Коллектив авторов - Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 1

Наконец, «евразийское пространство» есть пространство всех стран СНГ, наиболее предуготовленных к ноосферному прорыву в своих системах образования.

А. С. Панарин в 1990 году подчеркивал: «Евразия в определенном смысле – это «третья Европа», отличающаяся от «второй», Восточной Европы тем, что она не может быть организована на началах западнического эпигонства, а требует самостоятельного цивилизационного творчества, связанного с особенностями евразийских (в первую очередь, славяно-тюркских) синтезов. Эпигоны здесь явно не годятся, о чем убедительно свидетельствует банкротство нынешнего западнического режима в России, не породившего ни одного яркого государственного характера, не имеющего в своем активе ни одного масштабного политического и экономического успеха» [19] Панарин А. С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. – М.: Издательская корпорация «Логос», 1998. – 392 с.; с. 247 (выдел. мною, С. А.). И далее размышляя о будущем духовном прорыве России в XXI веке из истоков своего евразийства, А. С. Панарин замечает: «Полагаем, и сегодня человек сохраняет статус существа, судьба которого определяется не столько силами внешнего порядка, сколько внутренними духовными факторами. Динамика смещения центров мирового развития, несомненно, состоит в какой-то связи с ноосферной динамикой, со сдвигами в духовном пространстве человечества» . [20] Там же, с. 271

Именно, евразийская Россия (а не европейская, потому что Россия не есть Запад, но и не есть Восток, она не есть Европа, но и не есть Азия, а именно – Евразия, самостоятельный цивилизационный континент, на котором вершился и вершится на протяжении всей Истории синтез Запада и Востока в форме особой российской цивилизации и российской культуры и духовности) в XXI веке выдвигает альтернативу основаниям западной европо-англо-американской цивилизации – глобальному капитализму – ноосферный социализм или Ноосферизм, в моей оценке.

Еще раз обращаюсь к словам А. С. Панарина, вопрошающим к духу и совокупному интеллекту России: «Чем ознаменуется, в конечном счете, новый натиск Запада на Россию? Россия мощная, умеющая защищать свои традиции и материальные ресурсы, бесспорно, способствовала бы ускорению процессов реформации на Западе. Напротив, Россия эпигонствующая, капитулировавшая духовно и политически, превращается в сырьевой придаток Запада, создает соблазн продлить существование экологически безответственных потребительских обществ за счет огромной ресурсной подпитки. Этим она оказала бы плохую услугу человечеству, в том числе Западу. Достанет ли у нас мужества и воодушевления, чтобы в конце ХХв. возродить цивилизационную альтернативу, обещанную миру в начале этого века? Достанет ли у Запада мудрости признать своевременность этой альтернативы, понять профетический характер российского «традиционализма» ? [21] Там же, с. 285

Россия XXI века уже дает позитивный ответ на вопрошание этого русского мыслителя и космиста. Это ноосферный ответ, это ноосферная, социалистическая цивилизационная альтернатива. И другой альтернативы у человечества для его спасения от неминуемой экологической гибели на рыночно-капиталистическом пути хозяйствования и агрессивного природопотребления в XXI веке нет.

Ноосферное образование в этом контексте появляется неслучайно и другой альтернативы в стратегии развития отечественного образования нет. Это необходимо осознать, как российской науке, занятой проблемами образования и педагогики, так и всем политикам и деятелям культуры в России.

В печати появились данные, что конкурентоспособными правительством признается только 15–20 % вузов страны, т. е. 150–200 вузов, а остальные считаются утратившими «инновационную конкурентоспособность». За этим положением лежит политика подготовки общества к сокращению вузовской сети и понижению доступности высшего образования в России на ближайшую перспективу. Это же положение подкрепляется сокращением доли бюджета, направленной на образование с чуть более 5 % в 2007 году до 4,53 % в 2010 году.

Но разве качество вузов измеряется только «инновационной конкурентоспособностью» на рынке? И вообще: может ли качество высшего образования измеряться рынком? – Нет. Поскольку оно есть общественное благо. Должно ли государство нести ответственность за качество всей системы высшего образования, за так называемое его системно-социальное качество? Несомненно. Несет ли правительство, государство ответственность за понижение качества российской системы образования? Да. Но почему тогда не ставится вопрос о повышении качества всех вузов на правительственном уровне за счет дополнительного финансирования этих вузов. Профессор Колвачевский Борис Алексеевич и инженер Носов Алексей Валентинович из Сибирской автомобильно-дорожной академии (Новосибирск) в статье «Высшее образование – реформа или уничтожение?», размещенной в Интернете (http://zvezda/ra/prn675.htm; http://www.contr-tv.ru/print/2858), приходят к жестким выводам: «(1) Под предлогом реформы высшего образования происходит ее фактическое уничтожение; (2) Это уничтожение – не случайность и не результат некомпетентности чиновников и депутатов. Это – осознанная деструктивная политика, подрывающая основу существования российского общества». И далее они формируют вопрошание и к власти, и обществу: «Система высшего образования – базовая система любого современного государства. Зачем разрушать эту систему? Может, лучше ее совершенствовать? Если мы хотим, чтобы наше дипломы признавались в мире, чтобы наша система образования была конкурентоспособной, чтобы наша страна соответствовала требованиям нового времени по развитию технологии, уровню жизни, уровню культуры и цивилизации, необходимо не разрушать, а совершенствовать образование баз рабского следования неверно понятым чужим концепциям». Фактически реформы понижают качество высшего образования (снижение обучения до 4-х лет) и его доступность. А это означает, что разговоры о «развитии» являются симулякром.

Особую опасность вызывает уничтожение сельской школы, так называемой малокомплектной сельской школы. Уничтожение школы в селе и деревне – это уничтожение центра культуры в них, это продолжение политики изгнания людей из села и деревни, продолжение линии на деградацию аграрного сектора жизни России.

Почему в России не введено центральное телевизионное образование? В Китае, например, действует несколько государственных каналов.