Илья Захаров - На улице Кондитерской

Грузовик был дряхл. Мотор надрывался. Крыша кабины имитировала Казахский мелкосопочник. Hо даже это пещерное транспортное средство Вове удалось разыскать в этот поздний час с неимоверным трудом. Водителя пришлось долго упрашивать и улещивать, поэтому машина ехала по синусоиде. Вова сидел в кузове, привалившись к кабине, и измученно смотрел в мерзкую пустоту, плевавшуюся таким же мерзким весенним дождем. Мур, не покинувший хозяина в трудную минуту, лежал на коленях и согревал. По кузову перекатывались и подпрыгивали тела недавних обитателей холодильника. Одно из них, а именно безымянный мужичонка, подпрыгивало несколько интенсивнее остальных. Потом оно поднялось, отерло бороду, село в позу лотоса и сказало: - Видишь ли... - Hо ты же помер,- попытался возразить Вова. - Да будешь ты проинформирован,- произнес мужичонка, - смерти не существует. Существует лишь переход из одного помещения в другое. Hо этого вы, то есть не йоги, понять не можете. - А как же... - Вова кивнул на остальных. - Ордер на новое жилище не выдается, пока не разрушится старое. Формалин же и холодильник препятствуют сему. В результате граждане вынуждены жить в аварийных, антисанитарных условиях, в холоде и грязи. К тому же о каком покое может идти речь, если вы постоянно врываетесь в личную жизнь, - он укоризненно вздохнул и продолжил, А очередь, между прочим, живая. Особенно им тяжело сейчас, когда так много погорельцев, - и он мотнул головой в ту сторону, где находился городской крематорий. - А как же ты? - Меня зовут Гога. Прошу на вы. Мое жилище пока в порядке. Крепкое и хорошо проветривается, - он с шумом выдохнул воздух. - Я не переселился, или, как вы говорите, не умер, а по заданию совета гуру находился в медитационной командировке по усовершенствованию связи с лучшим миром. Каковую командировку с данного момента могу считать законченной и отбываю по месту работы. - Hо послушай... - начал Вова. Hо Гога не слушал. Он бегло попрощался за руку с остальными телами, сказал Вове "Чао!" и сиганул за борт грузовика. В позе лотоса.

Уже рассвело, когда Вова закончил погребение и вышел за ограду заросшего деревенского погоста. Было прекрасное апрельское утро. Звенела капель. Пели соловьи. Где-то играли в домино. Вова, посадив Мура на плечо, не торопясь брел по раскисшему шоссе по направлению к городу. Hа шестом километре он остановился, сел на асфальт в позу лотоса и сказал: - Hо если смерти не существует, то какого ж хрена я всю жизнь в трупах ковыряться буду?

Было тихо. Вова поднял голову, оглядел аккуратные холмики... одеял на детских кроватках и сказал: - Вот и все кино. Вова покинул Альму Казематер и устроился воспитателем в круглосуточный детский сад. Тут и сказке конец, а кто слушал... пусть запомнит: пить вредно. Баю-бай. Он встал, тихо обошел комнату, поправил кое-где сбившиеся подушки, включил ночник и вышел на крыльцо, осторожно прикрыв за собой дверь. Потом взял под мышку дремавшего на перилах Мура и отправился в сторожку. Там его уже ждал Тулупыч.

1987