Владимир Никитин - Вечер встреч

16. Значение победы зависит от важности цели, достигнутой при помощи нее. Клаузевиц. "Общая теория боя". И буря мировых пространств Леденила насквозь его, И он стремился на адский огонь, Как на свет очага своего. Киплинг. "Баллада о Томплисоне".

Было позднее зимнее утро. Свет пробивался сквозь шторы, освещая все те же три закутанные в одеяла тела на полу. Потом из-под одного из одеял показалась голова Леночки, она спросонок повертела головой, встретила мой взгляд, радостно улыбнулась навстречу, д - Ну сейчас, сейчас, здесь она, здесь, сейчас разбужу. Поставив телефон на пол, она извлекла откуда-то из-под одеяла Наталью и сунула ей трубку. Наталья что-то промычала спросонья, сначала Елене, затем в трубку, а затем, вдруг сразу очнувшись, села на пол. Привожу здесь ее половину диалога с супругом, который - Ну. - ... - Ну. - ... - А сам то где был? - ... - Хорош врать. Скажи сразу, сколько лет той старой дуре, которая на тебя позарилась? - ... - Это ты ей и рассказывай, может поверит. - ... - А какое твое собачье дело? Сам по блядям отправился, а я чем хуже. - ... - Бардак, в натуре. Ты же сам сказал, кто бы спорил, а я не буду. - ... - А какое твое собачье дело. Со всеми, кто остался. - ... - Натурально. С каждым по отдельности и обоими вместе. Раком, в рот, а потом наоборот. - ... - Не, мы не лесбиянки. - С этими словами она, пошарив под одеялом, вытащила на свет божий сильно погасший Колин член, сама же легла на пол, пытаясь пристроиться к нему поудобнее, при этом оказалось, что на ней все те же вывернутые на бедра штанишки, видно - Как что, разве не слышишь? Хуй сосу. - ... - Кому? Щас посмотрю. - Она демонстративно подняла глаза на Колю и, как бы узнав его, кивнула, и бросила в трубку: - Николаю, это Ленкин благоверный. - ... - Как что делает? Смотрит, опыт перенимает. Еще не все переняла. Но ты не бойся, она способная. Вот Вадим подтвердит. - С этими словами она повернулась ко мне и замахала мне рукой, подзывая к себе. Первым моим побуждением было отобрать у нее трубку и сказать что-нибудь опровергающее. Мне стало жалко бедного рогоносца. С этими намерениями я слез с кровати, подошел к Наталье и было собрался привести свой план в действие, но тут, наконец, сообразил, чт - Я же русским языком тебе говорю, хуй сосу. Правда теперь Вадиму. - ... - Да, тому самому, только его Аллочка теперь закадрила. - ... - Тоже здесь. Рядом лежит. - ... - Да нет, проснулась. - ... - Видит, конечно. Ты че, оглох с перепою? Я же те сказала, что у нас бардак. - ... - Щас спрошу. - и, обращаясь уже к нам, она громко, чтобы слышно было и на той стороне провода, произнесла: - Мой присоединится хочет, звать? Не сразу сообразив, что вопрос задан не всерьез, и я и Леночка одновременно в панике замахали руками, пытаясь показать, что, мол, что угодно, только не это. Наталья в ответ кивнула, что мол поняла и опять в трубку: - Не, не хотят. Ты им не подходишь. - ... - Не веришь, не надо. А хочешь, приезжай, и сам посмотри, только не надейся, тебя не примем. - ... - И я не дам. Как все, так и я. Вот дома - пожалуйста. Если хорошо себя вести будешь. - ... - Ладно, ты приезжай, а там разберемся. Заодно Аллу с Вадимом домой отвезешь. А то они притомились, сам понимаешь. Вадим меня два раза только насиловал. А сколько раз добровольно, я не считала. А еще двух остальных тоже надо было трахать, так что он тебе - Размечталась! - машинально буркнул я, вырвав из Натальиных рук свою вяло подергивающуюся собственность. Бедный мой воин пытался, конечно, приподняться, чтобы отдать честь, но у него это получалось чуть