Владимир Белобров - Как слон Носов свинью Колбаскину полюбил

Зебра закричала:

- Иди из банды вон! Ты позоришь всю банду! Из-за таких, как ты, звери считаются безмозглыми!

Баратынский опустил ушастую голову и зашагал, шатаясь, прочь, вдоль расступившегося зверья. У осла все перед глазами крутилось, и не держали ноги.

ГЛАВА 20

В КОТОРОЙ ПИНОККИО ОКАЗАЛСЯ МЕЖДУ ДВУХ СТВОЛОВ

Пиноккио бежал, не разбирая деревьев. В голове не осталось ни одной приличной мысли. Он хотел только убраться подальше от опасности, а там уж сесть и как следует подумать про все дела. Главное, что они с Моисеевым во время унесли ножки. Страус усмехнулся. Интуиция и на этот раз не подвела его. Он сразу почувствовал, что осел не гонит, слишком осел был тупой. Дерево слева, куст справа, дерево справа, дерево слева, куст, дерево, пенек, ррраз! перепрыгнул, дерево слева, раз! обошел, дерево прямо, раз! обошел, раз! обошел, говно прямо, раз! не наступил, ну и куча, это слон, раз! дерево справа, раз! яма, раз! нора, раз! перепрыгнул, червяк Свистунов высунулся, успею хвост оторвать? раз! ушел под землю, два дерева прямо, между - щель, раз!

Страус застрял между двух деревьев. Моисеев, сидевший у страуса на спине, перелетел через Пиноккио и приземлился в кусты диких роз.

Пиноккио открыл глаза и поднял голову. Впереди под кустом лежал и жалобно кудахтал его бой-френд Моисеев. Хвост у Мосеева ободрался, а из красного зада торчали длинные шипы. Страус дернулся вперед, чтобы помочь петуху, но не смог. Его туловище крепко сидело между двух стволов.

ГЛАВА 21

В КОТОРОЙ СТРАУС ПИНОККИО И ПЕТУХ МОИСЕЕВ ЛЕТАЮТ

Баратынский шел по лесу и жевал чертополох. Все кости и хрящи болели. Уши повисли по бокам головы, как китайские косички. А хвост болтался за спиной как плеть и стал бесполезен против мух. Мухи свободно ползали по ослиной жопе и кусались в свое удовольствие.

И вдруг Баратынский услышал кудахтанье. В первую секунду он хотел драпануть, но прислушавшись, понял, что Моисеев не просто кудахчет, а стонет. Баратынскому стало любопытно. Он пошел на звук и вскоре вышел к двум деревьям, между которых, ногами к нему, застрял страус. Моисеев лежал впереди.

- И-а! - обрадовался Баратынский. Он понял, что небо позаботилось о том, чтобы он смог отомстить своим обидчикам.

Осел обошел Пиноккио и посмотрел ему в глаза. Ему было мало просто дать обидчику по заднице, ему хотелось, чтобы страус знал, кто мститель.

Увидев осла, Пиноккио отвел взгляд.

- В глаза мне смотри, Штраус! - крикнул Баратынский. - И-а!

Страус опустил голову еще ниже, так, что его клюв уткнулся в траву.

- В глаза смотреть! - Осел копытом приподнял страусу голову. - Это я, осел! И-а! Чтоб ты знал, ослы будут править миром!

Пиноккио поднял голову и харкнул Баратынскому в морду.

- Иай! - вскрикнул пораженный Баратынский. - Ах, так!.. - Он подошел к Моисееву, который все стонал, и пнул его копытом. - Вот именно ослы, а не двуногие пернатые извращенцы! - Моисеев перелетел, как Маленький Принц, через розовый куст и исчез за растениями.

- Ы-ы-ы! - мучительно завыл страус. - Гад ты паршивый! Ослина!

Баратынский зашел сзади и занес ногу, чтобы врезать теперь страусу, но подумал, что лучше у него получится с разбега. Осел отошел подальше, наклонил голову и побежал вперед. Но когда поднял голову, было уже поздно, страус остался слева. Баратынский вбежал в кусты ежевики и весь ободрался.

Сзади захохотал Пиноккио.

