Джулия Кэмерон - Долгие прогулки. Практический подход к творчеству

Храбрость – это страх, который успел помолиться.

Да, бывает, мы вдруг осознаем: «Эти отношения ни к чему не приведут». Или наоборот: «О боже, я бы хотела выйти замуж за этого человека». Будущее начинает видеться совершенно иначе, чем прежде. В нем мы одиноки – или, напротив, счастливы в браке. Четкость этих образов способна дезориентировать. Да, мы уже «видим», какой будет наша жизнь, но она еще такой не стала. Старые отношения еще нужно прекратить. Новые еще нужно выстроить. Мы «знаем», что это произойдет, но не можем ускорить время, чтобы совместить реальность с нашими представлениями о ней – да нам и самим нужно это время, чтобы найти точку опоры и провести все предреченные изменения.

Когда вспышка стробоскопа высвечивает сцену нашей жизни или работы, становится понятнее ее устройство. «Черт, я же могу писать вот так, по-новому!» – выдыхаем мы, или вдруг осознаем: «Боже, похоже, она и не собирается о себе заботиться. Я не помогаю – все делаю за нее!» Вспышка стробоскопа показывает ситуацию очень ясно, но и искажает привычные вещи. В сознании на мгновение возникает пугающий образ непривычной истины, который сбивает с толку так же, как вспышки реального стробоскопа на танцполе, каждый раз высвечивающие танцующих в новой позе и не позволяющие видеть переходы между ними. С учетом нового знания может возникнуть соблазн посчитать прежние методы и прежнее понимание ошибочными. Но они не ошибочны, они просто устарели. Так, как мы писали раньше, для того этапа было правильным. Тот человек действительно нуждался в помощи, нездоровая зависимость возникла совсем недавно. Ясность, которую обеспечивает вспышка стробоскопа, столь внезапная и столь резкая, что сбивает с толку. Как если заметишь что-то краем глаза и гадаешь: «Что это было?»

Когда в нашей творческой реальности и личной жизни случаются подобные прорывы, прежде чем начинать действовать, следует «переварить» их и до конца осознать их значение. Это не означает, что наши прежние представления ничего не стоят. Скорее, они просто неполны. Случившееся с нами озарение позволяет скорректировать их, но для этого потребуется некоторое время.

Приятно, что, становясь старше, не нужно отказываться от того, каким был прежде.

Вспышка стробоскопа может быть творческим эквивалентом понимания, что «отношения пора заканчивать». Ведь даже если это так, нет необходимости тут же собирать вещи и идти куда глаза глядят. Можно сделать паузу и оценить имеющиеся варианты действий. Решив, что уже устали от этой формы творчества в том виде, в каком им занимались, мы фактически задаем Вселенной вопрос: «Что дальше?» – на который она уже ищет ответ. Творчество – это всегда парный танец нашего внутреннего мира и мира внешнего. Возможности стучатся в нашу дверь, не только когда мы готовы их услышать. Нет, они могут барабанить уже давно, просто мы пока глухи и слепы к тому, что сознание уже отыскало и собирается вот-вот нам открыть.

Внезапные озарения могут лишь казаться провалами. Но лучше считать их не провалами, а прорывами. Представьте, что ваше сознание похоже на реку, скованную толстым слоем льда, который весной начинает ломаться и превращается во множество отдельных льдин. Именно это происходит и в вашем творческом мире: то, что было незыблемым, теряет форму, возникают новые очертания, новые структуры. Начинается новый этап роста.

Если раньше мы «не видели за деревьями леса», то внезапно начинаем видеть и лес, и деревья. «Бог мой, я же могу включить в свои картины фрагменты фотографий», – вдруг осеняет нас. Мы мысленно переставляем мебель в нашем внутреннем мире, перекрашиваем старое бюро в чудесный голубой цвет, создавая абсолютно новое помещение – и настроение.

Рассказ нужно вести от первого лица, причем рассказчиком должен быть мужчина , оказывается, «знаем» мы. А еще «знаем»: при этом неважно, что мы – женщина. Возьмите «Мемуары гейши» – блестяще задуманный и исполненный рассказ восточной женщины, написанный от первого лица западным мужчиной.

Когда нас озаряет вспышка стробоскопа, рушатся любые стены. Мы вдруг видим, что можем то, чего не могли еще секунду назад. Это открытие неожиданно помогает понять, что наша творческая жизнь не настолько бесцветная и тусклая, как мы думали.

«Я представления не имел, что делаю», – понимаем мы: оказывается, за нашей спиной нашими руками, но без нашего ведома, Великий Творец готовил нечто новое и интересное. «Черт, ведь если соединить все эти несчастные стихи вместе, получится костяк отличного перформанса! Гениальная идея!»

Жизнь – для того, чтобы жить, а любознательность – для того, чтобы ее удовлетворять. Ни при каких обстоятельствах нельзя поворачиваться к жизни спиной.

Вспышка стробоскопа словно высвечивает ваше отражение в симпатизирующем вам зеркале. Это как женщина краем глаза заметила в нем привлекательную незнакомку, а потом сообразила: «Бог мой, так эта стильная красотка – я!» Захваченные врасплох, мы кажемся себе такими непривычными, такими невозможно возможными. Куда-то исчезает возраст, и вновь чувствуешь себя юным, и перехватывает горло, и думаешь: «Это правда…» И начинает проясняться направление, в котором двигаешься, и становится ясно, что возможен, даже неминуем новый период роста – даже в нашем уже заметном возрасте, и неважно, в какой области.

Вспышка стробоскопа обещает, что рост этот нас напугает. Она играет роль трейлера будущей психологической драмы. «О боже, что это?!» – шепчем мы. Даже вполне безобидные вещи могут показаться страшноватыми, если промелькнут быстро и внезапно. Вот и с ростом так же. Мысль о том, что снова придется учиться новому, способна напугать так, как будто она – маньяк с топором, готовый броситься на нас в ту же секунду. Но в зале загорается свет, и эта внезапная мысль уже не кажется такой пугающей, и маньяк с топором вовсе не собирается расчленять известную нам реальность, а превращается в скромного школьного учителя. Помните, что во время вспышки стробоскопа вашему сознанию следует не метаться в ужасе, а двигаться медленно и плавно, чтобы не навредить себе, наткнувшись на какой-нибудь воображаемый предмет мебели.

Мы – не люди, пытающиеся быть духовными сущностями. Мы – духовные сущности, пытающиеся быть людьми.

Прорывы, а не провалы. Именно так к ним нужно относиться. Помните, что вы тоже довольно хрупки. Берегите себя, пока не привыкнете к своему новому психическому и эмоциональному пространству.

В детстве моим любимым школьным предметом была география. Мне нравились картинки из жизни других народов: корзины, балансирующие на головах женщин; самолет, пролетающий над водопадом; нагорья, затерянные в джунглях; длинные тонкие жезлы, с помощью которых египетские жрецы находили энергетические меридианы человеческого организма; предметы искусства давно ушедших эпох, донесшие свое послание сквозь пространство и время.