Сергей Романов - Нищие

Под плавную музыку в машине он продумал план своих дальнейших действий. Нет, он ни в коем случае не будет отпускать зазнобу Юрайта. До тех пор, пока одной ногой не будет стоять на трапе самолета или на подножке поезда. Впрочем, он мог бы закрыть её в квартире, обрезать телефон, распустить своих быков, и они с Агатой уедут. Пусть, если хочется, девчонка прыгает с шестого этажа или, раскрыв окна, орет на всю улицу о своем заточении. Это его уже мало будет волновать. Они будут уже в дороге. Правда, пока он не решил, куда они отправятся. Только не на юг. И только не в российский город. Скорее всего, на Украину или в Белоруссию - поближе к границе. И в той, и в другой республике у него имелись неплохие друзья, которые могли бы подсказать, как и где обзавестись заграничными паспортами с визами. В том, что в Польшу он сможет проникнуть без особых проблем, Кнорус нисколько не сомневался. Но ему-то нужно было дальше. А для этого необходимы паспорта, и хорошо бы с шенгенской визой.

Около Центрального телеграфа он развернулся на светофоре и поехал в обратную сторону. Возле памятника основателю Москвы Долгорукому свернул направо, спустился вниз и поставил свою машину около пивбара, который в простонародье раньше называли "Яма".

Теперь он поднялся вверх к памятнику и около здания Моссовета увидел милицейский автобус, в который обычно плотно набивали путан, выловленных на Тверской. Наряд милиции прохаживался по площади.

Милиционеры и он, Кнорус, почти в одно время заметили девушку, которая переходила Тверскую. Блюстители порядка пошли в её направлении, Кнорус перешел на легкий бег. Это была Агата. Когда она перешла дорогу, милиционеры и он поджидали её уже около обочины. Один из ментов и Кнорус вместе подошли к девушке. * Ваши документы. * Здравствуй, дорогая, - сказал Кнорус и обнял Агату за талию и обратился к милиционеру, - у нас свидание, сержант.

Милиционер пренебрежительно оглядел его, а затем снова обратился к девушке: * Свидание - не свидание. Почему правила дорожного движения нарушаете? Здесь нет перехода. * Извини, сержант. Если бы она обходила место нашей встречи по переходу, то разве встретились бы мы ровно в одиннадцать? - и он вытянул левую руку, предлагая милиционеру убедиться, что в данную минуту стрелки показывали ровно одиннадцать.

Мент на секунду задумался, стоит ли ему дальше качать права или оставить молодежь в покое, но около перехода к книжному магазину послышались веселые девические возгласы, и он со всей группой поспешил на голоса. * Неужели я похожа на проститутку? - словно саму себя спросила Агата и освободилась от руки Кноруса. * Нисколько, - ответил он и попытался поцеловать её в ухо. Но она снова увернулась. * А где девчонка? * Приедем и выпущу. * Тогда поехали.

Они спустились к Столешникам, и, когда садились в машину, он увидел Контролера.

Мальчишка стоял около пивбара, засунув руки в карманы, явно демонстрируя свое присутствие. * Посиди в машине, я сейчас, - он закрыл дверь и подошел к своему секретному агенту. * Ну как, продолжать наблюдение, - жуя резинку, небрежно спросил Контролер. * Нет. Все. Держи ещё сто баксов - и свободен.

Мальчишка взял бумажку и поднял её к свету фонаря: * Ништяк. Не фальшивая. * Я тебе сейчас по шее врежу, - улыбнулся Кнорус. - Фаль-ши-вая! Проваливай с глаз моих.

Контролер, не заставляя себя упрашивать, растворился в ночи. Кнорус вернулся к машине и сел за руль. * Давай, прокатимся по ночной Москве, попросила Агата. * С удовольствием, - поддержал он её предложение и добавил: - Возможно, этот город мы долго не увидим.