хуже, чем у смертельно раненого партизанского связн - Хватит болтать, приезжай, сам все увидишь, спросишь, в морду дашь, а скорее сам получишь. Учти, что их двое, не считая меня, Аллочки и Леночки, а ты и со мной справиться не сможешь. Седьмой этаж, квартира справа последняя. А где дом и какой подъезд - зн - Ленка, милая, найди мне иголку и белую нитку, быстро, а то и впрямь поверит, дерьма потом не оберешься. Ему пятнадцать минут ехать, а нам всем еще одеться надо. И тут до нас до всех окончательно дошло, что же произошло на наших глазах, и мы попадали от хохота кто где был. До этого момента нечистая совесть чуть было не заставила всех нас поверить в то, что Наталья и впрямь собирается открыть истину своему благовер Но шутки шутками, а подготовиться к приезду Натальиного супруга было необходимо. Мы с неизвестно откуда взявшейся энергией ринулись приводить в порядок и себя и квартиру. Через пятнадцать минут все было приличнее некуда: вполне одетые и даже слегка причес Утолив первый голод, мы стали обсуждать, куда подевался Натальин супруг. Сразу решили, что он собирает по городу друзей на подмогу, и если его мы, действительно, не очень боялись, то обсуждение возможного состава подмоги кончилось тем, что мы заявили, что Разговор лениво блуждал вокруг главной темы, но на некотором от нее удалении, начинать полноценный разбор полетов не хотел никто, не чувствовалось ни у кого особой гордости за ночные подвиги. Наталья спросила, поженимся ли мы с Аллочкой, мы хором ответили - А Козлов? Он, по слухам, разводится. Его благоверная что-то там отмочила такое, что ему без развода вся карьера хлопнется. А на Наталью он давно пялится. - Во-первых не она отмочила, а ее папаша. Причем, по слухам, папашу именно Козлов и заложил, чтобы вместе с ним в опалу не загреметь. - Леночка неожиданно оказалась очень осведомленной. - Во-вторых Козлов опять нужную дочку найдет, вы за него не волнуйтес - Когда это? - Коля поднял брови. - Дорогой, помнишь он тебя привез в жопу пьяного полтора года назад? - Смутно. Да, было нечто подобное. - Я бы сказала бесподобное. Я от тебя даже поросячьего визга не услышала. Я не говорю, что с тобой было поутру. Теперь помнишь? - Поутру? М-м. Кажется ... помню. - Еще бы. - Леночка усмехнулась. - Мы потом с полгода слова от тебя услышать не могли. Был тише воды ниже травы. - Ладно, ладно. Ты скажи лучше что Козлов тут выкинул. - Скорее вынул. - Даже так? - Именно. Не я же ему вынимала. - Так прямо сразу и вынул? - Да нет. Сначала попросил кофе сварить. Сказал, что не хочет за рулем уснуть. Но я думаю, это был предлог. До твоего состояния ему было ох как далеко. Он решил по классике, как там говорится: "Слово за слово ..." - Хуем по столу. - Какой ты догадливый, слов нет. У него, правда, еще пара слов нашлась. Ты ему, кажется, рассказал, как здорово я с твоим членом обращаюсь. - ...??? - Вот именно. Поскольку вы с ним до того одну блядь трахали на двоих. - Да не было такого! - Не знаю. Но он сказал, что ты ему доходчиво объяснил, что твоя жена лучше. Всю дорогу, можно сказать, рассказывал. - Да не .... - Да не было такого, я уже слышала. Ну что-то было, наверное, иначе откуда ему знать, что та шлюха и минет делает куда хуже, а про ручонки вообще разговора нет. А я ведь и сама знаю, ЧТО я умею. В особенности ручонками. Вот и Вадим подтвердит. Правда, Вад - В особенности ручонками. - Я не мог скрыть святую правду. - Во-во. Я, как ты сам понимаешь, от такого откровения малость опешила, прямо с туркой в руках хлопнулась на стул и сижу. И рот раскрыла. Ну он и решил, что в самый раз будет по столу