А еще - я поссорилась с Фимкой. Из-за чего? - мне стало интересно. - Честно? Слушая рассказ, о том, из-за чего, как и что было непосредственно после этого, я представлял себе Фимку - вечного бродягу, хиппи и поэта в драном свитере на плечах и с танкой о Фудзи в душе. еужели он может быть таким, как сейчас говорит Полина - а она - такой, как иногда рассказывает Фимка? Полина очень хорошо меня понимает. И с полуслова и без слов. И тот же Фимка хорошо меня понимает - кошмар, неужели я так похож на них? В ответ я рассказал о том, как мне вчера "подарили" пресловутого Фимку, и как он меня инструктировал по поводу его, Фимки, правильного использования и надлежащего режима кормления. Она смеялась - весело и очень тихо. Мой рассказ тек сам собой, а я думал про себя, что вот - человек очень талантливый, хороший и наверное любящий меня, насколько это возможно при ее принципиальном эгоцентризме. - Знаешь, я поставил кодек. Ее вчерашний подарок на день рождения - видео ролик, я вчера не смог посмотреть из-за подлого отсутствия в моей системе нужного драйвера. Она затихла, ожидая продолжения. - Ты знаешь, хорошо. Чувствуется профессиональная работа. Хотя и на скорую руку. Полина обрадовалась, мы еще поболтали о том, как делался вертолет, и кто писал озвучку, а в конце мне немного отомстили, сказав, что подаренные мной сценарии роликов она тоже показала. И что? - Сказали - хорошо. Чувствуется профессионал, хоть и на скорую руку. Мы еще посмеялись. Говорили о чем-то. Обсуждали ее работу и зарплату, потом почему-то - Фимку в частности и противность хиппи как явления в целом. - Знаешь, Фимка собрался уезжать, это пройдет? - Было хорошо. А потом мне захотелось домой. Она поняла это еще раньше, чем я, но, кажется, не очень обиделась. Я уже выходил из подъезда, когда зазвонила сота, резко и требовательно. Кто-то темный шарахнулся из угла подъезда b громкого звука. Трубку брать не хотелось. Сота зазвонила еще раз, и я медленно поднес ее к уху. Алле! разбитной голос на том конце трубки, не поймешь, как всегда, то ли придуривается, то ли правда пьяна. Как всегда - какой-то повод для звонка, совершенная ерунда - просто повод. Мне стало легче. Ей, кажется, хотелось поболтать - правда, еще сильнее ей хотелось, чтобы я приехал. Анжела сказал я, улыбаясь в темноту - Анжела, как ты поживаешь? Я несколько раз перезванивал ей по рации, а Эрикссон обиженно мигал контрольной лампочкой в другой руке. Когда и мне и ей стало окончательно ясно, что сегодня я не приеду, мы попрощались. Тем не менее, мне стало легче. Анжела - это эталон. Платиновый метр с дешевой сигаретой в зубах. Масса ужасных привычек и не менее ужасный ее характер вполне компенсируется очень честным отношением к окружающему миру. И ко мне. Она каждый раз напоминает мне, что не обязательно улыбаться, когда хочется плакать, и не надо пожимать руку подлецу, если ничего не можешь сделать. Ей легко - она всегда принимает решения честно по отношению к самой себе и так же легко - делится этим. Она настоящая художница, мастер, хотя и пьющий, и понимает меня там, где я сам совсем не понимаю себя самого. Дома, закинув в микроволновку остатки вчерашнего пирога, я вдруг вспомнил, что Маша вчера пришла с молодым человеком. азывалось это чудо Алексеем. Впрочем, был он вполне приятен, тих, и совсем не протестовал, ни когда Маша меня поцеловала, ни когда я решительно начал эксплуатировать ее на кухне. Впрочем, если бы я сам не вышел из кухни - она бы меня выставила. Маша много лет - столько, сколько я ее помню - везде носит с собой домашний уют и домашнее отношение к жизни. адо думать - в маленьком специальном мешочке с завязочками. Кстати, на