Владимир Тендряков - Покушение на школьные миражи. Уроки достоинства. Книга 1

Не буду особо оригинальным, когда ещё раз подчеркну, что философия современного образования, как и Земля в древних сказаниях, стоит на трёх китах: педагогике достоинства, педагогике сотрудничества и культурно-исторической психологии личности.

Речь транслируется словами, любовь – смыслами. Педагогика достоинства Владимира Тендрякова противоречива. Она и земна, и небесна; и реалистична, и утопически романтична. Но по своему искрящемуся личностно-смысловому потенциалу – безразмерно человечна. Именно ЧЕЛОВЕЧНА, не только гуманистична. Я бы рискнул назвать её нравственной вакциной против расчеловечивания, против превращения людей – в нелюди, в Нелюдь. Метаморфоза личности в Нелюдь – это путь к абсолютному злу.

Что такое абсолютное зло? – это безальтернативность существования, выжигание в самом зачатке даже тлеющего помысла о возможности выбора. Превратиться в нелюдь – это хуже смерти. Это означает СГИНУТЬ. Именно от этого экзистенциального и антропологического риска предостерегал и предостерегает нас каждым своим действием, каждым поступком, каждым своим произведением непокорный и неутомимый борец за человечное в Человеке, страстный искатель истины, гражданский герой культуры достоинства писатель Владимир Тендряков. И по самому высокому счёту смею предположить, что для Владимира Тендрякова, как для Бориса Пастернака или Эмануила Казакевича, и – вдумайтесь в это сравнение, – Сократа – нравственная тема была всегда сильнее страха перед государством, в том числе и страха за свою собственную судьбу.

Именно поэтому раз за разом, без менторского пафоса Владимир Тендряков повторял, казалось бы, простое правило. О том, что личность теряет своё лицо, когда начинает жить за пределами человеческого достоинства по незамысловатому правилу «У2», встречающемуся во все времена: «У2: Угадать – Угодить». От этого конформистского правила до благостного самооправдания: «Я просто выполнял приказ», – до превращения в работника социальной индустрии расчеловечивания и кражи человеческого достоинства, до трагически безвозвратного испарения человеческого «Я» и мутации в морального монстра, занимающегося обыденным «трудом» в Освенциме и Гулаге, меньше, чем один шаг.

Жизненный путь личности – это история отклонённых и сотканных альтернатив и, повторюсь, на этом пути нет участи более трагичной, чем потеря человечности. Сможет ли стать нравственным оберегом от потери человеческого лица проповедуемая моим учителем Владимиром Тендряковым педагогика достоинства? Ответ на этот вопрос зависит от нравственного выбора каждого из нас.

Я думаю (и даже доподлинно знаю), что Владимир Тендряков не осудил бы меня за то, что для передачи самой сути и кредо педагогики достоинства в финале предисловия к этому изданию его трудов, подготовленному совместно с антропологом и психологом Марией Тендряковой, я приведу мудрые строки его духовного собрата Булата Окуджавы:

Дарственная надпись В. Ф. Тендрякова Александру Асмолову

«Это не теория, а гипотеза», – так определил Тендряков жанр своей программной статьи об образовании 1965 года. Гипотеза останется в силе и через двадцать лет – мы снова встретимся с её тезисами в итоговой лаконичной статье «Школа и самопознание», опубликованной незадолго до кончины.

В том последнем предперестроечном 1984 году Тендряков прямо называет главным критерием успеха школы способность вывести растущего человека на путь самопознания. Он размышляет об этом в «Учительской газете» таким обыденным тоном, будто говорит о чём-то само собой разумеющемся, а не о том, что вовсе чуждо кругу привычных задач советской школы.

Через год после кончины Владимира Фёдоровича общественный штиль сменится штормом. Неизбежность эпохи пересмотра оснований и порядков советского общества Тендряков предвидел и предрекал. Но насколько он страстно надеялся на эпоху перестройки, настолько же и опасался, что она рискует быть проигранной.

…Если статью «Ваш сын и наследство Коменского» можно считать «программой» Тендрякова, то неотправленное письмо Сахарову – характеристикой «метода».

В письме отчётливо выражен подход Тендрякова к общественным вопросам – в том числе и к школьным. Честность обличения и требовательность, «решительные заявления, опалённые жаждой справедливости» вызывают у него понимание и сочувствие, но не солидарность. Тендряков уверен, что наивное понимание болезни – недейственный способ лечения. Если заманчиво-благородные надежды ведут за собой «упрощённый и наивный подход к общественным проблемам», то им суждено быстро перерождаться в устрашающую противоположность.

Когда мы убеждены, что стоит лишь подменить или подчинить своим мыслям начальство – и жизнь по мановению властной волшебной палочки сама пойдёт налаживаться – то мы на пути к верному поражению.

«Какие проблемы мы решаем, когда претендуем на общественные изменения? – размышляет Тендряков, – прежде всего, проблемы взаимоотношений людей друг с другом». И тогда главными инструментами перемен будут не приказы власти и не призывы моралистов, а осмысление человеческих отношений и закономерностей в них.

«…Не столь важно изобрести и построить сверхумные машины, не столь важно даже получить хлеб насущный, как добиться взаимопонимания человека человеком, соседа соседом, коллектива коллективом, страны страной, нации нацией. Будут люди жить в понимании и уважении друг к другу, будет у них и хлеб, и дерзкие космические завоевания, и наука станет им приносить великую пользу. Не будет этого, будет раздор и вражда, плохо станет жить на земле, даже наука повернётся против человека… Отсюда второе моё пожелание вам: желаю каждому понять товарища и быть поняту. Надеюсь, что в этом ваше поколение преуспеет больше, чем наше», – напишет Тендряков в письме школьникам из посёлка Подосиновец, где когда-то сам учился и был учителем.