постучать. Думал, что я рот раскрыла в ожидании. - Ну и? - Ну и смотрит на меня, как удав на кролика, и достает свое сокровище. Хуже, чем у тебя, это точно. Так что Наталья пусть не обольщается. - Откровение какое! - Наталья поджала губы. - Да он ко мне еще на пятом курсе пару раз приставал таким образом. Так что я давно знаю, что там не на что даже смотреть. Про остальное я вообще не говорю. - Ну а ты чего? - Коля был сама заинтересованность. - Ему здорово повезло. - В каком таком смысле? - Коля аж привстал на стуле. - А в таком, что кофе вскипеть не успел. - То есть? - Я когда увидела его сокровище, то решила, что в сыром виде оно несъедобно. - И Леночка, взяв со стола пустую турку, показала, какое движение она сделала. - Так ты его? - Коля хлопнулся обратно на стул. - Именно. Его крик, по-моему, аж в Нью-Йорке было слышно. Ну а в нашем доме только ты не проснулся. Когда наш хохот утих, Аллочка откинулась на стуле и, мечтательно улыбаясь, сказала: - Роскошно. Как жалко, что я не видела. Надо будет попросить Вадима, чтобы он Козлова обработал а'ля твой супруг и привел ко мне. А уж кофе я заварю. До полного кипения. - Ей Козлов всегда очень нравился, чтобы не сказать больше. Коля раскрыл было рот, чтобы, похоже, снять с себя хотя бы часть обвинений в разглашении семейных тайн, но в этот момент раздался долгожданный звонок в дверь. Мы все вскочили, Наталья тут же на нас зашипела: - Сидите, сидите, - и пошла открывать дверь. Я наблюдал Натальиного благоверного первый раз и, хоть и ожидал чего-то подобного, все равно был сражен его почти карикатурной внешностью. Ниже ее роста, лысоватый, толстенький, с навечно застывшим на лице выражением хитрой, а то и просто злобной подозрит Муж подозрительно осмотрелся по сторонам, явно ища следы того процесса, который так красочно расписала ему Наталья по телефону. Не обнаружив ничего особенного, он нехотя буркнул в ответ на наши приветствия. На вопрос Натальи, где он подзадержался, он такж Но как только за нами захлопнулась дверь подъезда, с лица Аллочки исчезли остатки оптимизма, и она остановилась, смотря перед собой в стену и не реагируя на мои вопросы. Когда же я уловил краем уха звук отъехавшей машины, она повернулась ко мне и с мертвы - А теперь давай, двигай. Когда будет следующий бардак, я тебя извещу. - Телефон оставить? - Сама найду. - Придется ведь к Коленьке обращаться. - Найду к кому обратиться, двигай. - Она продолжала смотреть сквозь меня в стенку. Судя по всему, ее начали мучить запоздалые сожаления о содеянном. Я мог ее понять, но мне совершенно не хотелось опять оказаться на холодной улице и ехать неизвестно куда в До сих пор я с благодарностью вспоминаю скамейку. Обычную скамейку без спинки, из тех, что ставят перед подъездами. В Аллочкином доме ее, оказывается, на зиму убирали наверх, на лестничную площадку между первым и вторым этажами. Эта несчастная обшарпанная За то короткое время, когда я волок слабо сопротивлявшуюся Аллочку наверх по лестнице, я сообразил, что приставать к ней в той манере, в какой я атаковал Наталью в момент второго изнасилования, было бы более чем бесполезно. В лучшем случае. В худшем можно Именно тогда я впервые понял, насколько верно изречение, что женщина любит ушами. Да простит мне Бог, если я отошел от истины, рассказывая, что я почувствовал, увидев ее впервые, когда на лекции по аналитике она сидела у окна и нечаянно выглянувшее зимнее Она обескуражено слушала, как я поклонялся ей издалека, как брезгливо наблюдал за ее романом с Коленькой, совершенно недостойным ее образа, который я хранил в своей душе с бережливостью старого