Осел выбрался из кустов, дошел до исходной позиции, нагнул голову и побежал на страуса снова. Нагибать голову он научился у быков, когда видел, как они втыкаются. Во второй раз ослу повезло больше, он просто поскользнулся на слоновьей куче и ни во что больше не въехал.

Только страус заржал.

- Сейчас ты посмеешься, - сказал ему Баратынский и вытер копыта об траву.

Он занял исходную позицию, хорошо прицелился, нагнул голову и побежал.

И не промахнулся! Точно врезал страусу ногой в зад! Пиноккио выскочил из стволов и полетел через те же кусты за Моисеевым.

- Иааааааа! - победоносно заорал Баратынский, поднявшись на задних ногах. А потом опустился и пошел дальше в хорошем настроении. Он больше никого не боялся. Попадись ему теперь под копыта кабан Кузнецов, осел и его бы пнул! Попадись зебра, он бы и ей врезал. От эмоционального подъема Баратынский начал сочинять стихи:

Ослик был ужасно зол

Ослик был супер-осел

Ослик по лесу идет

Всем урок преподает

Обезьяне, воробью

Всем по жопе надаю...

ГЛАВА 22

В КОТОРОЙ ИЗВРАЩЕНЦЫ ИДУТ К БАНДЕРЛОГАМ

Пиноккио приземлился прямо на Моисеева.

- Куда-к! - только и сказал Моисеев, придавленный своим увесистым партнером.

Если бы Моисеев был бы курицей, кем бы он, наверное, и должен был быть, из него бы теперь вылезли все яйца. А так из него вылез один унылый помет.

Пиноккио встал, шатаясь, подошел к дереву, и его стошнило. Он вытер клюв коротким крылом, сел и посмотрел на Моисеева, который лежал, распластав крылья, с грязной задницей.

Пиноккио взял петуха за шею и поволок к речке. Там опустил Моисеева в воду и стал полоскать.

Скоро Моисеев открыл глаза.

- Ооооо! Мне мокро и плохо! Ко-кох!

Пиноккио вытащил петуха из воды и положил на берег сушиться. У страуса настроение совсем испортилось.

- Я нарушил закон джунглей, - Пиноккио был честен сам с собой. - А те, кто его нарушат, покойники. Таких, как я, - не прощают. В джунглях оставаться нельзя. Единственное место - заброшенный город, где живут бандерлоги. Потому что бандерлоги сами не соблюдают закона джунглей. Не очень комфортно жить среди несоблюдающих закон, но другого выхода у нас нет. Я стал изгоем из-за нашей, Петя, любви.

Петух слушал с одним открытым глазом. А второй глаз у него заплыл.

- Непростая жизнь ждет нас впереди, - продолжал рассуждать страус. Это справедливая жертва за наше счастье. - Он задумался, глядя пристально в воду. - А может нам, Петруша, пойти жить в деревню к тебе? Может, там и не так свободно, зато спокойнее?

- Что ты! - Моисеев попытался сесть, но не смог, и продолжал говорить лежа. - Нас тут же разлучат! Из меня сварят суп, а тебя заставят топтать глупых кур, потому что у тебя, Пиноша, большие яйца!

Перспектива топтать куриц не очень пугала страуса, - его история, как извращенца, насчитывала всего ничего. Но если Моисеева сварят, он себе не простит.

- Тогда делать нечего, - страус вздохнул и выдернул у Моисеева из задницы шип. - Идем к бандерлогам, а там посмотрим.

ГЛАВА 23

В КОТОРОЙ ЗЕБРА КАЩЕНКО СООБРАЖАЕТ

Зебра Кащенко хотела сначала организовать за Пиноккио погоню, но потом вспомнила, что уже давно собиралась отбить у кабана свинью. Свинья перевесила петуха и страуса вместе взятых. И Кащенко решила идти на кабана. Но тут прилетела Дерьмонюхина и нажужжала, что свинью Колбаскину увез в заброшенный город слон Носов. Зебра не ожидала такого поворота и села под дерево думать, что делать. Но тут крокодил Полботинкин и кенгуру Бутылкина привели к ней шакала Витю с шишкой во рту.