Иван Сорокин - Поколение

Это прослеживалось в общении внутри семьи с детьми в том, как они вели переговоры и заключали сделки, наконец, как они выглядели и вели себя в обществе.

Люди с сильным личностным фундаментом оказывали огромное влияние на свою страну, на весь мир. Поэтому и сегодня нам нужно стремиться к тому, чтобы воспитать в своих детях качества, которые помогли бы им стать целостными людьми. Если вас волнует их будущий достаток, то поверьте: все будет, если вы заложите правильный фундамент.

Пока же я вынужден констатировать: принципы того воспитания, которые делали людей великими, были у тех, кто жил больше ста лет назад. Сегодня их наследие закончилось, а в мир пришло совершенно другое поколение. Насколько другое?

Давайте попробуем сравнить. Например, еще до того, как Джон Дэвисон Рокфеллер стал первым долларовым миллиардером в истории человечества, он был простым парнем, сыном торговца снадобьями.

Учеба не очень хорошо ему давалась, учителя не были достаточно компетентными, чтобы помочь ему развить свои способности, поэтому в основном ему помогала мама. Именно она во многом смогла развить в нем трудолюбие и упорство, которые так помогли Джону в создании своего дела, в строительстве своей империи.

Он часто ходил в церковь, верил, что у него есть своя миссия. В каком-то смысле традиции его родителей дали Джону сильную практическую веру, которая направляла его. Это было действительно фундаментальное основание, на котором вырос великий предприниматель, исследователь, филантроп.

Такой базы нет сейчас ни у молодых людей, ни даже у современных предпринимателей. Да, у них есть неограниченный доступ к информации и возможность самообразования, но одновременно с этим, в отличие от представителей прошлых поколений, они намного реже решаются на эксперименты, да что там – они менее склонны даже выходить из своих домов.

Из поколения в поколение воспитания становилось все меньше, а вес знаний рос все больше. Конечно, люди и их подход к жизни менялись не за одну ночь. На границе XIX-ХХ веков произошло немало общественно-политических событий, отразившихся на том, как люди растили своих детей.

Потребности нового капиталистического производства требовали другого уровня подготовки от выпускников учебных заведений – нужны были рабочие, а не мыслители, те, кто будет поддерживать экономику во время перестройки, войны или экономического спада.

К началу третьего тысячелетия мы наблюдаем результаты утраты семейственности и свойственных ей традиций преемственности. Раньше человек (богатый или бедный) передавал свои ценности сыну, а тот – своему, но в этой цепочке произошел разрыв.

Сегодня у нас работают во многом более совершенные финансовые и социальные механизмы, а общество и бизнес регулируют намного более упорядоченные законы, но, к сожалению, с потерей фундаментальных ценностей закончилось и наследие.

Это явление характерно для многих бывших империй. Особенно для России, где не очень ясно, в какой именно стране мы оказались, откуда идут ее корни, чье наследие мы проживаем – императорской России, советской, новообразованной Федерации эпохи 1990-х?

По сути, мы с вами оказались гражданами страны с тысячелетней историей, но с разными именами и многообразными режимами: земля та же, но правила жизни и люди совсем другие.

Если считать с момента краха Союза, то нам от силы 30 лет. Наше настоящее берет свои корни из 1990-х и затрагивает начало нефтяных 2000-х. Как видно по датам, это все равно, что разброс от –40°С до +30°С, то есть от пика криминогенности и нищеты, до бума цифровых технологий и широкого погружения в онлайн.

У жителей юной России не было времени на рефлексию по прошлому, да и смысла они в ней не видели: все старое приобретало нафталиновый налет и тут же отметалось, а на то, чтобы строить новые фундаментальные основы, все как-то не хватало времени.

Мы очень молодые, тут и говорить не о чем. Поэтому вопрос, какой ценностный фундамент мы могли заложить современному поколению граждан, можно считать почти что риторическим.

Рожденные в 1990-е постепенно приходят в управление страной, строят бизнес, участвуют в работе рынка. Они живут по принципам, которые их родители частично зацепили из затухающей советской эпохи.

Их школы также работали под руководством людей, выросших в Союзе и живших в нем. Но воспитывали они себя сами, потому что большинство родителей занимались все-таки не личностным развитием детей, а собственным выживанием.

В противовес родителям прошлого, что они, рожденные в середине 1990-х или в начале 2000-х, смогут передать своим детям? Каким традициям они смогут их научить? Я каждый день вижу молодых мам, вышедших из семей, нацеленных на выживание.

Многие из них росли без базовых семейных ценностей, поэтому сегодня они пытаются их придумать самостоятельно, находятся в постоянном поиске, будучи ни в чем не уверенными.

Это любящие родители, но отсутствие поколенческой философии они пытаются компенсировать исключительно знаниями и информацией. Отсюда растет и невероятная популярность подготовительных курсов, дополнительных занятий, десятков «развивашек».

Матери вынуждены экспериментировать со своими детьми, потому что у них нет понимания того, что важно, часто не осознавая, что зияющая дыра возникла из-за потери семейных традиций.

Но есть страны, которые на протяжении столетий тщательно охраняли свои традиции и смогли их сохранить даже в цифровом XXI веке. Например, Великобритания. Когда я впервые оказался в Лондоне, меня поразило ощущение того, как сильно этот город похож на Москву своим ритмом, глобальностью.

Главное отличие от нашей столицы, которое меня покорило, – наличие традиций. Поначалу они даже казались не особенно заметными, но они на уровне чувств, пронизывали все: от политики в стране и сохранения особого статуса королевы до внутренних регламентов, касающихся протоколов поведения или даже дресс-кода.

Что меня впечатлило тогда и цепляет по сей день: британские традиции, затрагивающие каждую из сфер жизни, развивались тысячи лет, непрерывно передавались из поколения в поколение, эволюционировали согласно времени, но вместе с тем были сохранны и аутентичны.

У Великобритании тоже есть свои болевые точки – от классовости и низкой социальной мобильности до выросшей до уровня лицемерия политкорректности, сделавшей ее во многом заложницей диктата современного общества. Однако, несмотря на все это, фундаментальные традиции, заложенные предками сотни лет назад, сохранились, и это очень важно для самоидентификации британца.