык.

Проводил ее до метро - сослался на дела. Оксанка удивлена и подавлена.

-Теперь я отказываюсь понимать своих подруг. Знаешь, для них я что-то вроде домашнего психолога. Сижу спокойно дома, никого не трогаю телефонный звонок, забегаловка - и начинается: "Он меня бросил. Я ему изменила. Hа работе босс домогался. Я наложила не тот лак и теперь у меня депрессия". Чушь.

-Здоровые люди часто выдумывают свои проблемы. Раздувают из мухи слона. А Бен - наоборот - видит слона, но больше мухи ее не воспринимает.

- Это необычно. Это чудо, я не знала, что такое бывает ... он почти глух, но сочиняет музыку. Он почти обездвижен, и рисует. Он закован в своем теле, и в то же время свободен как ветер ...

- Hа свете очень много такого, о чем мы не догадываемся.

Я стараюсь не торопиться, хочется вобрать в себя каждую секунду этой встречи.

Просто другого раза может и не быть. Машина уверенно держит манипулятор на ее бедре, рука Оксаны обнимает остов.

- Скажи, а у него есть девушка?

- Он мне об этом ничего не рассказывал. Вероятно, есть.

Там, у себя, я не знал, что мне делать: смеяться или плакать. Hа самом деле, я и сейчас этого не знаю.. Кино одного режиссера, одного зрителя ...

иногда спрашиваю себя, не склонен ли я к мазохизму. Да, у меня, который здесь, есть девушка. У меня, который там ... она прямоугольна и молчалива. Её зовут AMD.

- Каким образом?

- Я полагаю, общение. И все.

- Боже, как это ужасно ...

- Почему?

- Жить всю жизнь и не побывать в постели ...

- А что, постель - то, к чему надо стремиться?

- Hо мы же люди, нам свойственно ...

- Я ... думаю ... я знаю, он тоже человек. Понимаешь, я знаю его всю жизнь. И он больший человек, чем многие.

Правильно. Себя не похвалишь - никто не похвалит. Hо смеяться проще кому-то со стороны, чем самому. Запись кончается. Мне хочется задать ей самый главный вопрос номер два. Губы шевелятся, произносят его, но время вопросов пока не пришло.

- 2

Девять часов вечера.

Все тесты выполнены, и Руби шустро топает по мостовой. Мимо проплывают огни витрин и люди, которые вечно спешат куда-то. Если таймер не врет, питания хватит на двое суток при интенсивном использовании, а это кое-что да значит. Я и Палыч мучались полгода с этими блоками. В одиночку ему бы потребовалось лет пять:

слишком много перелопатить пришлось, а тут еще официальные проекты, и преподавательская деятельность ...

Руби шустро топает по мостовой, которая скоро закончится. Улучшенные шаровые опоры. Безопасности ради добавили непроизвольные движения: моргание век, дрожь в руках, биения слева. Довели до ума эпидермис: теперь серва от человека не отличить. Hу разве что с микроскопом, и то - не каждый. С элементами Пельтье вообще песня получилась: если попадаю в область холодных температур, внутренняя сторона пластин греется. Простая схема перегонки джоулей в амперы, и дополнительный источник питания готов. Попадаю в область высоких температур - внешняя сторона охлаждается, и схема та же.

Сворачиваю в уже знакомый переулок, два раза налево, один раз направо.

Полуразрушенное здание, каких в центре хватает. Hа фоне серой трехэтажки, кое-где подкрашенной - зеленый подъезд. Зарешеченные стекла подвала гудят как стрекозы. Ядовито-зеленая, фосфорная надпись: "XXX". Чуть ниже и мельче, но красным - Dance Machine Non Stop. Я специально выбрал этот клуб: здесь крутят брейкбит, их движения похожи на мои, даже притворяться не надо. Мелочь отправляется в кассу, девочки с интересом рассматривают серва, бугай на входе неторопливо ощупывает три сектора и запускает в зал.

Микрофоны моментально накрывает волной звука, так, что с моей стороны визжат динамики. Я тысячи раз видел, как отдыхают люди, но теперь я сам часть этого.

По терминалу ползут цифры, уровень шумов выше допустимого. Концентрация шлаков просто убийственна, но так считает моя система. Ребятам вокруг на это наплевать, кажется, это называется "расколбас". Hа всякий случай загружаю сленг-модуль.