Иван Сорокин - Поколение

Не важно кем: помощником, ассистентом, гонцом «золотые пятки» – это не имеет значения, главное, чтобы ребенок видел и принимал участие в рабочем процессе.

Ранее я писал о своей младшей сестре-подростке. Я легко могу представить ее идущей на практику после школы. Не имеет значения, идет ли она работать ко мне в компанию или в другое место. Она может получать задачи, где-то ее направят, где-то обратят внимание на ошибки, но потребуют результат.

Мы дадим ей возможность преодолеть себя, где-то через слезы и обиды, но научиться стоять на своих ногах. Что с ней будет к 20 годам? Она выйдет из университета с опытом работы почти 10 лет.

Видя, как все работает, побывав в бизнесе, она придет на новое место и сможет начать работать с совершенно другого уровня, чем ее ровесники.

Практика – это то, чего сейчас в образовании критически не хватает, то, что должно быть в основе реформы. Я не отрицаю необходимость сохранения теоретической базы, но предлагаю существенно скорректировать ее объем. (В дальнейшем я объясню, как должен быть изменен формат ее проведения.)

И тогда детям будет, во-первых, интересно учиться, а во-вторых, они смогут в процессе понимать ценность своей личности, которая будет выражаться как в дополнительном заработке, пусть даже крошечном, так и получении удовольствия от применения навыков.

Тогда у нас не будет 26-летних «подростков», зависящих финансово от родителей и не понимающих, как перейти на этап взрослой жизни.

Обратимся к урокам прошлого. Например, Эндрю Карнеги – человек с невероятной биографией. Уже в 12 лет он работал на местной железнодорожной станции в Питтсбурге. Это было не любопытство, а вынужденная ситуация, давшая старт развитию его личности.

Там он познакомился с владельцем станции Томасом Александром Скоттом, который стал четвертым президентом Пенсильванской железной дороги (1874–1880), крупнейшей публично торгуемой корпорации в мире. Скотту понравился юный Карнеги, и он сделал его своим личным помощником.

В итоге смотритель бобин на ткацкой фабрике, а потом и рассыльный Карнеги стал основателем главной сталелитейной компании США. Кстати, именно он построил мост через Миссисипи, объединив транспортную систему запада и востока США.

Он был одним из тех людей, которые создали Америку такой, какой мы знаем ее сейчас (легендарные американские небоскребы строились в том числе из стали Карнеги).

Карнеги верил в невозможное. Он отказывался от общения с людьми, которые говорили «так нельзя». Он отстаивал свою точку зрения, постоянно находился в поиске новых идей, думал и предлагал решение.

Чтобы построить мост, который стоил огромных денег, Карнеги влез в долги, но вскоре все выплатил и оказался на одном уровне благосостояния с Рокфеллером – одним из самых богатых людей Америки.

Заработав огромное состояние, он вложил его в образование и культуру. Карнеги оставил огромное наследие, причем не просто передав деньги своим детям, а сделав большой вклад в развитие общества.

Когда мы растем, нам важно знать такие примеры или найти учителя, который расскажет о них. Например, мне повезло застать Стивена Кови, одного из самых блестящих бизнес-экспертов мира, и стать его учеником.

Встреча с ним оказала большое влияние на всю мою жизнь. Я до сих пор считаю его величайшим деятелем, идеологом, который стоял у основ множества современных техник. Я глубоко пропитался ими и активно применяю их в своей жизни.

Я считаю, что умение жить в сфере возможностей или в «круге влияния», как это называл Стивен Кови, – фундаментальный навык, который необходимо развивать каждому человеку, желающему стать эффективным. Это хорошая стартовая позиция, с которой можно начинать работу, начинать проводить реформу.

Почему нам важно понимать, как нас видят за рубежом? Дело в том, что представление о русском человеке в глазах иностранцев играет структурообразующую роль в так называемой народной дипломатии.

То, как мы взаимодействуем с миром, только на первый взгляд кажется личным выбором отдельного человека. В совокупности мы, как народ, также участвуем в этом взаимодействии. Поясню.

Отчасти это связано с влиянием иностранной прессы или лидеров мнения, но каждый человек по-своему влияет на то, какими видят нас в мире. Выходит, что наше поведение может подтвердить или опровергнуть многие ограничивающие стереотипы.

Сегодня в большинстве своем представления о русском туристе сводятся к нескольким предубеждениям: нетерпеливые и грубые, надменные и хмурые, нетолерантные и много пьющие; правда, некоторые говорят, что еще и веселые, но только временами.

Так было далеко не всегда. В момент расцвета Российской империи образ был совершенно иным – нас уважали, страной восхищались, людей считали достойными. Почему произошли кардинальные изменения?

Предлагаю заняться поиском ответа на этот вопрос в следующих главах и постараться понять, почему так произошло, почему мы сами не хотим встречать русских за рубежом и нужно ли что-то менять.

Чтобы двигаться вперед, должны быть не только сомнения в текущей ситуации, необходимо иметь видение идеальной картины будущего. Когда ее нет, тогда и нет целей, без которых трудно вкладываться в свою работу – любые усилия теряют смысл.

Рассмотрим пример из истории, чтобы понять суть проблемы. В период расцвета при Петре Первом шло строительство флота, проводились большие реформы, за счет которых Россия становилась морской державой.

За время правления первого Всероссийского императора достигнуты такие результаты:

• на Каспии было порядка 100 судов;

• на Балтике – 36 кораблей, 16 фрегатов, 70 галер и 280 других судов.

Большую часть флота построили в России, и лишь часть кораблей приобрели за границей. Немало для юной морской державы. Но в тот же период в Голландии, стране, территориально в 425 раз меньше нашей, строились десятки тысяч судов.

При Петре Первом мы стали морской державой со стратегическими выходами в моря, также им была проведена промышленная реформа, он перевернул сознание нации, прорубил окно в Европу, но нам все равно не удалось обойти в кораблестроении крошечную Голландию.

Почему они так уверенно нас опережали? По одной из версий, по причине наличия сильной концепции, которая отражалась на отношении к работе: каждое действие голландцы воспринимали как особое, реализуемое во имя Бога.

Это была их идея, вводящая двойной уровень ответственности каждого человека за свое дело. Они верили, что через свой труд и качество служат Всевышнему.

Точно так же было в Швейцарии, где профессиональный подход рассматривался как священнодействие. Например, в небольшой мастерской можно было наблюдать отца и сына, увлеченно работающих над созданием часового механизма.