Владимир Белобров - Как слон Носов свинью Колбаскину полюбил

- Обмозгуем... Какие устные новости?

Витя переступил с ноги на ногу.

- Не знаю, как сказать...

Кабан сверкнул на шакала глазами.

- Это... Недовольных много, - шакал развел передними ногами.

- Не понял?!

- У зверей есть мнение, что ее, - Витя кивнул мордой на Колбаскину и вздохнул, - вашу женщину Розу Петровну... нельзя почему-то съесть... Звери недовольны... Ходят базары, что вы, шеф, того... нарушаете законы природы...

- Что?! - Кузнецов схватил Витю за грудки и приподнял. - Что ты сказал, шакал?!

- Ой-ей-ей!.. - Витя задрыгал ногами. - Это не я... Так говорят звери...

Кузнецов поднял Витю над головой и швырнул в кусты.

- Кто я, по-твоему?!

- Вы - царь зверей, - из куста высунулся Витин нос. На мокром носу появилась царапина.

- Точно! Я царь зверей! Я сам законы природы устанавливаю! А из критиков я делаю ромштекс! Понял, гнида! Так всем и передай, кого увидишь!

- Ну... Хорошо... Я передам... - Шакал высунулся из куста на всю голову. - Но... все-таки... я не мог не сказать... потому что это конкретные базары...

- Ну-ка вылези сюда! - попросил кабан.

Шакал еще немного высунулся.

- Хрясь! - Кузнецов надел шакалу на голову гитару.

Шакал захотел юркнуть обратно в кусты, но не смог. Кузнецовская гитара на голове не давала ему такой возможности.

Кузнецов взял гитару за гриф, поднял вместе с шакалом, раскрутил над головой и швырнул.

Шакал в гитаре пролетел над Жаботинским, который ел вторую дыню. Бегемот выхватил пистолет и стрельнул в Витю, но промазал. Витя плюхнулся в воду вниз ногами и поплыл по течению, думая горькие мысли.

Когда шефу говоришь правду, - думал Витя, - можно поплатиться головой!

Кабан растолкал Розу Петровну и мощно ее покрыл, чтобы снять стресс.

ГЛАВА 6

В КОТОРОЙ К ПЕТУХУ МОИСЕЕВУ ПРИЛЕТЕЛ АНГЕЛ

Петух Моисеев сидел на заборе и думал, что в деревне жить плохо. В деревне невозможно найти интересного партнера с образом мыслей. Какая ирония судьбы, - думал Моисеев. - Мне с моей тонкой организацией родиться в деревне для того, чтобы орать по утрам и топтать глупых куриц!

Внизу ходили курицы и клевали пшено и перловку. Моисеев опустил голову на бок и презрительно прищурился. Ну, хоть бы был на деревню еще один петруша! А то ж одни тупые индюки с соплей на клюве! Под страхом смерти не стал бы я с индюком! Фу!

Внизу закудахтали куры, требуя внимания к себе!

Да пошли вы! Моисеев демонстративно отвернулся и скрестил на груди крылья.

Куры стояли внизу и смотрели вверх. А одна, самая наглая, курица Табакова сказала:

- Кут-кудах! А вот мы пожалуемся хозяину, что у нас яиц нету, потому что ты нас не топчешь! И тебя того! И возьмут нормального мужика на твое место!

У, тварь! Моисеев прыгнул с забора на Табакову и злобно оттоптал. Ее страстные кудахтанья раздражали его еще больше. Получай!

Наконец Табакова вылезла из-под Моисеева, встряхнулась и сказала:

- Можешь же, когда захочешь!

Остальные куры тоже начали требовать. Но Моисеев отрезал:

- Все! Больше не могу! Эта тварь Табакова из меня все соки выпила! Остальные вечером! - И пошел в курятник.

В курятнике Моисеев сел на жердочку и загрустил.

- Пррростите, уважаемый! - услышал он голос сверху.

