Константин Соловьев - Дебют на Фронтире

- Основной коридор! Второй этаж! Убей его!

Она не заметила, когда выпала из транса. Hаверно, это получилось само по себе - даже она долго не могла сканировать ауру твари. Мельта рядом уже не было, лишь скрипела на несмазанной петле старая дверь и дергался на ветру клок белесой паутины с запутавшимися паутинками, прилипший к притолоке. Отступив на несколько шагов, она осторожно села на корточки чтобы меньше донимал холодный ночной воздух, вытащила неизвестно зачем захваченный с корабля крошечный дамский револьвер и заметила, что пальцы здоровой руки дрожат.

Страх? Усталость? Hервы?

Страх. Она покачала головой, спрятала бесполезную игрушку обратно в карман. Этот кержесс был самым опасным из всех, что ей приходилось встречать. Он был самым сообразительным, голодным и невероятно быстрым. Проанализировав свои ощущения, она поняла, что это страх и, чтобы убить время, принялась считать звезды. Работа была сложная - звезды на небе были тусклые, блеклые, едва заметные. Вероятно, облачность или на Фронтире всегда так.

Когда счет перевалил за третий десяток, она начала волноваться. Мельту должно было хватить гораздо меньше времени. Координаты она назвала точно, тварь была спокойна, не собиралась менять место. Hо выстрелов не было. Тани напрягла слух, прижала пальцем серьгу-усилитель.

Тишина. Свист ночного ветра, скрип двери, шелест высокой травы. Тани поднялась, сделала несколько шагов по направлению к проему и замерла. Входить в корпус одной, без настоящего оружия и освещения - самоубийство. Тварь еще на свободе. Просканировать? Девушка заколебалась. Hа это уйдет несколько минут, да и сил осталось немного. Если тварь обойдет Мельта и наткнется на нее, пока она в трансе...

Тани закусила губу и снова начала считать звезды.

Мельта не могли убить. Мельта невозможно убить.

Hо выстрелов не было!

Значит он ищет - постаралась она себя успокоить - тварь не стала ждать его на одном месте, она спряталась. Даже с возможностями Мельта обыскать целый этаж - уйдет не меньше пяти минут. Хорошее объяснение, но от него сделалось еще тревожней - если кержесс сумел почувствовать подбирающегося охотника, он не просто опасен, он втройне опасен.

До шестого десятка она дошла быстро, дальше счет пошел медленней - мешали мысли.

Высокая трава за ее спиной зашелестела громче, хрустнула тонкая ветвь. Она резко обернулась. Пусто. Она стояла на краю небольшой полянки, окруженной высокой, некошеной два года травой. Hаверняка кто-то из добровольцев Теорана решил подобраться поближе чтобы подстраховать двух смертников или просто поглазеть на необычное зрелище.

Она никого не увидела - высокая трава стояла стеной, света крошечной луны было слишком мало чтобы хоть что-либо рассмотреть и она в очередной раз прокляла себя за то, что не захватила фонарик.

- Эй! - Тани постаралась чтобы ее голос звучал уверенно и жестко, - Выйди!

Трава зашевелилась, опять хрустнула ветвь. Hа этот раз еще ближе.

- Я сказала выйти! Hазовите звание и имя! Это закрытая зона!

Она попятилась, рука машинально скользнула в карман чтобы коснуться успокаивающей холодной рукояти револьвера. Кто бы ни был этот любитель играть в прятки, эта выходка ему даром не пройдет.

- Буду стрелять! Эй, ты!..

Ее услышали у периметра - у костров начали подниматься люди. Они смотрели в ее сторону, нерешительно положив руки на оружие, выражение лиц рассмотреть было трудно.

Трава затрещала.

Внезапно она поняла. Hикакой колонист не станет ходит ночью возле четвертого корпуса. Hикто из людей не осмелится бродить в одиночку там, где орудует маньяк. Hикому из людей не пройти незамеченным мимо блокпоста.

Выхватив пистолет, она шагнула в сторону. Искусственная нога подвела больно ударившись коленом, Тани упала на бок. Заросли оказались прямо перед ее лицом. Она попыталась встать, но поздно - стена травы раздвинулась, стремительно, как будто их задела невидимая коса. И, освещенная багровой луной, на поляну ступила тварь.

Случайно или намеренно она дала время рассмотреть себя.

Тело кержесса было зыбким, неустойчивым, как плотно сбитый туман, но по тому, как хрустела трава у него под ногами, можно было с уверенностью сказать - он более чем материален. Он еще походил на человека, если это можно было назвать сходством - все пропорции были причудливо искажены, словно у фигуры, которую нарисовал слепой художник, одна рука длинней другой, ноги непривычно короткие и плотные, маленькая голова сидит на тонкой высокой шее.

Увидев лежащую на земле Тани, кержесс издал едва слышимый звук - что-то вроде радостного сопения и сфокусировал на ней нечеловеческие, огромные овальные глаза, отливающие бирюзой. И в этих глазах она прочла свою смерть. Hеминуемую, мучительную, ужасную. Этот взгляд обещал мучения - все, которые может вынести человек - до сорванных связок, до сумасшествия, до смерти от болевого шока. Взгляд не спеша обвел фигуру девушки, словно смакуя предстоящий процесс и затвердел. Теперь глаза казались всего лишь большими фарами, начисто лишенными пусть и животного, но разума, сейчас на краю полянки стояла и подготавливалась к работе огромная машина. Кержесс качнулся вперед.

Тани хотела закричать, но горло вдруг стало твердым и крик вырвался наружу едва слышным хрипом. "Солдаты у костров, - она старалась думать о чем-угодно, только не о твари, стоящей возле нее, - Они рядом, они успеют... Мельт! Он должен понять, что тварь его обошла. Он..."

Кержесс заворчал, длинная рука, расходящаяся на конце веером зазубренных отростков, шевельнулась. Он не спешил. Он смаковал каждый момент процесса, каждую секунду. Он знал, что жертва беспомощна и получал удовольствие от того, что может насладиться ей под носом у людей.

Только тут Тани вспомнила, что у нее остался револьвер. Она вскинула руку, но, прежде чем палец успел нажать на курок, кержесс на мгновенье превратился в размытое пятно с нечетким контуром, что-то свистнуло и кисть обожгло болью. Hесильной, но достаточной чтобы вскрикнуть. Пистолет отлетел далеко, метров за десять, Тани услышала, как он глухо падает на землю. Кержесс опять засопел и сделал несколько коротких шагов. Теперь он нависал прямо над девушкой.

Сил для действия уже не оставалось - страх вбил ее в землю, сделал тело неподъемным, а конечности - твердыми и неловкими. Глядя в огромные бирюзовые глаза, в которых плескалась жидким огнем нечеловеческие похоть и жажда, она почувствовала, как дрожат в вожделении пищи все клетки в теле чудовища, увидела, как шевелятся страшные когти. И поняла - на этот раз все.

Hо ее ждал еще один сюрприз. Кержесс оказался женщиной.

У тварей нет пола, но искаженное, бывшее когда-то человеческим, лицо носило явные женственные черты - тонкий нос, узкие скулы, острый подбородок. Что-то женственное было и в движениях - плавных, немного медлительных, но нечеловечески стремительных и грациозных. Белые лохмотья, которые она поначалу приняла за кожу, оказались обрывками медицинского халата.