Ольга Рудик - Коррекционная работа с аутичным ребенком

Как и все дети, дети с синдромом РДА, овладев навыками ходьбы, значительно расширяют для себя границы окружающего мира. Однако новое часто является для них не привлекательным, а пугающим. Они боятся выйти за пределы обычной обстановки, не приемлют изменений в ней. К.С. Лебединская отмечает, что на втором году жизни наиболее травмирующим для детей, страдающих РДА, было перемена обстановки (помещение их в ясли, больницу). При этом наблюдались дневные энурез и энкопрез, потеря речи, рвота; фиксировались и психотические реакции (тяжелое психомоторное возбуждение с агрессией, самоповреждением, отказом от еды, явлениями дезориентации либо ступором). Но при возвращении в привычную домашнюю обстановку эти явления исчезали.

Однако реакция на перемены может быть разной: у одних детей это тревога, страхи, уход в себя; у других – негативизм, активное стремление вернуть прежнюю обстановку и ситуацию в целом.

Понятно, что у аутичного ребёнка к 2–3 годам постоянно накапливаются отрицательные впечатления, что провоцирует характерные для него страхи и тревожность. Одним из источников отрицательных впечатлений являются контакты с другими детьми. Отсутствие адекватных контактов со сверстниками является характерным проявлением аутизма в раннем возрасте. Это может выражаться по-разному: игнорированием детей, боязнью контактов, избирательностью контактов с ними.

В целом нарушения контактов с окружающей средой (в том числе с социальной) определяются игнорированием окружающего, его активным негативистским отвержением, сверхсензитивным избеганием.

К трём годам становится очевидной и искажённость речевого развития при РДА. При любых его вариантах страдает речь как средства общения. Возможен, как уже отмечалось, регресс речи.

У детей с РДА часто (по данным некоторых авторов, в большинстве случаев, но литературные данные весьма противоречивы) выявляется умственная отсталость. В связи с этим необходимо сказать, что последняя характеризуется тотальностью недоразвития психики. К.С. Лебединская и О.С. Никольская установили, что многие аутичные дети рано проявляют интерес к форме, различают тонкие цветовые оттенки, демонстрируют наблюдательность, неординарную слуховую и зрительную память, другие способности. Значительную обеспокоенность у родителей аутичного ребёнка может вызвать отставание в овладении навыками самообслуживания – самостоятельной еды, одевания и др. При этом может наблюдаться завидная моторная умелость в любимом деле. Попытки же научить ребёнка казалось бы простейшим действиям (скажем, натягиванию носка) наталкиваются на его сопротивление. Можно сделать вывод, что к трём года у детей с синдромом РДА специфичные признаки обнаруживаются дизонтогенеза. Ряд указанных недостатков развития наблюдаются у детей и с другими вари антами психического дизонтогенеза. Вопросы же дифференциальной диагностики бывают непростыми даже для специалистов. Их успешному решению может содействовать получение данных о развитии ребёнка в младенческом и раннем возрасте.

По особенностям формирования витальных функций и аффективной сферы аутичных детей первых двух лет жизни, как уже было сказано, можно условно разделить на две основные группы: гиповозбудимых и гипервозбудимых.

Гиповозбудимые дети – на первом году жизни обычно не вызывают тревоги у родителей. Это время сначала характеризуется как благополучное. При опросах родителей, на первом году жизни не обнаруживалось отклонения в формировании витальных функций и аффективной сферы у детей с самых первых месяцев жизни.

В состоянии бодрствования эти дети могут быть слишком спокойными, малоподвижными, пассивными, не реагируют на физические неудобства: мокрые пеленки, холод, не проявляли чувства голода. Плохо берут грудь, вяло сосут, слабо отвечают на попытку расшевелить прикосновением, взятием на руки. Нарушения сна в возрасте до года отмечается у многих детей, большей частью в виде «спокойной» бессонницы, когда ребенок часами тихо лежат без сна. Характерным может быть отсутствие реакции на задержку стула.

Комплекс оживления в 2–3 месяца был слаб: невыраженность эмоциональной реакции на погремушку, свет, звуки, нередко и человеческое лицо. В 3–5 месяцев недостаточно реагирует на лицо близкого, в 6–9 – на окружающее.

Когда ребенок начинает сидеть, его пассивность становится заметнее. В 9 месяцев матери оставляли на длительное время в манеже с игрушкой. Ребенок подолгу сидел там, почти не двигаясь.

При неврологическом осмотре у большей половины детей этой группы диагностирован мышечный гипотонус, который достаточно быстро купировался массажем.

Ходить эти дети начинают чаще в 1 год 3–4 месяца. Отставленный до этого времени первый возрастной кризис привносит в аффективную сферу компоненты тревожности и негативизма. Дети будто бы боятся ходить, стремятся обратно в манеж. Возникают негрубые расстройства сна (длительное засыпание, прерывистость), эпизоды отказа от еды, пользования горшком. Эти явления постепенно в течение 1–2 месяцев сглаживаются, и тогда вновь возвратившаяся пассивность ребенка становится для родителей более очевидной («Сидел на горшке, пока его не поднимут», «Нужно было подтолкнуть ложку ко рту, а он как бы ждал этого и только потом глотал»). Обращает внимание кратковременность интереса к игрушке, слабость эмоциональной реакции на нее.

Дети с явлениями гипервозбудимости не представляют однородной группы. Среди них можно выделить 2 подгруппы.

Особенности аффективной сферы детей 1 подгруппы могут быть охарактеризованы как неврозоподобные. Уже на первом году жизни они отличаются сочетанием малой двигательной активности с тревожностью, склонностью к аффективным колебаниям.

Общий тревожный фон настроения проявляется в состояниях дискомфорта и многочисленных страхах, бытовых сенсорных раздражителях: звуковых, зрительных, тактильных, реакциях страха на новизну, мышечном напряжении при взятии на руки.

Отмечаются нарушения пищевого поведения. Большая часть детей плохо берет грудь, мало сосет. В ряде случаев наблюдалось «отсутствие пищевого рефлекса» – явления анорексии. Ребенка нередко приходилось кормить ночью в сонном состоянии. У многих отмечались срыгивания, рвоты, желудочно-кишечные дискинезии.

Еще более характерными были отклонения сна: длительное засыпание (в течение 2–3 часов), могли уснуть только на улице, на балконе, на руках. Наблюдается прерывистость, значительное смещение времени сна, отсутствие его днем, беспокойство в определенные часы сна.

Дети этой подгруппы вовремя овладевают навыками опрятности. Многие из них уже в 5–6 месяцев никогда не бывают мокрыми, так как терпят до высаживания на горшок. Общий фон настроения понижен. Родители отмечают частое «нытье», нередко в течение нескольких часов невозможно вызвать у ребенка положительную эмоцию. Наблюдаются суточные колебания настроения: более выраженная капризность, плаксивость с утра и нарастание некоторой возбужденности к вечеру. Обращает внимание некоторая метеолабильность.