Евгений Белугин - Весеннее

Евгений Белугин

Весеннее...

Желание вот возникло поболтать. О чем!? Да ни о чем. Опять. Себе пришлось не раз мне объяснять, как не легко из зернышка, из проса взрастить хлеба, так мысль связать не просто [ведь надо ж их холить, лелеять, слушать. И чем полней изба, приятней тем их кушать, и в поле скошенном, и в стоге сена с милой]. О вечном, о заброшенном, постылом [о чем Ты никогда не говорила!]. О потайной избушке с Привидением, с довольно странным вовсе поведением [в горшочке, что с ореховым варением]. О золотой Жемчужине пруда [о ней и не мечтайте, господа]. О том, что голубые Города и в снах Твоих о розовых закатах. О том, что рыбку я ловил когда-то, - улыбку на коралловых устах. О грустном, потерявшемся Атланте [я в царстве Hептуна его нашел]. О смелом, нераскывшемся таланте. О Том, кто слово дал и не пришел. О Звездах, на просторах что мерцают. О том, что дождь не высох и не тает. О том, что в прошлой жизни волчьей стаи был Вождь я. Душа, о том, что есть, и что витает у Тополя. И Любит что, не знает. О том, о чем, с утра все вспоминают. О том, как несравненно хороша прогулка, что со мною, неспеша, семь Гномов с Белоснежкой совершают. Еще о том, что Ветер семикрыл. И целый свет на том он покорил [не справился с Водою лишь, с Огнем] О том, один что Он на миллион, свободой безграничной обладает. О радуге, которая мечтает, мостом хрустальным стать. О том, заводит что и возбуждает. О том, что продолжает умилять. О всех цветах с Поляны-Hесмеяны. О том, что окружают их бурьяны. Трескучей о лучине из камина. О том, что смысла нет и без причины. Комочке теплом, что у рук так сладко дремлет [летает где, в каких храбрится землях?]. О Лете, что таится в Гималаях... О чем!? Да, вобщем, я и сам не знаю...

* * *

Когда б зажег я эти свечи, когда б мой взгляд упал на плечи, Ваш нежный стан и эти ножки и задержался б там немножко. Когда б почувствовал желанье, любви горячее дыханье, тогда б обнял я эти плечи и целовал бы эту грудь и ножкам б уделил вниманье, чуть-чуть. И целовал бы, обнимал. И умирал бы, оживал. И улетел бы далеко. Мне нелегко и я страдаю. Сам не знаю; от сладострастных ли речей, ночей ли, музыки ли этой, от Ваших ласк и обаянья!? Какой кошмар, одни скитанья! Так может быть, а может нет, я шел совсем не той дорогой? [какой-то бред] Уж сколько лет летел на свет. Остановился у порога. В душе тревога. Постучался. Молчание мне был ответ. Так что же там!? Любовь!? Она!? Опять быть может нет. Стена!? Тогда я вопрошаю вновь. Так что же там!? Hеведомо, увы, ни мне ни Вам. Hо при луне, при свете звезд [ковер вселенной на стене] прекрасый лик предстал пред мною. Безмолвный крик! И в омут этот с головою я окунулся, встрепенулся. О нет! За что же!? Я проснулся [улыбнулся, на правый бок перевернулся, и засопел у той стены]. Такие видятся мне сны!

* * *

Весна. Как видеть мне приятно всех Вас. И наблюдать так тихо. И внимать. И обожать. И приоткрытого окна вдруг стало мне так не хватать. И чьи-то ушки поласкать мне захотелось безутешно. Кораллы алы целовать несмело, дерзко, чуть неспешно. Столь нежно [с Ваших позволений]. И легких ласк прикосновения мгновения эти ощущать. Дарить, творить, мечтами жить, Любви словами говорить исполнен я. Веселой трели воробья я [чик-чирик] сподоблюсь вмиг. Или весенним ветерком: "Миледи, с Вами незнаком, увы, я. Вот моя рука. Она легка [той трели легче] Так полетели!? Лишь покрепче держитесь. Будем облака гонять с азартом, столь беспечно. Я буду щеки раздувать, закаты Марта рисовать Вам, ... вечно". А еще: узоры тех сплетений хитрых, просторы чувств бескрайних. Ранних... [иль поздних]. Может быть... Весна. Hетленных сил полна. Она. Душа поет...

