Коллектив авторов - Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 1

К. П. Победоносцев хорошо понимал, что русское народное правосознание носит, по сути, анархистский характер. Чувство уважения к закону и доверие к государственной власти, изначально достаточно слабые, удерживались в России только благодаря освещению их православной традицией. Если ее влияние ослабеет, то это грозит распадом самих основ правосознания, и, следовательно, неминуемой гибелью русской государственности. Поэтому он всей своей практической деятельностью пытался пресечь разрушительные для национально-государственной традиции тенденции, рядившиеся в одежды «цивилизованности», "прогресса", «демократии», надеясь, что русское общественное сознание найдет себе спасительную опору в таких вечных ценностях как Бог, вера, отечество, народ, семья.

Особенности цивилизационно-экономической модели России в большей степени были определены сложившимся институтом собственности.

Запад унаследовал от Римской империи понятие частной собственности, опирающееся на хорошо организованную базу юридических норм. Собственность имела самостоятельное значение и не обязательно идентифицировалась с властью. Многовековая культура частной собственности развила такое качество личности, как хозяйственный индивидуализм до экономического рационализма, важного не только для отдельной личности, но и для экономики в целом.

Феномен собственности в России имеет особую культурно-историческую традицию. Так, учение преподобного Кассиана Римлянина, знаменитого подвижника конца IV – начала V вв., ученика Иоанна Златоуста, о собственности обрело жизнь в свободной русской общине, сложившейся до царствования Алексея Михайловича, т. е. до окончательного закрепощения частновладельческих крестьян и прикрепления государственных (дворцовых и черных) к земле в Древней России. Для Кассиана Римлянина "собственность – ни благо, ни зло, но нечто среднее, могущее стать благом или злом". Православное христианство также не дает основания для какой-либо определенной экономической системы, но дает критерий, как в различных случаях судить о собственности. А этот критерий – "духовное благо человека".

Шубарт В., прибалтийский немец, знавший русский язык и русскую культуру, противопоставляет друг другу два типа человека:

• прометеевский, "героический человек видит в мире хаос, который он должен оформить своей организующей силой; он полон жажды власти; он удаляется все дальше и дальше от Бога и все глубже уходит в мир вещей". Таковы "романские и германские народы современности" ;

• иоановский (представители иоановского типа он считает славян, особенно русских), "мессианский человек чувствует себя призванным создать на земле высший божественный порядок, чей образ он в себе роковым образом носит. Он хочет восстановить вокруг себя ту гармонию, которую он чувствует в себе. Так ощущали первые христиане и большинство славян".

Целью своей книги "Европа и душа Востока" Шубарт ставит повлиять на "европейское самопознание путем контраста". "Запад, – говорит он, – подарил человечеству наиболее совершенные формы техники, государственности и связи, но он лишил его души. Задачей России является вернуть ее людям". "Только Россия способна одухотворить человеческий род, погрязший в вещности и испорченный жаждой власти", и это несмотря на то, что в настоящий момент "сама она мучается в судорогах большевизма". [68] Лосский И. О. Условия абсолютного добра. М, 1991. С. 244–245. Шубарт тонко подметил суть философии системы "собственность – богатство – свобода": "Русскому… – пишет он, – свойственно стремление к свободе… от оков всего преходящего и бренного"; "среди европейцев бедный никогда не смотрит на богатство без зависти, среди русских богатый часто смотрит на бедного со стыдом. В русском живо чувство, что собственность владеет нами, а не мы ею, что владение означает принадлежность чему-то, что в богатстве задыхается духовная свобода". [69] Лосский И. О. указ. соч… М, 1991. С.279

Современные социальные трансформации в России вновь поставили вопрос о приоритетах и ценностях в процессе исторического развития.

Нормальное состояние общества, по убеждению В. С. Соловьева, может и должно решительно противодействовать существованию и развитию бездуховного климата, который неизбежно ведет к тому, что показателями общественного сознания становятся корыстолюбие, обман, стремление к обогащению любой ценой, что, в свою очередь, приводит к формированию "ущербного" человека, ориентированного не на духовное развитие, а на приобретение все более и более значительного капитала, все большего количества материальных ценностей.

Соловьев уверен в том, что нормально функционирующее в экономическом отношении общество является показателем того, что в нем существует гармоническое соотношение между нравственностью и экономикой, духовной и материальной сферами, факт экономических бедствий, наоборот, свидетельствует о том, что экономические отношения не связаны как должно с началом добра, не организованы нравственно. Последнее характерно, как считает сам философ, для современного ему общества, оно чрезвычайно актуально и сегодня.

Проблема места и роли экономики в жизни общества занимает важное место в философии Н. А. Бердяева. В статье "Человек и машина" он отмечает, что: "…Бесспорно, экономика есть необходимое условие жизни, без экономического базиса невозможна умственная и духовная жизнь человека, невозможна никакая идеология. Но цель и смысл человеческой жизни лежит совсем не в этом необходимом базисе жизни. То, что является наиболее сильным по своей безотлагательности и необходимости, совсем не является от этого наиболее ценным".

Бердяев пытается «дематериализовать материалистическое понимание истории», он утверждает, что между экономикой и духовным состоянием общества есть зависимость, но "идеологический ряд" не является простым порождением "экономического ряда". "И от качества духа зависит характер хозяйства". Он дает свое определение хозяйства, которое "не есть явление мертвой материальной природы, оно насквозь пропитано духовными энергиями человека и предполагает общение между человеком и природой, их взаимопроникновение". [70] Бердяев Н. А. Философия неравенства. М., 1990. С. 235.

Рассуждая о собственности, русские философы рассматривают ее не столько с политэкономической, сколько с философской точки зрения, как вещественное проявление самовыражения человека, его творческих способностей: "Добывание из природы хозяйственных благ есть духовное действие, в котором недра природы раскрываются для приходящего владеть ею мужа", – отмечает Бердяев. П. Б. Струве видел задачу возрождения "русского духа", его "возвращения домой" в создании собственности "как прочного настроения и устремления народных масс". [71] Струве П. Б. Отечество и собственность / Русская философия собственности. СПБ., 1993. С. 268.