Array Сборник статей - Университетский вопрос в России

Когда печатались страницы, посвященные психологическому анализу науки, замечаниям об эмоциональном элементе научной психики, о влиянии научных эмоций на силу и живость умственных процессов, на развитие характера и т. д., еще не было издано мое сочинение, в котором выясняются природа эмоциональных процессов вообще, их влияние на познание и мышление и т. д., «Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология». Поэтому нельзя было ссылаться на это сочинение, приходилось вместо установляемой в нем терминологии пользоваться с психологической точки зрения неточными выражениями обыденного языка: «научное чувство» и т. п. Только теперь, в предисловии, я могу поправить этот недочет путем ссылки на содержащуюся в названном сочинении общую теорию эмоций и указания, что то, что в настоящем сочинении называется научными чувствами и т. п., относится к классу эмоций в смысле моей общей теории эмоциональных процессов, изложенной в «Эмоциональной психологии». Из этого же последнего сочинения можно усмотреть, что некоторые специальные положения, содержащиеся в настоящем исследовании о научной психике и научном образовании, представляют частные случаи общих законов эмоциональной психологии.

Л. Петражицкий,

27 февраля 1907 г.

Много теперь говорится и пишется об университетах, о недостатках существующего университетского строя и о желательных его преобразованиях.

Этот обильный поток суждений и предложений имеет вообще доброжелательный по адресу университетов характер – как в общественных, так и в решающих официальных сферах, так что с точки зрения направления общественных и государственных сил и мыслей имеется почва для самых лучших надежд относительно университетского будущего.

Другой вопрос, желательно ли воплощение в будущем университетском строе именно тех предложений и соображений специального и технического, так сказать, характера, которые составляют главное содержание теперешней официальной и неофициальной «литературы» университетского вопроса.

Воплощается ли в них ясное и правильное понимание существа и задачи университетов, ясны ли цель реформы и рациональный путь, ведущий к этой цели?

По нашему глубокому убеждению, на этот вопрос приходится ответить отрицательно.

Многое из того, что говорится о теперешнем университетском строе и предлагается в качестве «улучшений», покоится на столь принципиальных недоразумениях относительно задач предстоящей реформы, что осуществление этих идей на деле могло бы существенно исказить и извратить сам смысл и основные функции университетов.

Ясности постановки университетского вопроса и уяснению пути рационального решения его мешала и мешает до сих пор, между прочим, созданная обстоятельствами теснейшая связь его с вопросом о студенческих беспорядках.

Этот повод для рассуждений определяет и направление течения мысли об университетском вопросе.

Сквозь эту призму проходят лучи мысли, направленные на освещение университетского вопроса; в ней они преломляются и отклоняются в сторону от существа дела.

Идут поиски причин названной аномалии в теперешнем строе университетской жизни, и предлагаются верные средства для устранения ее в будущем – и под этим углом зрения строится план желательной реформы.

По нашему мнению, причины болезненных явлений в университетской жизни сводятся к трем категориям.

Главная и основная причина коренится не в университетской жизни и подавно не в той или иной статье университетского устава, а в состоянии общественной психики вообще.

Бывают моменты культурного процесса, в которые развивается повышенная чувствительность и раздражительность общественной психики; появляется беспокойное чувство неудовлетворенности, ведущее, смотря по степени подъема болезненной температуры, к разным явлениям ненормального, подчас даже весьма уродливого свойства. Появляются такие болезни по причинам, изложение которых здесь потребовало бы слишком много места, в случаях недостаточно быстрого и успешного приспособления положительных норм общежития к постоянно изменяющейся, а в настоящее время цивилизации – с особенною быстротою прогрессирующей массовой психике.

Как бы то ни было, дело идет о патологических процессах, которые проявляют лишь наибольшую интенсивность и проявляются наружу в наиболее чувствительных местах общественного организма.

При некотором знакомстве с явлениями общественной психики правильный диагноз можно было бы поставить и раньше – по другим симптомам, менее заметным для глаз, но тем не менее типичным и предвещающим серьезные осложнения.

Вторая категория причин состоит в тех или иных единичных фактах, вызывающих раздражение и болезненные реакции.

Такие факты возможны во всех сферах общественной и частной жизни, и везде они могут подать повод к нарушению мира.

В интересующей нас области характерным является особенно резкий и болезненный характер последствий, а равно и чрезвычайное расширение сферы явлений, вызывающих болезненные реакции. Способными вызвать раздражения и нарушить спокойствие являются и такие факты, которые при спокойном отношении к делу не повлекли бы за собою таких последствий.

Объясняется это упомянутым выше состоянием повышенной чувствительности.

Наконец, что касается положений университетского устава, то они имеют отношение к делу лишь постольку, поскольку мешают развиться и проявиться сдерживающим и умеряющим внутренним силам и влияниям и выводят на сцену внешние факторы, способные скорее усилить острый характер появившейся болезни или превратить ее в хроническую, нежели излечить.

Из вышеизложенного вытекает, что создать такой университетский устав, который гарантировал бы против возможности нарушения спокойного течения академической жизни, невозможно.

Так как основная причина аномалий имеет общий характер, то и успешное лечение мыслимо только на почве законодательных мероприятий общего, политического характера.

Что же касается университетской реформы как таковой, то она по самой своей природе не в состоянии устранить возможности проявлений ненормальной чувствительности и вспышек молодежи по поводу разных происшествий и случаев обыкновенно внеуниверситетского свойства; рациональная университетская реформа, имеющая свои положительные, весьма серьезные задачи, может только в виде одного из добавочных благодетельных последствий принести ту пользу, что режим университетского дела не будет способствовать появлению и усилению болезненных явлений, а, напротив, будет авторитетно влиять сдерживающим, умеряющим и умиротворяющим образом.