скряги. Как не осмеливался к ней подойти остальные два года, Господь Бог вел меня в этой атаке, столь же безнадежной, как и атака американских торпедоносцев у атолла Мидуэй. Но отступать было некуда. И от описания чистой мечты, которой я жил, оказывается, все эти годы, я с отчаянной решимостью человека, которому не Понемногу я становился все более конкретным в описании своих грез. Выдуманные мной образы лились непрерывным потоком и этот поток от возвышенного парения в облаках плавно привел меня в бурное русло земной греховной жизни. И я стал говорить, что я чувствов После этого я перешел на будущее. Я рассказывал ей, как я хочу ее любить. В подробностях и без оных, но чаще в подробностях. Как я хотел бы делать с ней все то, что могли бы сделать все мужчины мира, поодиночке и все сразу. Что я буду искать в ней всех же Приблизительно на этом месте я добился результата. Ее сопротивление упало до нуля, затем до отрицательных величин, я обнаружил, что моя речь прервана страстным поцелуем, и мои руки отправились уже знакомой дорогой, разбираясь в знакомой, но от этого не ме На счастье, я получил некоторую передышку. Когда я бережно извлек ее грудь из-под одежды и потянулся, чтобы поцеловать ее в сосок, она забилась и высвободилась со словами: - Ну что же мы как маленькие, не здесь же, увидит кто-нибудь, пойдем ко мне, там же никого нет, ну что мы ..., - начисто забыв, что минуту назад она не собиралась и близко подпускать меня к своей квартире. Если я преждевременно стану импотентом, то этому счастью я буду обязан в первую очередь тому нечеловеческому усилию, за счет которого я смог сделать все остальное. Когда мы вышли из лифта, и за нами закрылась, наконец, дверь ее квартиры, она тут же оберну То, что я говорил ей тогда, на полу ее тесной прихожей, когда наши тела сплелись в беспорядочных объятиях, я не в силах теперь вспомнить. Но это было нечто невероятно возвышенное и еще более порочное. При этом я не ограничивал себя ни в выражениях, ни в д После этого я отключился. Молча. Позже Аллочка сказала, что ей пришлось меня раздеть и затащить под одеяло, ибо просыпаться я решительно не хотел. Но, судя по всему, хотя бы часть своих обещаний я все-таки выполнил. И в тот раз, и в последующие дни и ночи Вместо послесловия Эта история была записана мною приблизительно пару лет спустя. Наши с Аллочкой отношения не были простыми, и за эти два года мы раз пять сходились и приблизительно столько же раз расходились. Естественно, мы не один раз вспоминали события той ночи. Я, кон Некоторое время спустя подоспел кульминационный скандал, совершенно не помню по какому поводу, а поскольку у меня к тому времени образовалась, наконец, собственная квартира, я и канул в темноту, легкомысленно не забрав эти записи с собой. Тут я должен сделать некое отступление. Конечно, еще где-то на середине этой повести Вы стали догадываться, что в прочитанной Вами истории есть некоторые, скажем так, преувеличения, неточности, в общем - художественный вымысел. И, конечно, ждете сейчас от Исход первого Коленьки действительно сопровождался Аллочкиной речью, переданной мною почти дословно. По крайне мере она, редактируя, не стала ничего менять. И если в этой сцене и оказался какой вымысел, то он невелик и касается, разве что, декораций, на ф Наталья действительно говорила по телефону со своим благоверным поутру, причем ее половина диалога передана мною просто дословно, и если какие неточности и присутствуют, то только потому, что я - не диктофон, и тем более не стенографистка. Лифчик у нее де Лектор по фамилии Сивоконь действительно читал лекции по