Галина Железняк - Пришельцы среди нас

Анхель поведал, что планетарные системы создаются звездными инженерами. Они знают, в какой момент та или иная планета переходит на более высокий эволюционный уровень и будет ли нуждаться при этом в помощи других систем.

В нашем, земном, случае на помощь придет Тилар. Так якобы называется планетарная система, которая, как и наша, вращается вокруг очень большого солнца под названием Алсионе. В системе Тилар есть огромная планета, которую в космосе зовут Эоколубус, а в земной науке окрестили Бернар-1. Ее открыл чилийский астроном Карлос Муньос Феррара в 1977 году.

Эта планета, по словам Анхеля, вместе со своим солнцем сближается с Землей каждые семь тысяч лет. Масса Бернара-1 превышает земную в 3200 раз. С каждым годом последствия этого ощущаются все сильнее — Анхель имел в виду землетрясения, вулканическую реактивацию и тому подобные видимые явления. Таким образом, приближаясь, Бернар-1 несет в себе опасность, но несет и спасение. Ситуация просчитана звездными инженерами, которые прекрасно осведомлены обо всем.

У всех на Земле есть своя миссия. Человек — это сгусток энергии, питающей физическую оболочку, и тело. Тело — слабое, оно относится к третьему измерению. Тогда как энергетическое тело относится к четвертому.

Мы принадлежим к категории существ, наделенных разумом. Мы шагаем по эволюционным ступеням, каждая из которых длиной в 26 тысяч лет. И в этом вселенском походе человек — вовсе не конец пути. Сейчас мы переходим на очередную ступень».

То, чего нет, нельзя выдумать!

Случай этот произошел в прошлом веке с харьковским ученым, который был похищен инопланетянами, а после возвращения написал письмо в одно из известных средств массовой информации. Тот далекий уже 1989 год запомнился исследователям активными попытками ВЦ вступить в контакт с землянами.

«Я хочу поделиться с вами и с читателями вашего издания историей, главным действующим лицом которой я стал отчасти по стечению обстоятельств, а отчасти по неизвестным мне причинам. Возможно, что отыщется еще кто-то, побывавший в моем положении, и нам вдвоем будет легче отстаивать свою правоту и доказывать, что мы не психи какие-нибудь, а все рассказываем, как было.

Все дело в том, что я, Рыбченко Иван Артемьевич, 6 июня 1989 года был похищен летающим аппаратом и долгое время находился на его борту. Меня перебрасывали с одной планеты на другую в целях, мне непонятных, возможно, для попытки установления контактов с землянами или для чего-то другого, о чем я не знаю.

Об этом моем путешествии я хочу рассказать редакции и читателям альманаха.

Ранее я пытался по телефону заинтересовать своим рассказом «ученых» из АН СССР, но ничего, кроме насмешек, не добился. Из этого я сделал вывод о безнадежности решения моей проблемы на официальном уровне.

Как я уже сказал выше, 6 июня 1989 года я был похищен летающей тарелкой. Я так хорошо помню дату, потому что на другой день собирался в отпуск и задержался в институте позднее обычного, чтобы успеть доделать все дела.

Было, наверное, часов десять или около одиннадцати вечера, погода была нормальная. Я ехал на своей машине по Белгородскому шоссе и только что проехал поворот на ул. Деревянко и на Павлово поле. Район этот нежилой, только заводы да Лесопарк, и потому в это время суток, в общем-то, безлюдный. Проехав поворот, я увидел впереди яркое светящееся пятно, спускавшееся сверху на дорогу. Я даже ничего не успел подумать, только дал по тормозам и остановился справа на обочине, рассчитывая переждать.

Но свечение впереди не только не ослабевало, даже наоборот, оно словно бы оседлало всю проезжую часть. Я подумал: может, там чего горит? — и вышел из «Жигулей» посмотреть. Когда я вышел, то сразу передо мною раскрылась как бы дверь, или ворота. Я даже не мог рассмотреть, что там такое, потому что смотреть приходилось против яркого света (я думаю, свет этот был специально, чтобы нельзя было разглядеть). И тут меня словно что-то внесло в эту дверь, или ворота, не знаю, как правильнее это назвать.

Из ослепительного света я попал в полнейшую темноту и совершенно не мог понять, где нахожусь. Вдруг почувствовал, как подо мной качнулся пол, и расставил в стороны руки, стараясь удержать равновесие, но пол больше не качался. Я стоял в полном недоумении. Сойти с места боялся, потому что не знал, куда идти и что будет, если я шагну. Почему-то показалось, что я стою на краю огромной пропасти и если пойду вперед, то упаду вниз и сверну себе шею. Но только я так подумал, как понял, что совершенно точно знаю, куда мне надо идти.

И пошел вперед легко и уверенно, будто у себя в квартире, а не черт знает где. Тогда еще я заметил, и это продолжалось все время моего пребывания на тарелке (хотя они ее называют, понятно, совсем иначе), что стоит о чем-то подумать или только приготовиться подумать, как готовый ответ появляется в мозгу. И это не ответ даже, а так, словно я это всегда знал и просто вдруг вспоминаю целиком — не знаю, понятно ли я это описываю.

Вы поймете меня, если представите, что ответ у вас появляется еще до того, как вы собираетесь задать вопрос. Вот вы смотрите на какую-то вещь и понимаете, что видите ее впервые. Но вы на нее посмотрели — и уже точно знаете, что это и зачем. Очень часто, однако, бывало, что я сам не понимал (и сейчас не понимаю) многого из того, что знал.

Я сначала удивлялся, как это может быть, а потом подумал: вот, допустим, второклассник, или первоклассник даже, возьмет и выучит наизусть вопросы из билетов по физике для десятого класса и к каждому вопросу зазубрит ответ. Он, конечно, на каждый вопрос сможет и на экзамене, и где хочешь ответить, но понимать физику он все равно не будет. Знать формулу Ньютона он, допустим, будет и напишет ее без запинки, но, опять же, ничего в ней не поймет. Очевидно, что-то похожее и со мной было, потому что я и сейчас могу рассказать очень многое, но смысла все равно не понимаю.

Я пошел в другую комнату, а пока я туда дошел, уже точно знал, что нахожусь на летательном аппарате представителей цивилизации планеты, которую они называют словом, близким к слову «Лыыамма». Я понял, что меня похитили, но мне сказали, что ничего изменить уже нельзя, что ничего плохого со мной не случится и я вернусь через какое-то время обратно на Землю. Никто, конечно, мне ничего не говорил, просто я это вдруг понял, как и все остальное. Своих похитителей я так ни разу и не видел, но знаю, что их оболочки пребывают в нескольких измерениях, как и они сами.

В первую минуту я начал кричать, чтобы меня выпустили, и бить руками и ногами по стенам. Но мне сказали (не знаю, кто), чтобы я успокоился. И я сразу почувствовал, что нет никакой необходимости так себя вести. Я сел. Это был первый раз, когда со мной разговаривали.