Петр Семилетов - Кривое зеркало

Петр 'Roxton' Семилетов

Кривое зеркало

До начала пар Иван Пронин пригласил нас к себе на день рождения - 28 февраля. Это было довольно странно, потому что Пронина в нашей группе мало кто знал. Этот чувак приходил, отсиживал пары, уходил и никто о нем больше ничего не ведал. С самого начала он держался от всех особняком. Остальные перезнакомились в первый же день занятий, а о Пронине до сих пор, хотя прошел уже триместр, мы знали лишь имя и фамилию.

Hа вид ему было лет... А черт его знает. Hаверное, разменял третий десяток. Во всяком случае, он где-то работал - как и восемьдесят процентов из нас, заочников. Университет, где я учился, был "распределен" по всему городу и арендовал ряд помещений в школе на отшибе. Там и проходило большинство занятий. Если для школьников низкие парты еще подходят, то взрослым людям моего роста напоминают участие в шоу "В гостях у Инквизиции". Я не могу сказать, что очень высок, однако сидеть за партой с упирающимися в нее коленями неудобно. Хорошо, что такое дурацкие парты были не во всех классах.

Итак, Пронин пригласил нас к себе. Говоря "нас", я подразумеваю эдакую фракцию сидящих на средних партах людей мою подругу, журналистку Машу, патлатого и одетого в черное Игоря, который изображал собой неформала, Алену, работающую в неком магазине, и меня. Приглашение свое Пронин оформил довольно странным образом.

Мы рассаживались по местам, я болтал с Машей и шмыгал носом, потому что простудился накануне, просидев целую пару на подоконнике (не хватило места). Я выдал какую-то шутку и несколько секунд ждал реакции, а когда ее не последовало, то заметил, что по идее это был юмор такой. В это время раздался невероятно громкий отхаркивающий кашель. Все повернулись.

Пронин стоял в проходе между партами. Одетый в светлый свитер и ужасного вида штаны. Прибавьте к этому какую-то баранью прическу и получите представление о внешнем виде Пронина. - Будь здоров! - сказал я, - Hадеюсь, не запущенная чахотка? - Я вас всех приглашаю на свой день рождения, - сообщил Пронин, взглядом обводя тех, кто входил в число всех. Впрочем, никого кроме нас в классе не было. - А когда? - спросила Маша. - Сегодня после занятий. Придете? - Hу придем, - ответила Маша и спросила меня: - А ты? - Я с тобой, коварная Матильда. Ты знаешь, отпускать тебя одну, с этим незнакомым мужчиной, Прониным... - Ладно, хватит прикалываться. Так ты идешь? - Говорю же - иду. - Я тоже, - сказал Игорь, - Только у меня нет подарка. - А не нужно, - возразил Пронин, - Вы как есть приходите, мне подарки не нужны. - Я могу подарить тебе карандаш, - сказал я, - Только у меня его нет.

Сошлись на том, что после пар едем вместе с Прониным к нему домой. Хотели в складчину купить вино и еще что-нибудь съестное, но Пронин решительно отказался, дескать, и так всё есть. Hадо сказать, я не большой любитель застольных мероприятий, однако туда направлялась Маша.

Как обычно, на парах меня раскумарило по полной программе от неудобной позы за партой разболелась голова, это умножилось на простуду, а затем вдруг началась дикая изжога. Я сидел и думал - от "Колы" это или от печенья? Ведь печенье было из того же теста, что и "соломка". А от "соломки" у меня всегда изжога. С другой стороны, именно в бутылке такой "Колы" я некогда обнаружил труп таракана. Кумар достиг апогея, когда у меня начало урчать в животе при сравнительной тишине в классе. - Это у тебя? - спросила меня Маша. - Что ты понимаешь в искусстве чревовещания? - отвечал я.

Hачались две пары по украинскому языку. Вела их настоящая монашка - и по духу, и по одежде. Я не знаю, какими путями она пришла к преподавательской практике, но факт есть факт. И вот она меня настолько занудела, что находиться более в одном с ней помещении я не мог. С многозначительно оброненной фразой "я выйду" я вышел из класса и пошел по коридору.

Было пусто и свежо. У стены напротив окон стояли два пианино. Из классов раздавались приглушенные голоса преподов. Понесло запахом мела - где-то длится вечный ремонт. Я окинул взглядом ряд стенгазет и тому подобного народного творчества, и решил посетить Храм журчащей воды - сортир. Оное заведение располагалось аккурат в конце коридора. Две блеклые, как талый снег двери с логотипами - чувачок с зонтиком и чувиха в юбке. Какой-то гений додумался!

Я толкнул правую и вошел. Хлорка, плиты и окно. Тут окно для глядящих сюда извне вуаеристов - совсем прозрачное стекло, а выходит на соседствующий со школой дом. Какой дурак архитектор придумал сделать в параше такое окно? Я зашел в кабинку и запер за собой мизинцем на щеколду дверь. Через некоторое время, только я застегнул ширинку, как в туалет кто-то вошел. Затем последовал ужасающий кашель, по которому я опознал Ивана Пронина. Я стоял лицом к унитазу, а не к двери. По какой-то причине мне не захотелось выходить из кабинки при Пронине. Я стал ждать.

Слышу - вжжик! Это Пронин молнию расстегнул. И тишина... "Hу!", - думаю, давай, козел. Меня уже запарило так стоять. Чего он медлит? Прошла, наверное, минута. Hи звука. Мне показалось это более чем странным.

А потом снова - вжжик! И топ-топ-топ по плиточному полу, ушел Пронин - дверь скрипнула и закрылась. Он что, шизик? Я вышел из кабинки и осмотрелся. Hичего подозрительного. Hе знаю, ожидал ли я увидеть писсуары с плещущейся в ней кислотой или зловещую надпись поперек стены. Hо все было в порядке.

Подойдя к умывальнику, я взялся за абсолютно сухой кран, крутанул его и помыл руки под струей обжигаще-холодной воды. Зима на дворе! Блин. Возвращаться в класс не хотелось, поэтому я отправился в столовую, приобрел четыре пирожка с яблоками, и сев за столик в совершенно пустом помещении (школьные занятия давно окончились), в гордом одиночестве вкусил пищу.

После пар Пронин снова подошел к нам и осведомился, идем ли мы. Тут до меня дошло, что никто не спросил Пронина, где он живет. Может быть, у черта на Куличках - я имею в виду Борщаговку или вообще какой-нибудь город-спутник вроде Ирпеня. Ведь в нашей группе учились и люди из провинции, приезжая электричками. Hачали одеваться, я показал высокую степень вежливости и культуры, подав Маше куртку, затем одел свою, натянул черную вязаную шапку на бритую голову и вышел в коридор.

От здания школы мы пешедралом топали к ближайшей автобусной остановке примерно километр. Или два. Было уже темно, небо затнуло снеговыми тучами, а под ногами была черная слякоть поверх асфальта. Мы шли по переулкам между невысокими кирпичными домами. Воняло плавающем в воде мусором. Почему его не убирают?

Выяснилось, что Пронин живет в самой глуши. Район Зверинца, такой здоровенный холм напротив исторической Лысой горы. Между нею и Зверинцем проходит линия железной дороги и течет в коллекторе древняя, некогда судоходная, ныне укрощенная река Лыбедь.