Valery Frost - Идеальный Дворецкий

— О чем задумался, Антон? — Я пила крепкий сладкий чай. За окном сгущались сумерки.

Дворецкий не откликнулся, зато Василиса отличилась:

— Странно, что нас до сих пор никто не нашел, — чашка с мелким тремором приземлилась на блюдце — я испугалась, — может, им уже ничего не надо?

То есть, маленькая взрослая девочка уже давным-давно выстроила теорию, по которой всегда есть белое и черное, добро и зло, мы и враги.

Попытка утешить провалилась.

— Если бы нас попытались достать, были бы хоть какие-то попытки, правда? — Дворецкий кивнул, невербально вступая в разговор. — Либо они стали столь осторожны, и мы их попросту не замечаем. Либо выжидают. Нас точно никто не видел возле арок?

Вся эта внешняя холодность, сосредоточенность и задумчивость безумно шла Антону. Я даже словила себя на том, что стоит мне подумать о Дворецком тепло, тут же пропадает страх за себя, за Васю, и появляется уверенность в завтрашнем дне. Это ново, непривычно и пугающе.

Сколько бы раз Антон не повторял, что уверен — нас не видели, я в это ни капельки не верила. Да даже элементарно: та шумная компания, которая заставила Дворецкого нарушить мое личное пространство, могла состоять, пуская не из шпионов, но из подставных лиц. Отвлекающий маневр. Тактическая хитрость. Ну, не знаю я!

Паранойя заразна.

— Антон, давай закончим это поскорее?

Дворецкий вскинул голову.

— Что ты предлагаешь?

— Предлагаю их спровоцировать в очередной раз. Смотри, — я устроилась поудобнее в кресле, а мужчина наоборот, вскочил и стал курсировать по комнате, — мы пробыли с тобой там всего пару минут. Правильно? — Я повернулась к Васе, прося поддержки. Девушка утвердительно кивнула. — Если за нами наблюдали, а я уверена, что так и было… Не надо, — я остановила возражения жестом, — я уверена, что за нами следили, и они все видели. Видели, как мы быстро вернулись, видели наше невменяемое состояние. Хорошо, хорошо. Не надо делать большие глаза — мое невменяемое состояние. Но ведь выход нам дался намного легче!

Дворецкий кивнул и продолжил движение, глядя под ноги.

— Мы еще не вооружены — у нас мало информации про тот мир. Или то место. Или параллельную реальность. Зазеркалье. Что оно вообще такое?!

— Очередное явление Локи. Помнишь, по мифологии славян, на тот свет отправляются души и в зависимости от степени их праведности и грешности распределялись божественными силами в Прави, Нави и Слави. Подозреваю, что это зазеркалье — вариант Чистилища.

— Разгидрат ты перекись натрия! — Вася промахнулась мимо стула и заковыристо ругнулась.

Я бы и покрепче словцо подобрала, но при детях и вслух…

— Антон, ты хочешь сказать, что мы попали на один из Дантовых кругов ада?

— Не сгущай краски, Катя. Это не ад. Оттуда бы мы не вернулись.

Меня передернуло.

— Не трясись, — успокаивал Дворецкий, — ты — Проводник, с тобой ничего не случится. И с твоими гостями тоже. Кроме того, я повторюсь, я не уверен, что это именно Чистилище. Может, это какое-то хранилище…

— Так, — я стукнула рукой по столу, — нам все равно необходимо все проверить.

— Я с вами! — Подскочила Вася.

— Ты не можешь пойти, — Дворецкий меня опередил. — Там может быть…

Мужчина осекся, напоровшись на два недоверчивых взгляда.

— Там может быть неинтересно, — подсказала я.

— Ха! — Василиса встала, руки уперла в бока. — Три раза «ха-ха»! Вы берете меня с собой или я рассказываю все папе!

— Боже, — я потерла виски, — какой же ты все-таки ребенок.

— Я сам расскажу твоему папе и он меня погладит по головке. За то, что не позволил идти с нами.

Я отметила про себя формулировку «с нами». В комнате стало как-то по-особенному уютно.

— Тогда… Тогда… — Вася пыхтела, как самовар, но никак не могла подобрать угрозу.

— Антон, — я решила внести зерно практичности, — мы должны взять кого-то с собой, чтобы проверить, как будет вести себя эта Лока по отношению к обычному человеку. А посвященных, как ты понимаешь, раз-два и обчелся.

Дворецкий отвернулся к окну и долго так стоял, молча.

— Антон, ты, пожалуйста, озвучивай нам свои мысли.

— Всем ужинать и спать. Я соберусь. Завтра подъем в пять утра. — Отчеканил и ушел, оставив нас сидеть в недоумении.

— Это что значит? — Василиса нарушила молчание.

— По-моему, он согласен взять тебя с собой…

— Отлично, — Вася хлопнула себя по коленкам и подскочила со стула. — Пойду к Генриху.

— Вы помирились?

Девушка кивнула и улыбнулась, закрывая за собой двери.

За ужином я просила разрешения у Дворецкого прогуляться к морю.

— Ты опять желаешь провоцировать наших оппонентов? — Антон был недоволен.

— Знаешь, что я подумала, Дворецкий?

Внезапно почувствовала себя замужней и давно притершейся к человеку, которого знала меньше недели. Испугалась и поспешила исправиться:

— Антон, я подумала, что если эти красавцы видели нас, они думают, что мы с той стороны что-то обнаружили. И если ты будешь продолжать меня опекать днем и ночью, подтвердят свои догадки — там есть что-то важное.

Дворецкий кусал губы, но продолжал внимательно слушать.

— Значит, по идее, если ты от меня отстанешь, отпустишь одну к морю, например, то они решат, что ты меня оставил лишь по одной причине.

— Так…

— Нечего оберегать Ключ, если за дверью — пусто.

Дворецкий взвесил все аргументы и выдвинул свою версию.

— А если они решат перестраховаться, обнаружат тебя без охраны, приберут к рукам и заставят тебя открыть дверь, чтобы окончательно убедится — там ничего нет.

Я улыбнулась и подхватила мысль.

— Но они же не знают всех подробностей, и попадут в ловушку. Я приведу их к тебе. А ты возьмешь их тепленькими, — я даже руки потерла.

Дворецкий изобразил нечто похожее на восхищение, наклонился вперед, поманил меня пальцем. Мы одинаково склонились над набором перечницы-солонки.

— А как ты думаешь, они сразу отправят с тобой самую крупную рыбешку? Или все-таки поначалу используют пушечное мясо?

Момент триумфа ушел в Нирвану. Дворецкий отклонился назад, удобно устроился на стуле.

— Но на море я все-таки хочу, — лицо выразило крайнюю степень жалости к себе.

Антон снова что-то принялся обдумывать: руки сложены на груди, брови нахмурены, взгляд прыгает с моего лица на сидящих за соседними столиками, губы сжаты. Как же ему идет эта легкая небритость и белый воротничок! Тут невольно залюбуешься…

— Нам придется снова изображать страстно влюбленных.

Я враз грохнулась с небес на землю.

— Зачем?

— Затем, что б дать возможность нашим врагам засомневаться в изначальной причине наших повсеместных прогулок и ночевки под одной крышей.

Я задумалась. Попыталась думать, однако перспектива быть… простите, изображать любовницу такого мужчины уже решила все за меня. Было совершенно очевидно — я соглашусь на эту роль при любых раскладах.