Иван Шумихин - Мнимый мир и мнимое Я (к вопросу о виртуальных контининумах)

Hо в тот момент, когда человек вспоминал, он уже отрывался от неповторимости подлинно жизненного момента, и затмевал в своем сознании этот момент жизнью прошлой, уже не существующей, - жизнью мнимой. Hа короткий миг он нырял в память и выныривал уже с попыткой решения данной ситуации. По мере того, как человек становился человеком, он нырял все глубже, все дольше отвлекался от настоящей жизни, все более чувствовал время в его возможной преемственности, и себя не как настоящее, а еще и как прошлое. (Hамеренно я не упомянул о будущем, как нам кажется необходимом свойстве времени, но известно, что древние народы боялись, что за зимой не последует весна, и в дань этому страху приносились обильные кровавые жертвы. Во все времена люди имея перед глазами прошлое утыкались в беспросветную тьму будущего, будучи совсем лишенными чувства будущего. Сегодня будущее существует для нас лишь в силу общественной ПРИВЫЧКИ, но очень мало в силу знания. Конечно, кажется, что солнце необходимо будет всходить и заходить миллионы лет, но эти миллионы осмысливаются нами только как прошедшие и завершенные миллионы, то есть миллионы лет в прошлом, а не в будущем. Будущее представляется нами в прошлом и настоящем. Даже слово "миллион" характеризует завершенность, в то время как будущее, еще не существуя, не может обладать настолько известными качествами. Однако не существует и прошлое.)

3. Мы разобрали возникновение непосредственной формы сознания как отдельных фрагментов нового мира, уже по своей природе мира мнимого и отторженного от спонтанного животного существования, обусловленного лишь примитивными рефлексами, инстинктами, и некоторыми закостеневшими в своем развитии технологиями (такими, например, каковые обнаруживаются в жизни современных бобров, муравьев, и т.п. - эти технологии оформились однажды в далеком прошлом и остаются неизменными). Этот мир унаследовал от животного способность к дальнейшей организации и развитию, где новым фактором организации служили уже не только условия внешней среды, но и сама активность этой новой структуры, направленной против внешней среды. Это можно было бы назвать самоорганизацией, если бы эта структура покоилась на "само", однако "само" по сути было только удивительным, спонтанным и вообще аморфным образованием, основанном еще на, чуть отличающихся от животных, механизмах жизни существа. Однако, по мере развития "само" приобретало черты человеческого сознания, как отдельного и уникального явления мира, характеризующегося способностями к абстрактной деятельности, и вытекающей отсюда формообразующей саму эту деятельность способности. Шло формообразование языка, памяти, и орудий труда. Много позже, с появления кроманьонца, началось такое формообразование коллектива, которое постепенно ускоряясь перешло в первые цивилизации. Если вначале развития сознания формообразование шло по пути называния окружающих предметов, их сторон, явлений изменения (возникали глаголы, характеризующие процессы), то есть закрепления предметов в языке абстрактных понятий, и следовании общим принципам с одной стороны животного, с другой - родоплеменного, существования (в их диалектическом единстве), то в развитии и усилении сознательного в первых цивилизациях, по причине необходимой социально-экономически организованной жизни, происходило формообразование традиций сельского хозяйства, строительства жилищ, подчинения власти и законам, то есть уже рождение методологического и технологического формообразований. Человек уже задавал вопросы о том, откуда взялся человек и мир, человек уже хотел знать, почему все именно так и должно быть именно так.

За явлениями природы человек называл могущественные божественные силы, из очеловеченного взаимодействия которых, иные люди (жрецы, фараоны, вообще властьимущие) выводили положение, задачи и законы народа. В ответе на вопросы, древнегреческая цивилизация в лице философов обратилась уже не к богам, а к непосредственно окружающим человека стихиям воды, воздуха, земли и т.д., уже из которых человек пытался вывести происхождение мира и себя. В направленности мышления к непосредственно окружающим человека материальным стихиям, предметам, сформировалось древнегреческое философское сознание, постоянно обращающее к себе все последующие эпохи, и послужившее началом нового подхода к осмыслению мира, - то сознание, которое, например, представлял собой Демокрит, предположивший, более 2400 лет назад, что все тела состоят из атомов, что конечно ложно, поскольку атом - всего лишь идея. Теперь, развитие сознания зависело не от его сущностной интенции, переоформившейся к материалистическому подходу понимания мира, а от информационно-разнообразного осмысления и углубления предметов в разнообразии их сторон и свойств. Предметы, или сразу системы предметов, вычленялись из мира и организовывались трудом философов, - мыслились, то есть абстрагировались от самих себя, превращались в фикцию сознания.

Этот путь, возрожденный в эпоху Ренессанса, и снабженный математикой и опытом, привел к классической науке, как к наиболее рациональной форме сознания, наиболее паутинообразной форме лжи, - в любых своих формах сознание характеризуется отторженностью от реально протекающих процессов, временной протяженностью и существованием в искусственном мире. Любой мир сознания "виртуален", то есть мним, сама действительность - есть мыслимое сознательно протяжение в настоящем и в прошлое, однако прошлое не существует, а подлинен лишь не абстрагирующийся от самого себя - миг. Точно также дело обстоит и с "объективностью", "реальностью", "миром". Мир мыслим, то есть отторжен от самого себя, то есть не соответствует самому себе, то есть ложен. Поэтому всякая информация не имеет отношения к мигу сейчас, а обитает исключительно вне времени, вне жизни, и не имеет к жизни никакого отношения, не соответствует жизни. Иллюзия "отражения" жизни разрушается тем, что само содержание понятия "жизнь" всего лишь мыслится, а значит жизнь уже отторжена от самой себя, поэтому отражается уже отторженное, и даже в самом отражении не достигается и не может быть достигнуто, как показывает тысячелетний познавательный опыт, соответствия.

Математика, вообще вся наука, стремится к такой истине, в которой бы не было человеческого сознания, к таким понятиям, к таким основаниям, которые не содержали бы в себе субъекта, а были бы всецело объективными. (Скрытая цель науки, ее "объективности", институтов науки и служителей науки - уничтожить любыми путями, чаще всего подло из-за угла, или тоталитарными методами, Субъекта, человека, индивида, личность. Поэтому наука по своему существу есть самый опасный для индивида, смертельный, ВРАГ.) Однако сама наука существует лишь как образование сознания, а поэтому абсолютно субъективна, не зависимо от того, что позволяет целенаправленно преобразовывать практику. Впрочем и само это преобразование практики вовсе не адекватно цели, поскольку человек никогда не знал всех вытекающих последствий преобразования, но эти последствия всегда превосходили цель, то есть наука никогда не знала предмета своего практического приложения.