Они поехали по Пушкинской, потом свернули на Петровку и выскочили прямо к Большому театру. Около "Метрополя" повернули налево и помчались к Лубянке. * Куда ты собрался меня увезти? * Во Францию, Италию, Грецию куда захочешь. Но сначала поедем в Минск. * Тогда мне завтра необходимо заехать за вещами.

Он положил ей руку на колено, и она не воспротивилась этому. * Успокойся, Агата. Все необходимое мы завтра купим. И одежду, и чемоданы, и билеты на поезд. Только уладь вопрос с матерью, чтобы она тебя не искала. * Тогда я ей позвоню.

Они медленно ехали по Москворецкой набережной на третьей скорости. Кнорусу не хотелось убирать руку с её колена и поэтому он не переключался. Слева возвышались громадные, уже позолоченные купола Храма Христа Спасителя. * Ты крещеный? - спросила она. * Нет. Бабка хотела окрестить, но отец, ярый коммунист, запретил это делать. Мы с тобой покрестимся в Париже в соборе Александра Невского. * Я - крещеная. А тебе не советую креститься вдали от России. Человек, по-моему, должен креститься там, где родился. И умирать там же.

Они остановились на светофоре, и он убрал руку с её колена. * Как ты себе представляешь нашу жизнь, Кнорус? - вдруг спросила она. * Это будет зависеть только от тебя. * Тогда ответь мне честно, ты сильно насолил Афинской? * Зачем тебе это? * Я хочу все знать. И не хочу жить в страхе.

Он остановил машину на обочине дороги и прислонился подбородком к рулю. Рассказать ей все? Но не играет ли она с ним? А впрочем, что можно было ещё скрывать? Все обо всем знают. На него идет охота. И если даже Агата, выполняла какое-то поручение Афинской, то он, Кнорус, не позволит ей никаким образом до самого отъезда, связаться с хозяйкой. На это у него хватает ума. Так чего же тогда скрывать? Он решился на откровенность. Надо было поставить все точки и, самое главное, выяснить отношение Агаты к нему. * Без ведома Афинской я провел операцию и заработал очень большие деньги. Очень. И я не намерен ни с кем делиться, потому что понял основной закон: в волчьей стае, в которую мы с тобой попали, нужно жить по-волчьи. К тому же я не совсем доверяю тебе, Агата. Пока. Пока мы здесь. Пока за мной идет охота.

Агата вдруг закрыла лицо ладонями и сильно разрыдалась. * Ну, что с тобой? Ты боишься со мной уезжать? Не надо этого бояться.

Совершенно неожиданно она повернулась к нему и обняла за шею. * Я не люблю тебя, Кнорус. Я любила Юрайта. Но теперь все кончено. И я уеду с тобой. Здесь мне делать больше нечего. Я не хочу оставаться в этом жестоком городе ни дня, ни минуты. Я постараюсь полюбить тебя...

Он чувствовал на своей щеке её горячие слезы, и ему её стало до боли жалко. Вдруг вспомнились все его пошлые грубоватые ухаживания за ней. И ему стало стыдно, что он до сих пор не смог понять в этой девушке всю глубину её души. * Милая, успокойся. * Я ненавижу Юрайта, - рыдала она, - я ненавижу Афинскую, ненавижу всех её нищих, ненавижу себя. Давай, быстрее уедем отсюда, Кнорус! * Обязательно, Агата. Обязательно. * Я виновата перед тобой. * В чем же? - отстранил он её от себя и посмотрел в глаза. - Это я перед тобой виноват. Грубая скотина! * Нет-нет, Кнорус. До сей минуты я играла, - она всхлипывала и старалась говорить связно, но у неё ничего не получалось, - сначала я сама решила ехать... К тебе... Чтобы ты освободил... А потом Афинская одобрила мой план и попросила... Попросила... * Что попросила, Агата? Говори, что она попросила - это очень важно для нас! * Чтобы я узнала, где ты находишься.