Александр Ватлин - Германия в ХХ веке

80-е годы стали эпохой острых общественных дискуссий о соотношении морали и политики, разворачивавшихся на фоне постоянных разоблачений нелегального финансирования партий и их предвыборной борьбы. На пути к власти Коль неоднократно подчеркивал необходимость «духовного очищения» и «морального поворота», однако в рамках «аферы Флика», вскрывшейся в первые годы его правления и заключавшейся в регулярных выплатах из «черной кассы» военно-промышленного концерна боннским политикам, оказались известные имена из лагеря ХДС/ХСС. Общая сумма «подношений» превышала 20 млн. марок, на которые покупалось содействие в размещении государственных заказов, прежде всего на танки «Леопард». «Под покровом правового государства и демократии в сфере политики возникали отношения материальной зависимости, несовместимые с конституционным положением о том, что вся власть исходит от народа» (Г.А. Винклер). Судебный процесс по этому делу завершился денежными штрафами, так как ни один из высокопоставленных подсудимых не был признан взяточником. «Афера Флика» стала вершиной айсберга внутриполитических скандалов, потрясших ФРГ в 80-е гг. Не менее благодатными сюжетами для прессы, заговорившей о «продажной республике», стали поставки подводных лодок в ЮАР, коррупция в кооперативном движении, слежка за оппозиционными политиками накануне выборов 1987 г. в Шлезвиг-Гольштейне с ведома премьер-министра этой земли Уве Баршеля (ХДС).

Настроения западногерманского общества в этот период показывали, что оно выработало иммунитет по отношению к «скандальной» политической коньюнктуре. В гораздо большей степени на него оказывали влияние глобальные тенденции постиндустриальной эпохи – переход от производства товаров к производству информации, смена традиционных экономических элит «научной бюрократией» (Д.Белл). Социологические службы ФРГ отмечали неуклонное сокращение индустриального рабочего класса и рост числа служащих, прежде всего в сфере услуг, где трудилось более половины всех работающих по найму. Кризис традиционных отраслей экономики вел к тому, что рабочие места «на всю жизнь» становились почти недостижимой роскошью. Ритм производственной жизни человека приобретал пульсирующий характер, периоды трудовой деятельности в рамках социальных или предпринимательских проектов со средним сроком от трех до пяти лет сменялись обращением на биржу труда. В стремлении избежать стрессов профессиональной деятельности молодежь предпочитала «учиться, учиться, и учиться». С 1980 по 1988 г. число студентов в ФРГ вновь выросло в полтора раза, однако огромные затраты в рамках реформы образования оказались не слишком эффективными. В отличие от первых послевоенных десятилетий высшее образование перестало быть гарантией социального успеха, все большее количество «академиков» было вынуждено забыть о карьере и работать таксистами или секретаршами.

Нивелирование в оплате труда (по крайней мере в официальном секторе экономики) привело к тому, что работа по найму перестала быть уделом социальных низов (хотя доходы «самостоятельных», т.е. лиц, выступающих в качестве хозяйственных субъектов, в среднем в два раза выше). Более чем у трети рабочих имелось собственное жилье, это больше, чем у чиновников и служащих. К концу 80-х гг. 35-часовая рабочая неделя стала нормой в тяжелой индустрии, хотя это и не решило проблему массовой безработицы. Появившееся в политическом лексиконе ФРГ понятие «новых бедных» включало в себя не только категорию бесперспективных безработных (Dauerarbeitslosen), как правило, лиц предпенсионного возраста, а также людей со средними доходами, обремененных детьми, и иностранцев «первого поколения».

В 1970 г. число «гастарбайтеров» в Западной Германии перешагнуло двухмиллионную отметку. В связи с начавшимся экономическим кризисом правительство приняло 23 ноября 1973 г. решение о запрете найма рабочей силы из государств, не являющихся членами ЕЭС. Тем не менее, к началу 80-х г. в ФРГ проживало 4,6 млн. иностранцев. Гарантированное Основным законом ФРГ право на предоставление убежища от политических преследований все более активно использовалось экономическими эмигрантами из стран «третьего мира», что привело к образованию в крупнейших западногерманских городах национальных районов, население которых сохраняло привычный уклад жизни и патриархальные традиции. Это вело к отчуждению и враждебности со стороны «коренных» жителей ФРГ, в том числе к росту праворадикальных настроений среди молодежи.

В качестве альтернативы националистической волне ведущие политологи предложили идею «конституционного патриотизма», способного стать новым центром самоидентификации западных немцев. Однако приоритет оставался за традиционными ценностями, о чем свидетельствовал «спор историков», инициированный статьей Эрнста Нольте, которая появилась в прессе 6 июня 1986 г. Не оправдывая расовый геноцид нацистов, автор требовал ввести его в исторические рамки, признав приоритет за раскулачиванием, т.е. за социальным геноцидом большевиков. «Третий рейх» выступал в качестве самого радикального ответа на «европейскую гражданскую войну», развязанную в 1917 г., а посему Гитлера хотя и нельзя оправдать, но можно понять. Оппоненты Нольте справедливо увидели в его тезисах отражение не только консервативного поворота в самой ФРГ, но и обострения конфликта двух мировых общественно-политических систем, произошедшего на рубеже 80-х гг.гг.

Внешнеполитическая часть заявления нового правительства, прозвучавшего 4 мая 1983 г., сводилась к традиционной формуле: единство Европы, сплоченность Запада и взаимопонимание с Востоком. Континуитет в этой сфере олицетворяла собой фигура Дитриха Геншера, оставшегося министром иностранных дел ФРГ, а также выполнение обязательств по «довооружению», принятых на себя еще социаллиберальной коалицией. Соответствующее решение бундестага в ноябре 1983 г. было принято против голосов СДПГ и «зеленых», выступивших за продолжение переговоров с СССР. Взаимное сближение этих партий привело к образованию ими в земле Гессен осенью 1985 г. коалиционного правительства.

Новые импульсы восточной политики ФРГ были связаны с началом перестройки в СССР. О масштабе накопленного недоверия свидетельствовал факт, вызвавший дипломатические осложнения: Коль в одном из интервью сравнил пропагандистскую изобретательность Горбачева и Геббельса. И все же Запад не мог оставаться безучастным к начавшемуся процессу реформ в Восточной Европе, и ФРГ, десятилетия находившаяся на «линии огня», занимала явно «проперестроечную» позицию. Выступая в Давосе 1 февраля 1987 г., Геншер призвал поверить в новые лозунги советского руководства: «Давайте отнесемся к Горбачеву серьезно и пройдем свою часть пути ему навстречу». Во время визита Коля в Москву в октябре 1988 г. было согласовано предоставление льготного кредита на перестройку советской экономики в размере 3 млрд. марок.