Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 1

Мы почти столкнулись, застыв в паре шагов от землянки.

Мелена попятилась и выбросила вперед руку. Я хорошо запомнил этот ее молчаливый запрет приближаться.

Мей приветствовал меня церемонным жестом. Я ответил, после чего искандец выпалил:

- Мелена! Я уважаю ваше решение не общаться со мной. Клянусь исполнить его в точности, если позволите высказаться в последний раз. Наши разногласия с домом Нонкс решим посольством.

Кажется, я, наконец, понял, что имели ввиду земляне, придумав фразу «душа ушла в пятки».

Что такого может сказать ей Мей? Почему сердца забились в бешеном ритме? Почему каждый удар болью стрелял в лопатки? Почему ноги потяжелели, а колени не гнулись? Я не совершил ничего постыдного в отношении Мелены! Ни разу даже в мыслях не предал ее доверия. В чем же дело? За мой оцепеневший разум ответил Мей.

- Вы не думали, почему принц Рэммильер оказывался рядом всякий раз, когда на вас нападали хорры? Не слишком ли удачно все складывалось?

Волна негодования поднялась изнутри. Щеки и лоб обдало жаром. До меня сразу дошло, на что он намекает. Я никогда не позволил бы себе обманом добиваться благосклонности землянки. Слишком она была мне дорога, чтобы осквернить наши отношения лживым рыцарством… Однако Мей продолжил, игнорируя наши с Сэлом попытки перебить его.

- Более чем уверен - хорры действовали по наущению либо самого принца Рэммильера, либо его брата, либо их сопровождающего - Бистрекалла Ойдан. Тем более, он незнатен. Наши представления о благородстве, чести для него - пустой звук.

Чертов мерзавец! Кажется, вокруг меня воздух превращался в пар. Да он Бису в подметки не годится! Верианцу, который честно оттрубил сантехником две сотни лет, я доверил бы спину. А для существа, прошедшего две войны, в отличие от Мея, подобное не пустой звук. В голове будто плавилась раскаленная лава, сердца колотились с какой-то невероятной скоростью. Кулаки сжались так, что, казалось, еще немного, и я либо сломаю ногти, либо сдеру кожу ладоней. Я изо всех сил боролся с желанием вот прямо сейчас кинуться на искандца. Плюнуть на все церемонии, на обязанности, на правила, на законы… Да на все плюнуть. Отлупить его так, чтобы дома пришлось зашивать, гипсовать и еще бог знает сколько лечить.

Тварь!

Кровь закипала в жилах, меня буквально трясло.

Мелена переводила взгляд с Мея на меня, отступив еще на несколько шагов. На лице ее отражалось… недоверие. Еще недавно я с трепетом отмечал слабое, но уверенное благоволение единственной. Пествовал эту маленькую победу, растил… А сейчас, казалось, между нами высилась стена остросвета. Редкий верианский кустарник рос так плотно, что между ветвями почти не пробивались солнечные лучи. Шипы в палец толщиной придавали его веткам сходство с панцирем дикообраза и легко пробивали тонкий металлический лист. Я рванул бы на эту стену, наплевав на раны, на ссадины, какой бы глубины ни получились… Но что-то подсказывало - любые резкие действия лишь усугубят недоверие Мелены.

Сердца замерли и словно бы окаменели. В груди болело. Ватные ноги не слушались. А если она поверит? Если сейчас улетит, запретив преследовать? Если откажется от любого контакта? Чертов Мей! Ненавижу!

Никогда я еще так не желал кого-то убить! Даже на войне, когда шел навстречу врагу!

Там отлично понимал - каждый солдат, с которым сражаюсь - патриот. Герой, с оружием в руках, рискуя жизнью защищавший интересы своей державы. Мей же - мелкий и ничтожный выродок. Мразь!

Только такой способен оболгать меня перед единственным на свете существом, чьим мнением дорожил больше… чего-либо.

Мир вокруг потускнел. Ясный день мгновенно превратился в серый осенний вечер, отняв половину красок.

Я смотрел в глаза Мелене, не отводя взгляда. Истошно, болезненно надеялся, что она прочтет там она прочтет все, что не мог высказать.

Сэл придержал землянку за руку и вдруг выпалил:

- Мелена! Послушайте… Вы плохо меня знаете, считаете хорошим младшим братишкой. Но клянусь кровью, клянусь честью, клянусь всем, что у меня есть - землями, здоровьем, жизнью, что Рэм никогда не пошел бы на такое. И если у вас есть хоть капля понимания, а я в этом твердо уверен, хоть толика ощущения натуры, вы позволите нам провести расследование. Все, что творилось на корабле, за исключением интимных вещей, вроде мытья и прочего, записывалось на камеры. Служба безопасности нашей планеты… да-да, не Нийлансы, ни Исканды, а всепланетная, просмотрит их и доложит вам результаты через три дня. Четыре, максимум. Умоляю вас, Мелена, прошу, не решать ничего до этого момента, - Сэл выдохнул.

Я не мог позволить себе подобную речь, да и ему не стоило. Глядя на брата, понимал - если пылкая тирада убедит землянку, останусь должен ему до конца своих дней.

Мелена растерянно оглядывалась по сторонам. На туристические шар-мобили, сродни кладке яиц невдалеке от корабля, на наш, куда вел ее Сэл. Молчала. Все ждали ее ответа.

Мей намеревался шагнуть к землянке, но я упредил его, выкинув руку вбок. Сосед напоролся на импровизированный шлагбаум и совершенно не по-принцевски прошипел:

- Пусти!

- Стойте оба! - наконец-то выдавила Мелена.

- Рэм, - она посмотрела в глаза так, что мне захотелось упасть на колени. - Я поверю Сэлу и поеду с вами, хотя результаты расследования все равно буду ждать… Но при одном условии…

Я кивнул. В лепешку расшибусь.

- Рэм… - повторила Мелена. - Поклянись нашей связью, что никогда бы не пошел на подобное. Не то, что не делал этого сейчас… а то, что ты не пошел бы на такое в принципе! Ты понимаешь, о чем я?

Конечно, я понимаю, Мелена. Тебе претит связываться с существом, настолько подлым и расчетливым, каким выставлял меня Мей. Я с трудом поборол порыв подскочить к ней в один прыжок. Прижать к груди эту маленькую, хрупкую женщину - такую сильную, несгибаемую. За чьими плечами, похоже, ни одна потеря, ни один удар в спину.

- Мелена… Клянусь жизнью, честью, клянусь всем, чем захочешь. И… нашей связью, что никогда бы не предал, таким образом, твое доверие. Больше того! Клянусь, что не способен замыслить ничего подобного! Никогда и ни при каких обстоятельствах!

Она наклонила голову вбок - изучала мое лицо. Я не должен был позволять эмоциям отражаться на нем, этикет верианцев строг в отношении подобного. Но сейчас, презрев все, расслабился, выпустив чувства наружу. Безысходность от одной мысли, что больше она мне не поверит. Ужас, до черноты в глазах, от мысли, что Мелена больше никогда не пойдет со мной рука об руку. Желание убить Мея за его лживые обвинения!

Краем глаза заметил, что искандец тоже не сумел удержаться в рамках протокола. Ноздри его раздувались, брови сошлись на переносице. В итоге, там и на носу образовалась сеть мелких складок, прямо как у собаки, когда та скалится. Рот искривился в немом крике.