Моисеев поднял голову и не поверил глазам. На потолке, зацепившись лапами за крючок, висела невероятной красоты птица! У нее были перья всех цветов радуги, большой горбатый зеленый нос и круглые синие глаза. На голове у птицы была оригинальная прическа - поставленный красный чубчик. Птица курила длинную тонкую сигару.

- Ррразрррешите пррредставиться! Каганович. Попугай.

- Моисеев. Петух.

- Пррростите, уважаемый, петух! Нет ли в вашем доме канаррейки?!

- Что вы! - Моисеев махнул крылом. - Канарейки живут в интеллигентных домах! А здесь живут только глупые куры, среди который мечется ваш покорный слуга, - петух уронил голову.

- Куррры? Это те товаррристые птички, которррых я видел на улице?

- Именно!

- Это интеррресно! - Попугай перелетел с потолка на стену и приложился глазом к дырочке от сучка. - Интеррресно! - Он перебирал ногами и крутил хвостом. Хвост у попугая был просто чудо! Передел мечтаний!

- А вы им кем пррриходитесь? - спросил Каганович, не отрывая глаза от дырочки.

- Да как вам сказать, - Моисеев покраснел. Ему было очень неудобно признаваться этому прекрасному юноше, что он тут делает. - Я узник! Невольник чести! - петух отбросил крыло.

- Как это, как это? Попали, что ли, на бабки?

- Что-то в этом роде... Меня шантажируют! Меня принуждают заниматься унизительным делом!.. Топтать куриц, - Моисеев закрыл лицо крыльями и всхлипнул. - Если я не буду этого делать, мне отрубят голову и сварят в кастрюле с лапшой!

- Кррруто! - Попугай оторвал глаз от дырочки и посмотрел на Моисеева. Но что-то я не въеду в ваши рррасклады!

- Ну, как вам объяснить... Ко-ко... - Моисеев провел крылом по гребешку. - Если вы родились с тонкой душевной организацией, то вам невыносимо тяжело приспосабливаться к нормам общественной морали... Ко-ко...

- Так-так! - У Кагановича блеснули глаза. Он перелетел со стены на жердочку и сел рядом с петухом. - Может быть вам нужен помощник? Нельзя ли это устроить?

- Как? Ко-ко!.. Вы хотите тут остаться?!.. Со мной?!..

- Ну, да... Почему нет?..

- Ко-ко!.. О, небо! - Моисеев сложил крылья перед собой, посмотрел в потолок и подогнул ноги в коленях. - Спасибо тебе, что ты услышало мои молитвы и прислало в этот всеми забытый курятник ангела, прекрасного и самоотверженного юношу!

Каганович подумал, что петух явно чокнутый. Несет какую-то муть, когда у него под боком такая лафа!

- Так чего? Я остаюсь?..

- Конечно-конечно! Ко-ко! - Петух прищурился. - Никогда прежде не видел я такого красивого хвоста, как у вас! Не позволите ли вы мне потрогать его? - Моисеев зарделся, и у него на голове задрожал гребешок.

- Трррогайте на здоррровье, - Каганович повернулся к петуху спиной и подумал, что его проект наконец-то осуществился. Обычно, все мечты Кагановича ничем хорошим не заканчивались. Когда-то его соблазнили большие глаза одной совы и он, наслышанный про то, что днем сова ни фига не видит, решил залезть к ней в дупло под видом мужа, филина Вафлина. Каганович залетел в дупло, сразу нащупал там сову и стал к ней пристраиваться. Кто тут? - спросила в темноте сова. Это я, твой супруг Вафлин! Ух! Ух! Но этот проект он плохо продумал. Совы в дупле не оказалось. Сова поругалась с мужем и ночевала в дупле у мамы. А в этом дупле сидел сам Вафлин. Кагановичу не удалось его провести и Вафлин жестоко побил попугая, и пообещал в следующий раз оторвать ему одно место... Но теперь Каганович понял, что наконец-то у него получилось стать кузнецом своего счастья. Сейчас он вылетит и спикирует сверху прямо в кучу куриц и будет их топтать-топтать-топтать всех без разбора. От возбуждения у Кагановича поднялся хохолок, и он быстро-быстро стал переступать с ноги на ногу!