Оксана Кабачек - Субъектность литературно-художественной деятельности

Роль (воздействие) цивилизации – в начале XX века наметились тенденции в воспитании детей, определяемые ходом развития современной технологической цивилизации: 1) радикальное изменение условий жизни в семье (когда исчезла прошлая, традиционная продуманность окружения ребенка, а современная должна выстраиваться каждой семьей самостоятельно), требует от нынешних родителей новой степени пробужденности и новых способностей, а жизнь детей хаотизируется; 2) всё более программируемое воспитание детей с всё более раннего возраста (задается жесткая предопределенность) [ПО].

В семейном воспитании это привело к 1) разрушению старого авторитета взрослого, зиждущегося на очевидном превосходстве старших: в объеме жизненного опыта, количестве и качестве жизненных и профессиональных навыков; 2) депривации органов и соответствующих чувств (видение, слышание и проч.) вместо обережения и защиты; 3) скороспелости и недоношенности вместо вынашивания, вскармливания и воспитывания; 4) функциональному параличу (безволию) вместо жизненных навыков [ПО].

Наглядны примеры культуры и цивилизации: «Дома-коробки есть воплощение полностью абстрактной, лишенной жизни мысли. Строительство таких районов и целых городов – пример применения механической логики при решении социальных вопросов. Чем жестче расчерчен город на квадратики, тем грубее отсекаются возможности проявления жизненности и пластичности в теле ребенка. ‹…› Ребенок попадает в заштампованное пространство» [ПО]. Итог торжества цивилизации: в подавляющем большинстве случаев вместо развития происходит принудительная адаптация, которая формирует приспособленчество [ПО].

Опрощение, обеднение даже только телесного и двигательного опыта ребенка приводит к серьезным психологическим последствиям! У детей, не получивших должного двигательного опыта, можно наблюдать две крайности: 1) вялость и расслабленность (своего рода «функциональный паралич»); 2) гиперактивность (погруженность ребенка в хаос неуправляемых движений).

Всё чаще у детей наблюдается дислексия – нарушение способности к овладению навыкам чтения и письма при сохранении общей способности к обучению, а на двигательном уровне – это неспособность ребенка ориентироваться в пространстве. Решение данной проблемы в современных семьях является порой примитивным – больше читать, больше писать, что в принципе не является решением [111].

Возникает соблазн всю ответственность за формирующегося человека приписать исключительно семейной системе – ведь и наследственность, и среда проистекают от родителей, что делает других окружающих ребенка взрослых (например, педагогов) беспомощными, пассивными и безответствеными наблюдателями, приводит к эмоциональному выгоранию, раздражительности, чувству бессмысленности своей деятельности [139].

А каково положение дел в образовательно-воспитательных учреждениях (детском саду и школе)?

– Анализ реально существующей среды закрытого детского учреждения показывает, что оно представляет собой систему, негативно воздействующую на развитие психики детей [76].

– В условиях детского сада, где количество детей превышает все нормы, педагог часто не успевает ответить каждому ребенку на возникающий вопрос, что тормозит развитие познавательной активности дошкольника [74].

– У педагогов редко есть понимание того, что одна задача может быть решена разными способами, что расширение культурных контекстов и абстрагирование от конкретных моделей, инструментов полезно для всех учащихся и делает обучение более глубоким [139].

– Обезличивание и унификация: блокируется поддержка индивидуальных программ образования, все одеваются в одну форму, всем предлагается один учебник [123].

– Неграмотность современных школьников, неумение и нежелание читать, по мнению некоторых исследователей, являются следствием концептуального дефекта принятых ныне программ и самих методов обучения [172].

– Литературы как таковой нет в 10-11-м классе, вместо нее школьников натаскивают на ЕГЭ [87].

– Вытеснение уже в раннем и дошкольном детстве традиционных книг электронными играми («стрелялками», «бродилками») приводит к размыванию у детей границ между «добрыми» и «злыми» героями. Современные дети помогают не добрым, но ищущим. «А если волк съест поросят, можно перезагрузить игру» [78]. Люди, зависимые от гаджетов, от Интернета, лишаются навыка социального общения [161].

– Айфонное поколение очень много знает, очень быстро реагирует, но с рефлексией у них не очень хорошо. И главное: «Я не замечаю у них чувства вины, вопросов о Боге, вопросов о том, зачем ВСЁ» [17].

– Резкое, скачкообразное развитие инструментов, используемых в школе: необходимые ранее внутренние инструменты (т. е. психические свойства) теперь подменяются удобными внешними (например, определенные формы памяти и некоторые аспекты мышления все чаще заменяются техническими средствами). Освобождает ли это ресурсы для какой-то более сложной деятельности психики или ведет к простой лености, пока не ясно [139]. «Google-эффект: мы сели на иглу приятности очень быстрого добывания информации в любой момент. Это ведет к тому, что у нас портится разного вида память» [161].

– Но у людей иначе организована память, нежели у компьютера – семантически; большинство процессов идет параллельно, в то время как компьютеры имеют модули и работают сериально; и то, чему вы научились, начинает влиять на гены [161]. Как это все стыкуется с гаджетами? Человеческий мозг, к сожалению, все больше становится придатком к компьютеру [161]: сознание и все ментальные процедуры распределены между человеком и разными устройствами, которым человек передает часть своих когнитивных функций. «Где, собственно, я как личность заканчиваюсь? Ведь получается, что в моих ментальных процессах задействовано очень много участников» [122].

– Есть, однако, надежда, что со временем новые гаджеты усилят не только наши логические способности, но и наш эмоциональный интеллект [90].

– Современная школа пытается найти свое место в информационной революции, но не всегда это у нее получается: учителя все больше задыхаются в рутине отчетности, формализованных показателях; на переобучение и педагогическое творчество остается все меньше времени.

– Образование становится все более длительным и все более дорогим. Избежать контакта с виртуальной средой мы уже не можем [161].

– Дистанционное обучение – доступ ко всему на свете – требует очень тщательного отбора материала и инструментов [161].

– Вкус к чтению сложной, интересной литературы невозможно привить дистанционно [161].

– Гипертекстовая организация текстов все больше приводит к расслоению читающих; элитарная литература и образование будут становиться все более элитарными и закрытыми. Литература будет открытой в плане доступа, но ее просто мало кто сможет читать [122].