кухне она суетилась на пару с Верой, которая пришла с мужем чуть позже. Забавно, кроме моей жены, все мои знакомые женщины готовы простить мне что угодно. Правда с моей точки зрения не то что прощать - говорить-то не о чем, но им кажется - это жертва... Хотя нет, не только жена - есть еще одна женщина. Хотя - она - человек по сути своей подлый - она - не считается. Я вытащил пирог из печки, не спеша заварил чай, включил компакт с Чижом. И вдруг понял, что хочу видеть ору. Прямо сейчас. емедленно. Сота утверждала, что уже час ночи, пальцы путали кнопки, но, тем не менее, голос на том конце трубки ответил почти сразу. Придумывая на ходу какие-то причины, и одновременно одеваясь, я выслушал слегка ошалелое Сашкино поздравление с днем рождения, и тут же напросился в гости. Что, спросил он, прямо сейчас? - Да - решительно ответил я, придерживая соту плечом и уже закрывая входную дверь. Сашка открыл уже не так бодро. Видимо он уже успел посмотреть на часы, и был слегка обижен. Отвечая что-то на вопросы, я мягко отодвинул его с дороги и прошел в комнату. Сашка видимо читал - в спальне горела лампа. Норы не было видно - она либо не проснулась, хотя спит она очень чутко, либо не хотела выходить. Да ладно, я тут ` '!%`cal, ты ложись, - прервал я объяснения о работе завтра с утра и о том, где лежит одеяло. Он радостно кивнул и исчез. Я стянул джинсы и свитер - было тепло, и залез с ногами на кресло-кровать. Ждать было трудно, хотя я был уверен, что дождусь. ора видимо тоже ждала - ждала, когда он ляжет рядом с ней и уснет, и явилась только минут через двадцать. Она медленно и абсолютно бесшумно вошла, делая вид, что не замечает меня, хотя конечно прекрасно знала, что я смотрю на нее и откровенно любуюсь. Потом она повернула красивую голову, и чуть удивленно подняв брови, остановилась, глядя на меня. Привет - тихо сказал я ей сквозь улыбку. Нора подошла ко мне, села на пол и прижалась щекой к моему голому колену. е смотря на всю ее надменность, на ее снобистские наклонности и любовь к комфорту, на то, как, слегка возвышенно, если не сказать пренебрежительно она относится ко мне в присутствии того же Сашки, она преданна мне до конца, А Сашку - просто терпит. Терпит, иногда потакая его мелким желаниям, снисходя до его обид и мещанского взгляда на жизнь. Я знаю это. Я знаю это очень точно. Я взглянул в ее карие глаза и погладил ее. Чуть вздохнув, она поменяла позу. Так, чтобы не потревожить руку, лежащую на ее голове. и одна, подумал я оре, душа ни одной женщины на свете не сравнится с твоей. Ты честнее, вернее всех их вместе взятых. Только тебе я могу доверять до конца. Тебе, и таким как ты. Да, за такое доверие надо платить. Платить собственной преданностью тебе, Нора. Жизнью, в конце концов - если понадобится. Вряд ли она поняла все целиком, но, по крайней мере, почувствовала, что мне очень хорошо и радостно с ней сейчас и улыбнулась еще раз. Я слушал ее дыхание, смотрел ей в глаза, и думал что наверное, если захотеть по настоящему, ее можно простонапросто забрать у Сашки, который совсем ее не понимает, и которого это непонимание тяготит. о в ее глазах я видел другие, смотрящие на меня с той же преданностью, готовностью сделать для меня все, что понадобится и даже больше того. Я смотрел на ору и понимал, что я не смогу. Я слишком хорошо помню те, другие глаза. Глаза, ушедшие от меня, и возможно закрывшиеся без меня навсегда. Возможно, есть здесь и моя вина. А может быть - нет. Может, этот уход - вовсе не из-за меня. Может быть так. Но я тоже уйду. Я уйду от оры утром и не возьму ее с собой. и сегодня, ни завтра. Я вообще еще долго не смогу завести собаку.
Читать дальше
