Елена Макарова - Вещность и вечность

Высочайший Бог (глубоко): Я тот, кто управляет всеми, вы – всего лишь мои создания.

Юные кукловоды – все заглушающий хор: Это мы владеем вами, мы тянем за нитки.

Первый аскет (совершенно неподвижный): Я обрел себя, превратился в круговое колесо во Всем. Колесо захватывает меня, и вот я больше не мертв. Я воплощен, пущен в круговорот, я – мельчайшая частица Всецелого, и оно крутит и вертит мной. Мне не нужно ничего. Ибо все, что есть, – это я сам! И я служу исключительно самому себе.

Кашперль (бегает по сцене и смеется): Господин? Да какой ты господин – у тебя и слуги-то нет!

Второй Аскет (оживленно): Я обрел мир, я – та сила, которая всем движет. Я жизнь. Я движим и я двигаю. Я – средство движения и я же – его цель. Я могу заполучить все. Ничто и Все. Мое царство – не действительность, но все-таки она. Не будучи образом, я воплощаюсь в Образ. У меня нет ничего, и мне нужно все; мои мысли не расходятся с моими желаниями. И по пути к цели, которая недостижима, я собираю богатый урожай.

Кашперль-Шут: Ему служат добрые злые духи.

Третий Аскет: Мое царство не от мира сего. Я – эфемерен… Я не насылаю громов и молний, моя мысль захоронена в камне. Рука, тень и эфир – вот мои слуги – мои духи. Я недвижим, я ничего не двигаю, я мечтаю. Моя рука не сжимается вслед за моей душой и не тянется за ней – моя рука мечтает лишь о том, как смочь все сделать, суметь создать. Я самый великий в Природе. Я – Несостоявшееся.

Кашперль (говорит очень высоко и напевом): Его душа темно-синяя, она разбрасывает переливчатые пузыри, она извивается как червь, и в ее нутре – светящаяся точка.

Первый Аскет: Я есмь Жизнь.

Второй Аскет: Я хочу Жизни.

Третий Аскет: Я брежу Жизнью.

(Все погружается в темноту, громкий Голос говорит): Кто дергает за нитки?

(Аскеты исчезли, в том же пространстве стоят дерево, куст и цветок.)

Кашперль: Все представленное здесь, на мой вкус, очень уж пестро, лучше я вам что-нибудь расскажу. Но свяжется ли смысл с бессмыслицей? Есть ли в этом смысл, или нет в этом смысла?! Да! В этом есть смысл – и это бессмыслица».

В коротком прологе собраны те нити, за которые жизнь будет «дергать» Фридл, задавая ей, персонажу этого странного театра, вопросы. Кто хозяин жизни? Что такое движение и почему ему положена кругообразность? Кто она – ось или точка на колесе жизни? Где Высшая Воля и где воля ее, Фридл? Кто кого одолеет в мире добро-злых духов?

Фридл Дикер. «Композиция». Баухауз. 1919.

В 1916 году в Вену прибывает Иоганнес Иттен, бритоголовый мистик в холщовой робе, поклонник зороастризма [62]. Ему двадцать восемь лет, за плечами – сельская школа, где он преподавал точные науки, и женевская Академия искусств. Получив необходимые навыки, он перебрался в Штутгардт, к знаменитому адепту авангардизма Адольфу Хёльцелю [63].

Хёльцель – сторонник простейшего. Нужно систематизировать цвета. Разобраться с геометрическим построением образа. Вооружившись циркулем и треугольником, войти в пространство классических образцов… И, конечно же, упражнять психомоторику, дабы добиться синхронности: мысль не должна опережать руку, и рука не должна опережать мысль. Одновременность, «автоматизм» вырабатывался в рисовании с закрытыми глазами и без отрыва карандаша от бумаги. У Хельцеля Иттен перенял метод «оживления» материала (коллажи из рваной бумаги, комбинации коллажа с рисунком и живописью).

Прошел год. Иттен поднаторел в технике. Но где же Система, – вскричал он в отчаянье, – и получил ответ из уст самого Ахуры-Маздая [64]: «Борьба – основа всего!»

Фридл Дикер. 1916. Вена.

И увидел Иттен: каждому цвету в бело-черной шкале отвечает градация серого: красный – интенсивно-серый, синий – глубокий серый. Всему есть оппозиция: точке – линия, плоскости – шар, свету – тень, добру – зло.

Движение создает из точки линию, вращение плоскости – шар, свет рождает тень, а добро, в таком случае, является источником зла… В белом собраны все цвета спектра, а черного и вовсе не существует в природе цветов. Свет одолеет тьму!

Иттен открывает свою школу, и Фридл записывается туда в числе первых учеников. Из царства «спонтанного самовыражения» она попадает в мир мистики и логики. Искусство, оказывается, служит мировой гармонии, и потому задача творца – вовсе не самовыражение, а выявление связей между словом, звуком, формой, цветом и движением.

Иттен читает им Кандинского:

«Каждая форма, даже когда она совершенно абстрактна и выглядит чистой геометрией, имеет собственный звук и духовное существование с особыми свойствами… Острые цвета звучат острее в острой форме.

Каждой чистой форме соответствует только один цвет в своей полноте: круг – синий, квадрат – красный, треугольник – желтый».

«Белый цвет действует на нашу психику как великое безмолвие. Черный цвет внутренне звучит как ничто без возможностей, как мертвое ничто после угасания солнца, как вечное безмолвие без будущности и надежды» [65].

Иттен цитирует великих китайцев:

«Слово и образ – это знаки духа; они – из единого источника; они – сестры; един у них смысл; лишь в словах и образах является к нам дух [66]; …Cлово – это Форма выражения духа».

«Из всех упражнений наиважнейшее – дыхание. Мы думаем так, как дышим, подобен дыханию и ритм повседневности. У мелочных и жадных дыхание коротко. Люди, которые многого добиваются в жизни, обычно обладают медленным, спокойным, глубоким дыханием» [67].

Последнее письмо, написанное Фридл в Терезине, заканчивается такими словами: «Я желаю Вам долгого и глубокого дыхания – это самое главное».

Франц Зингер. Веймар. 1921.

В 1919 году шестнадцать «сплоченных индивидуалистов, евреев, большевиков и критиканов» [68]вместе со своим учителем Иттеном переезжают в Веймар. Там открывается новая школа «Баухауз».

Вальтер Гропиус, директор Баухауза, держит речь перед «молодыми архитекторами»: «Цель Баухауза – не в создании какого-либо стиля, системы, догмы или канона, не в рецептах или моде. Его деятельность животворна, поскольку не связана с какой-то определенной формой, но ищет выражения духа жизни в постоянно изменяющихся формах».

Гропиус призывает учиться у средних веков. «Мы все должны вернуться к Ремеслу! Искусство – это не профессия… Давайте же вместе создавать новую конструкцию будущего, которая объединит в себе архитектуру, скульптуру и живопись в единое целое, и руки миллионов творцов-рабочих вознесут к небу этот кристальный символ новой веры!» [69]