Ксения Мартьянова - Бешеная скорость

- Если бы оно почти ничего мне не стоило, ты бы так сильно не старалась, - сквозь зубы прошипела она, чувствуя, как страх уступает место ярости.

Когда женщина прошла чуть вперед, едва уловимый свет от старой лампы упал на её волосы, и Дженнифер разглядела их цвет: темные, угольного оттенка, завязанные в длинный конский хвост. Её «похитительница» была невысокого роста, но её фигура была практически идеальна. На ней были черные кожаные штаны и такая же куртка, а в руке она сжимала тот самый пистолет, которым всего несколько минут назад целилась ей в голову. До её ушей донесся уже знакомый смех.

- А ты и правда умна, хотя и не слишком для того, чтобы понять, кто я и чего от тебя хочу.

- Я вижу в тебе трусливую женщину, которая даже не может посмотреть своему врагу в глаза, - с вызовом сказала Дженнифер, - а этого мне вполне достаточно для того, чтобы совсем тебя не бояться.

Казалось бы, вот оно, то самое слабое место, которое заставит её повернуться и показать себя, и Дженнифер даже показалось, что она начинает разворачиваться, но что-то вдруг неожиданно её остановило.

- Хьюго, - крикнула она, - заклей этой сучке рот. Не люблю, когда шлюхи много болтают.

А затем Дженнифер увидела, как та, которая это сказала, растворилась в темноте.

Мы никогда не задумываемся о плохих словах, сказанных нами в чей-то адрес или действиях, ставших для кого-то трагичными, изменившими их жизнь. Не задумываемся до тех пор, пока нам об этом не напоминают. Пока не окунают головой в ледяную воду и не пытаются напугать раскаленным железом, при этом говоря: «ты должна почувствовать ту же боль, которую чувствовала я». Мы не думаем о том, что сделали не так, пока что-то или кто-то не заставляет нас придти к этой мысли. Дженнифер не знала, сколько по времени это длилось, но все те минуты, что она терпела эти пытки, она пыталась понять: что сделала не так. Все её мысли были заняты лишь этим. И тем, кто именно делает с ней все это…

Она сидела на стуле, обессилено уронив голову вниз. С её волос капала вода, а на оголенном участке руки, под порванной кофтой, виднелись красные ожоги. Она помнила, что несколько раз теряла сознание, но её очень быстро приводили в чувство, словно одна лишь мысль о том, что она перестанет ощущать эти муки, заставляла её «мучительницу» приходить в ярость.

- Сколько ещё мы будем держать её в таком состоянии? – Донесся до неё негромкий мужской баритон.

- Столько, сколько потребуется, - ответила женщина так же тихо. – Она будет страдать до тех пор, пока не поймет, какую боль мне причинила.

- Ты сказала, что забыла…

- Я забыла, - резко ответила она, - но желание отомстить ничуть не уменьшилось.

- Когда ты закончишь, мы ведь сможем уехать, как и планировали? – Мужской голос смягчился. Он явно питал к женщине нежные чувства.

- Да-да, уедем, только сначала мне нужно с этим покончить, - послышался звук приближающихся шагов, заставивший Дженнифер притвориться без сознания. – Эй! – Она почувствовала, как её окатило ледяной водой. – Приходи в себя. У тебя много дел. А у меня мало времени.

Дженнифер из последних сил стала поднимать свою голову вверх. Её волосы прилипали к лицу, а глаза закрывались от усталости. Та, что так долго причиняла ей боль, стояла прямо перед ней, больше не прячась и не скрываясь в тени. Она скрестила руки на груди, спокойно и уверенно выжидая тот самый момент, когда её «жертва», наконец-то, посмотрит ей в глаза. Когда она поймет, с кем столкнулась. Когда осознает, что именно сделала не так. И когда догадается, что ещё ей только предстоит сделать.

Дженнифер резко подняла свой взгляд и столкнулась с горящими зелеными изумрудами, заставившими её моментально застыть и улыбкой, от которой мурашки забегали по её уже итак окоченевшему телу.

- Ну что, - тихо сказала она, слегка наклоняясь к своей заложнице, - начнем?

Глава 24

Дилан сидел на деревянной скамье и смотрел на экран своего мобильного. Сердцем он хотел позвонить ей, услышать её голос, просто… иметь возможность поговорить с ней прежде, чем заведет мотор. Но головой понимал, что это будет неправильно. Это причинит боль ей. И ранит его. Наверное, он может пережить все, что захочет подбросить ему Судьба, но видеть её слезы… знать, что она плачет… знать, что причиной того является его решение… этого он вынести просто не мог.

Он прикрыл глаза, а затем опустил голову вниз, запуская руки в волосы. Через пару часов его жизнь навсегда изменится. Он не мог предугадать исхода этой гонки, потому что, хоть и был самоуверенным чокнутым засранцем, знал, что это качество никогда не спасает от смерти. Если она захочет навестить тебя, то её никто и ничто не остановит.

- Ты ещё можешь отказаться, – знакомый голос в дверях раздевалки заставил Дилана поднять свою голову. Он помолчал, собираясь с мыслями, а затем отвел взгляд в сторону.

- Не могу.

Маркус сунул руки в карманы и сделал несколько осторожных шагов вперед.

- Мы устраиваем такие соревнования каждый год, - начал тихо говорить он. – Каждый год готовим от двадцати до тридцати пилотов для того, чтобы они делали грандиозное шоу, которое надолго запомнится публике. И каждый год мы теряем одного или двух ребят, - он остановился рядом с Диланом. - Ты знаешь, как это тяжело для нас.

- Уже записал меня в смертники? – Усмехнулся он, пытаясь выглядеть как можно более спокойным.

- Когда кто-то начинает пробираться в твою душу глубже, чем следует, ты всегда отшучиваешься.

- Это помогает, - только и сказал Дилан.

- Раньше твои глаза всегда горели лишь при одном упоминании о трассе. Ты не раздумывая воспользовался бы возможностью участвовать в крупнейшей гонке в истории, а сейчас ты сомневаешься в правильности своего выбора.

- Ты изучил меня достаточно, - согласился Дилан. - Но это не значит, что ты знаешь все, о чем я думаю.

Маркус сделал глубокий вдох, а затем остановился перед своим подопечным.

- Я знаю, что никогда не был для тебя тем человеком, которого ты хотел во мне видеть. И я знаю, что не оправдал твоих ожиданий.

Дилан усмехнулся.

- Ты заметил.

- Но это не значит, что я не любил тебя, как собственного сына, - закончил он, игнорируя язвительное замечание своего подопечного. Дилан промолчал, понимая, что его легко может занести. Несмотря ни на что, Маркус был для него больше, чем просто агентом. Больше, чем наставником. Больше, чем отцом. И что бы он ни делал, что бы ни говорил, долго злиться на него у Дилана просто не получалось. Потому что после всех его действий и слов он видел в его глазах то, что заставляло его смягчаться: заботу, привязанность и преданность.