марксистско-ленинской философии на одном из естественных факультетов МГУ в начале 70-х. От автора: Могу только добавить, что человек это во всех отношениях достойный и его свидетельства заслуживают самого полного доверия. Правда, если Вы его спросите, имел ли место описанный выше случай на одной из его лекций, он с тактом истинного интеллиге Впрочем, стоп. Мне кажется, что я и так рассказал Вам слишком уж много относительно того, что же было на самом деле. Если я стану продолжать, то эта история будет вовсе лишена художественного вымысла, и, как следствие, того очарования, которое этим вымысл Так что в общем и целом вся она может быть отнесена категории fiction, если следовать англоязычной классификации, что означает, и не голая правда, и не полная лапша на уши, а что-то посередине. Но после того, как она была написана, ее прочли и одобрили вс В руки верных супругов Леночки и Коленьки (номер два) эти записки попали от Аллочки. Я уже говорил, что не забрал их при расставании, да и вообще забыл про них. Велико же было мое удивление, когда однажды в метро я встретил Леночку, и после радостных объя - А мы все прочли. Вадим, ты молодец. Надо же такое выдумать. - Ты о чем? - Я в первый момент даже не врубился, про что речь. - Как о чем? Ты хочешь сказать, что Аллочка сама написала этот "Вечер встреч", а нам сказала, что это твое? Да ни за что не поверю. Ей ни в жисть не выдумать. Да еще в таких подробностях. И Клаузевица твоего она в глаза не видела и в руки не брала. - Ах, это ... - Я стыдливо потупил глаза, лихорадочно вспоминая, ЧТО я там мог написать, когда маялся бессонными ночами на работе в обществе компьютера. - Не красней, не надо. Мы знаем, что ты скромник. Но в тихом болоте ... - Ну вот, сразу и в тихом. Обижаешь, начальник, - Ладно. Нам понравилось. Смеялись до упаду. Хотя, местами ... Надо бы подработать. Возможно. В общем, мы очень жалели, что тебя не было. Все, в том числе и Аллочка. По-моему, вы зря разбежались. Ты сам не жалеешь? - Ну, как тебе сказать. Жалею, конечно, только, сама понимаешь ... - Понимаю, понимаю. - И она мягким движением приложила свой пальчик к моим губам, спасая меня от ненужных оправданий. Затем с досадой посмотрела на часы и потащила меня к противоположному краю платформы, говоря на ходу: - Жалко, мне бежать пора. Тебе куда? - На переход. - Тогда слушай. Телефон наш помнишь? - Записан где-то. - А у тебя есть? - Поставили. Только-только. - Давай, запишу. И рабочий тоже. - Она достала из сумочки ручку и записную книжку, записала все мои телефоны, потом написала свой на листочке и сунула мне этот листок в карман рубашки: - На всякий случай, вдруг не найдешь. Слушай, позвони нам обязательно. Мы Аллочку пригласим. Жалко девку. Да и ты особо довольным жизнью не выглядишь. Молчи, молчи, знаем, что все вы у нас гордые, что ты, что она. Но я же тебя к ней в постель не укладываю - Не, не знал. - Она теперь под Козлова клинья подбивает. И, по-моему, не без успеха. Но долго рассказывать. Так что звони, и приезжай обязательно. На этой неделе не выйдет, на той, с середины. Лучше в пятницу. Позвони заранее. Только не исчезай, понял? - Ага. - Я тупо смотрел на нее, переваривая услышанное. - А сейчас прости, мне пора. - И она повернулась навстречу тормозящему поезду, но, перед тем, как войти в раскрывшиеся двери, еще раз обернулась и сказала: - Что еще написал, приноси. Нам всем ОЧЕНЬ понравилось, очень. Мой благоверный знаешь что сказал? Читай, говорит, это почаще. Так что я уже наизусть выучила. И не исчезай, звони и приходи. Может потом еще что напишешь. - И, когда поезд уже тронулся, посла