Сергей Романов - Нищие

Он довольно хмыкнул, поставил коньяк и стопки на столик, посмотрел на свою гостью и его словно дернуло электрическим током.

Она в коротком обтягивающем черном платье сидела в кожаном кресле. Положив ногу на ногу, кулачком подпирала щеку и улыбалась ему. Он помнил эту улыбку. Он никогда её не забывал. Так она улыбалась, когда они путешествовали на яхте по Волге. Она ставила соломенное кресло рядом со штурвалам и, подперев щеку пальчиком, смотрела на него и улыбалась. В такие минуты он очень желал её. Они становились на якорь, и он уносил её в маленькую, но уютную каюту.

И теперь, как будто и не было долгих лет вражды и разлуки, она сидела перед ним в эротичной позе и улыбалась. Он разлил по стопкам коньяк: * Может быть, бросим якорь, Танюша?

Она подняла стопку и прищурилась: * Сейчас, на время? Или в порту, и надолго?

Яхтсмена, словно обдало жаром: * Ты опять начинаешь мной жонглировать и издеваться? * Нет, - она вдруг стала серьезной. - Я устала быть мужиком без нервов, Паша. Я хочу быть женщиной. Мне уже тридцать четыре.

Он взял свою стопку, подошел к её креслу, опустился на колени и прижался головой к её ноге. * Я не знаю, когда ты шутишь, а когда бываешь искренней.

Она запустила пальцы в его волосы и отпила немного из стопки: * И это расстилается передо мной беспощадный бандит и отъявленный сутенер... * Таня, - посмотрел он на неё с укором снизу вверх, - ты вошла в новую роль? * Да роль-то, Паша, из довольно-таки старого спектакля. Спектакля, который, - она на несколько секунд замолчала и, допив до конца коньяк, сказала: Который, возможно, требует продолжения. * Может, оставим все дела и махнем ко мне?

Он все ещё стоял на коленях и вопросительно смотрел ей в глаза. В это время в кабинет без стука зашла "попка" с подносом, на котором было кофе, вазочки с печеньем и конфетами. Девчонка в изумлении от увиденной картины остановилась в дверях, не зная, как поступить в таком положении. И Афинская моментально прочитала в её глазах недоумение: как так, её непокорный шеф стоит на коленях перед какой-то старой заезженной бабой, которая по всем параметрам молодости и красоты явно уступает ей.

Афинская от души рассмеялась.

Яхтсмен моментально вскочил на ноги и, багровея, обратился к девчонке: * Сколько раз тебе говорил - стучать надо!

"Попка" пожала полуобнаженными плечиками, прошла в кабинет и поставила поднос на журнальный столик: * Ты, извините, вы, мне этого никогда не говорили, - развернулась и вышла. * Хорошо, - словно сам себе сказал Яхтсмен, - я с этой сучкой потом разберусь. * Я в этом не сомневаюсь, Паша. * Издеваешься? * Нет, констатирую факт! Да не злись ты! Что, я не понимаю, что за то время, пока мы с тобой были в разлуке и, кстати, по разные стороны баррикад, каждый приобрел свои новые ценности и привычки? Согласись, то же самое могло произойти и в моем кабинете. * Тогда я бы не хотел быть свидетелем такой картины. * Не свидетелем, а участником, - с нескрываемой иронией поправила его Афинская. * Тогда поехали ко мне. Чтобы доиграть спектакль только вдвоем. * Не гони, - сказала она сухо, и Яхтсмен понял, что все её лирическое настроение испарилось. - Возможно, даже сегодня у нас будет достаточно времени, чтобы... отвлечься от рабочих дел и поговорить о вечном.

Он выпил свою стопку, сел в кресло и подвинул чашку с кофе: * Тогда я тебя слушаю. * Ты с историей в ладах? * К чему ты клонишь? - разливая коньяк по стопкам, спросил он. * Знаешь, чем прославился Александр Невский перед битвой со шведами или Дмитрий Донской перед Куликовской битвой? * Не говори красиво, Таня! Ты же сказала, что я - бандит. И так пойму.

