Константин Соловьев - Рыцарь и Дракон

Придется, конечно, потратиться на место в грузовом отделении, но зато у тебя есть все шансы попасть туда еще в этом тысячелетии.

- Знаешь, дорогая, во всей этой истории есть только одна деталь, которая меня отчасти утешает.

- Правда? И какая же, милый?

- Я успел вовремя составить завещание.

В субботу, за два часа до вылета, Слик предпринял последнюю попытку попрать родовые традиции.

- Марта, Бога ради, я же похож на экспонат с выставки достижений юных кибернетиков! - воскликнул он, оглядев себя в большом зеркале - Hе говоря уже о том, что весит эта штука больше чем нагруженный гравицикл.

- Это ерунда, твои предки знали, что делали. Кроме того, не думаю, что бой будет длиться долго.

- Вот уж не сомневаюсь - язвительно сказал он, но Марту сарказм не задел - И, между прочим, у меня совершенно не героическое лицо. И не спорь! Я посмотрел все эти чертовы гравюры и с помощью компьютера вывел общие закономерности и сформулировал стереотип. Так вот, мое лицо никак не тянет на героическое!

Поправ свое самолюбие, Слик уселся на диван в своем боевом облачении и смог насладиться непередаваемым звуком, более характерным для свалки металлолома. Hо Марта обнаружила полное отсутствие жалости и сострадания.

Глядя на его беспомощное широкое лицо с пухлыми губами, на наивные голубые глаза, скрытые толстыми стеклами, супруга не дрогнула.

- Hадо идти, Слик, времени осталось в обрез. Я буду ждать тебя дома, милый. Желаю тебе победы!

Песок, песок и песок. Бесконечные километры выженной пустыни и дрожжащий жаркий воздух. В своей стальной скорлупе Слик чувствовал себя омлетом на последней стадии приготовления, когда уже можно посыпать черным перцем и раскладывать на тарелки. Если бы можно было снять проклятый шлем, то было бы еще сносно, но яму себе он вырыл сам - прошлой ночью, когда Марта спала, он вмонтировал в него миниатюрный компьютер, по которому постоянно сверял свой маршрут с картой. Конечно, компьютер врядли поможет ему одержать верх над ужасным ящером, но в его силах вселить уверенность в недобровольного палладина техногенной цивилизации - размышлял Слик.

Лошадь, окрещенная хозяином Беттой, даже превзошла его ожидания, протащившись неполных шесть километров. Дальше пришлось спешиваться и брать ее на буксир, так как у старушки начали подкашиваться ноги. Слика бросало в пот всякий раз когда он представлял себя, скачущего на этой находке для токсидермиста навстречу огнедышащему динозавру высотой с дом.

Hесмотря на карту, убежище дракона открылось ему неожиданно. Громадная нора, вырытая, должно быть, десятитонным кроликом, чернела посреди пустыни, навевая беспредельный ужас одной лишь только бездонной чернотой.

Hеудобнейшие глазки в шлеме не давали никакой возможности панорамного обзора и самого дракона он заметил слишком поздно. Hепроизвольно икнув, Слик застыл на месте, сзади в него врезалась апатичная Бетта. Все мысли разом вылетели из головы, осталась только одна, но зато очень громкая "сейчас он меня съест".

Дракон действительно был громадным. Машинально оценив расстояние между широченной пастью, полной сверкающих белых зубов и мощным, сужающимся к концу, хвостом, Слик прикинул, что мифологическое животное, пожалуй, по размерам может дать фору и городскому ракетобусу. Костяные шипы, усеевшие по множестве необъятную спину и морду чудовища, лишь добавляли шарму. Глаза, большие как окна и красные как томат, замерли, рассматривая нежданного путника. Hо самым страшным было то, что взгляд был осмысленным, почти человеческим.

Чувствуя, что напуган до предела и, следовательно, даже пугаться уже не имеет смысла, Слик собрал всю волю в кулак и, понадеевшись что его голос звучит достаточно грозно, крикнул в морду чудовищу.

- Эй, дракон! Выходи на бой!

Дракон лениво повернул голову, рассматривая новоявленного дуэлянта другим глазом. Когда из его бездонной зловонной глотки донеслась ясная человеческая речь, Слик даже не удивился.

- А ты кто таков будешь, человече?

- Я террорист! - гордо воскликнул тот, потом запустил контекстный поиск в микрокомпьютере и сконфузился - Тьфу... Я рыцарь!..

- А-а-а - лениво осклабился мифологический зверь, демонстрируя белые, как слоновая кость, клыки размером с человеческую руку - Стало быть, приехал меня убивать?

- Ага - Слик не придумал ничего лучше как вскарабкаться в седло Бетте и, конечно, сел, фигурально выражаясь, в лужу. Точнее, в кучу песка. Копье воткнулось в бархан и теперь больше походило на альпеншток, чем на грозное оружие.

- Это ты-то рыцарь? - громоподобно рассмеялся дракон и рыцарь почувствовал, как кровь холодеет в жилах - Какого же ты рода? Твой герб мне больше напоминает штангенциркуль, воткнутый в дыню! А лошадь твоя не иначе как из музея естественной истории!

Растерявшись от такого напора, Слик постарался скопить в себе как можно больше ярости и, вытянув из песка копье, заорал в ответ:

- Заткнись, ящерица-переросток! Я тебя самого в музей сдам!

Дракон с кошачьей грацией, неожиданной для таких габаритов, подобрался для гигантского прыжка и прошипел так, что у Слика встали дыбом волосы на голове:

- Да я тебя на части порву, ничтожный человечек!.. Я вытяну все твои кишки и развешу их у ближайшего оазиса, пока ты будешь корчится в судорогах!

Я сниму с тебя скальп, а шкуру набью травой и поставлю у себя в пещере!

Готовься к смерти, ничтожество!..

От этого трубного гласа Слик затрясся как осиновый лист и увидел как напрягаются, готовясь к прыжку, мощные мышцы. При виде слюны, текущей из оскаленной пасти, он помимо воли крепко зажмурил глаза и, уже чувствуя кожей, как несется на него исполинское тело дракона, звонко выкрикнул самое страшное ругательство из всех, которые знал.

- Ламер!

Прошла секунда. Прошло две секунды. Прошло пять секунд. Hа десятой Слик с удивлением обнаружил, что, кажется, жив и нерешительно открыл глаза.

Дракон стоял в пяти метрах от него и его огромные глаза, поразившие вначале своим кровожадным взглядом, теперь светились любопытством.

- Ты чего сказал-то, рыцарь?..

В пустыне царила ночь. Hалетевший ветер гнал перед собой тучи песка и пыли, наметая курган над лежащими на бархане старинными рыцарскими доспехами. Копье почти полностью исчезло, толстый слой песка покрывал брошенную кем-то кирасу и поножи, укрывал желтым одеялом уже еле видимый шлем с распахнутым забралом. Здесь же стояла и меланхолично пряла ушами старая гнедая лошадь. Ветер не заботил ее, как не заботили бы, должно быть, извержения вулкана, метеоритные дожди и цунами. А из большой дыры рядом с ней доносились откуда-то из-под земли два увлеченных голоса.

- Смотри, при таком коэффициенте вся функция пойдет вкривь и вкось. И второй оператор потеряет всякую устойчивость. А если поменять переменную...