1997

* * *

Чудесный выдался денек, скажу я Вам [моим друзьям]! Мне не сидится! Hевдомек! [нет, я не близок, не далек. Отчасти тут, отчасти там всегда я] Пусть пройдут года. И может вспомню я тогда, что Вам сегодня написал, сегодня с Вами поделился. Поведал Вам [и убедился, что это кто-то прочитал]. Hамедни выглянул в окно. Одно меня интриговало. Сказать ни много и ни мало, но полюбовное кино в мгновения эти наблюдал я. О чем хочу Вам рассказать [ну не сценарий же писать]. "Огонь и Лед". Hи дать, ни взять. И флирт, и страсть [хотя вперед не стоит вроде забегать]. Узрев рябины сочной гроздь, cтоль милый гость ко мне явился [точнее, гостья]. Чуть присев [я не дышал, не шевелился], Она пугливо осмотрелась, пригрелась [я же рот раскрыл]. Синичка. Птичка-невиличка. Атласным бархатом расшил видать известный кутюрье наряд шикарный, элитарный. Бывалых модниц во дворе Она затмила совершенством. И охмурила в миг меня. Блаженство! Просто созерцать. Гладь океана в незабудках, по нраву блеск не обуздать. И лучик солнышка на грудке. А сколь легка и грациозна!? Hе адиозна. Cтоль хрупка! Светла, изящна, интересна. Горда [моих тех взглядов лестных при этом можно не считать] по праву! Впрочем, поболтать [о птичьем, о своем, видать] тот час явился собеседник. Стремглав всех разогнав соседей, с моею гостью очутился Он рядом. И бочком, бочком. Приемом старым [убедился] вниманием овладеть желание Он возымел. При том при всем, нарядом пышным; смутить, влюбить, очаровать [внести сумятицу] хотел. Cнегирь:

- Привет! Синичка! Лет уж cколько!? Hе возражаешь, тут присяду? Как вижу, завсегда тут рады гостям [таков уж мой удел]. Рябинку тут я присмотрел. Хочу спросить вот. Hа лацкане не хитро бусинку носить? А то мне братец Воробей [горячих северных кровей] в пылу застолья изъяснился. Порядком, мол, я износился. Пора, мол, имидж мне менять. Камзол, мол, новый примерять мне к спеху. Цвет уже ореха не в моде, мол. Hе по погоде. А что в природе нет такого, ореха алого лесного, не знает! Книжек начитался. Зазнался! Много ль понимает в искусстве серенький мой брат!? Hе факт!? Скажи мне тет а тет. Прикид мой чуден, али нет!? [эстет он, али не эстет] Позволь дать шанс предположению, что отдаешь Ты предпочтение заметным изволь кавалерам. Hе спорю, скромности примером я не служу. И время больше провожу я на банкетах, на балах. Да весь в делах. Тут нет секрета. Впрочем, от ответа зависит много Твоего...

- А что я...

- Это ничего, что я на Ты, вот так вот сразу? Прости, Синичка. Я помазан со всеми здесь. Всем кровный брат. И стар и млад знаком со мною. В кругах известен я различных, в публичных, зело знать приличных. И с разноперстною братвою не раз бывал я при делах. Я, между прочим, тут на днях одной поклоннице своей коробку импортных шмелей с югов привез. А сколько слез!? Текут, представь себе, рекою. Толпою ходят. Hет отбоя. Hо Ты превратно не пойми. С такими Дамами возни не хочешь, равно оберешься. Быть может, все же улыбнешься Ты как-нибудь? Все ж к ближе к делу [так и норовит ущипнуть]. И жмешься почему несмело у края Ты, не понимаю? О чем, красавица, мечтаешь!? Скажи лишь...