Но Афинская не обратила на его ехидство никакого внимания и продолжала: * Эти российские князья перед решающей битвой сумели объединить раздробленное удельными князьями государство в одно целое, в одну дружину. Так вот и я, пришла к тебе и бью челом, великий Павел. На нашей земле московской слишком много инородцев и ворогов появилось. Я с ними бьюсь на своей территории - они к тебе перебегают. Ты с ними воюешь на своей территории - они ко мне бегут. Разобщены мы с тобой, два великих клана, этим и пользуются новые покорители нищенского рынка.

Он наконец понял, к чему она клонит, и обрадовался: * Я с тобой согласен - междоусобицу надо прекратить и дать сообща пинок тем, кто нам мешает стричь полноценные купоны. * Молодец, Пашенька. Первую задачку мы решили. Перейдем ко второй. Конкурентов по бизнесу мы с тобой устраним - в этом я не сомневаюсь. Но намедни у меня в офисе была гостья из префектуры. Есть такая женщина по имени Маргарита Павловна Белякова. Так вот, она начальник отдела социальной защиты населения. Мы с ней проговорили битых три часа, и я поняла так, что теперь нашим с тобой работникам пощады не будет. И префектура округа, и мэрия объявили войну нищенству и попрошайничеству. Думаю, что уже в ближайшее время начнутся массовые облавы на попрошаек и бомжей, а в недалеком будущем - строительство новых распределителей, приютов, домов социальной реабилитации и так далее в том же духе. Пойми, Паша, они сделают все, чтобы ликвидировать проблему нищенства... * А денег дать этой самой начальнице, чтобы она замолкла, никак нельзя? * Мне кажется, что она из породы неберущих. * А если много дать? * Может быть, и возьмет. Но через какое-то время её просто "уйдут", и на её место посадят новую. Что, так и будем платить дань этим ханам? * Тогда я не понимаю, что ты предлагаешь. Распустить гвардию?

Яхтсмен по её молчанию догадался, что она хотела съязвить в своем духе, дескать, это у неё гвардия, а у него - обыкновенное пропойное быдло. Но она, к его удивлению, не захотела воспользоваться случаем и в очередной раз унизить его. Она подняла свою стопку коньяка, зажала её в ладонях: * То, что мы создали, Паша, это был первый этап. Теперь я хочу из своего и твоего контингента бомжей и попрошаек создать партию нищих. * Ха! * Официально создать и зарегистрировать! * Ха-ха!

Но она не обращала внимания на его иронию и как бы сама себе доказывала ту теорему, которую она же и вывела. * Пойми, ведь наши бомжи и нищие - это по сути люди, отвергнутые перестройкой и рыночными отношениями. Жертвы, которые не смогли найти себя в новой жизни. Они - сродни облученным в Чернобыле. Те постепенно гаснут и умирают от лучевой болезни. И наши также постепенно гаснут и мрут как мухи от нехватки денег, работы, жилья. Те, постоянно бастуют, потому что стали никому не нужны. А наших просто записали в бомжи и даже бастовать не дают. В нашем государстве, Паша, как в стаде - никому оступиться нельзя. Упал - никто тебя поднимать не будет. Сильные затопчут и пронесутся мимо. Люди - это материал. Всего лишь. * Это точно, - сказал Яхтсмен. * Так вот, из этого отброшенного и использованного материала нужно и лепить партию. И трубить по газетам на весь мир, что мы собираемся дать вторую жизнь униженным и обездоленным и сплотить их всех, ну пусть не в партию, а в некий профсоюз. Нищие зарабатывают подаянием. Так? Да, так. И часть своего заработка они сдают нам в кассу. По сути дела, отстегивая часть выручки, они тем самым платят взносы. * Про налоги забыла... * Налоги мы с тобой исправно платим - и милиции, и чиновникам, и медикам, и работникам жилищно-коммунального хозяйства. За своих-то из подвала, что сутенершу зарезали, ты разве коммунальщикам за проживание не платил?