Олег Девлетов - История отечественного предпринимательства

Косвенно о росте реальной независимости Новгорода от Киева свидетельствует огромный размах строительства в нем церквей: всего в X—XIV вв. их было построено 90.

Новгород со своими пятью концами (Плотницким, Славенским, Неревским, Загородским, Гончарским) был политическим центром обширной территории, объединявшим «пятины», составлявшие ядро новгородской земли, и лежавшие за пределами пятин волости, бывшие по сути его «колониями» (Заволочье на Северной Двине и Ваге, Тре на Кольском полуострове, Печора, Пермь, Вятка). Все эти земли платили Новгороду дань, а также выступали в качестве его торговых партнеров. Драгоценная пушнина, полученная из Северного Поморья и Приуралья как в виде дани, так и посредством торговых операций и продаваемая на западных рынках, приносила большой доход боярам, снаряжавшим военно-промысловые и торговые операции, которые на ладьях (ушкуях) плавали по Студеному морю далеко на восток. Ушкуйники (свободные новгородцы) занимались торговлей, промысловой деятельностью, грабили и кабалили угро-финские племена. В дальних городах новгородцы создавали свои фактории (торговые представительства). Так, в Киеве они объединялись вокруг церкви св. Михаила, предположительно на Подоле – в торговом районе города.

Выгодное географическое положение Новгорода способствовало развитию его внешней торговли, сближению с северными европейскими соседями (Норвегией, Швецией) и вовлечению в общеевропейскую торговлю. В XII-XIII вв. новгородцы посещали Данию, Висбю (главный город острова Готланд), Любек и некоторые другие балтийские порты. На острове Готланд, в шведской Сигтуне и эстонском Линданисе (Таллине) возникли фактории новгородцев. В свою очередь купцы с Готланда уже в середине XII в. основали Готский торговый двор в Новгороде; другой торговый двор – Немецкий – построили купцы Ганзейского союза. Позже в Новгороде были открыты Псковский, Тверской, Полоцкий, Смоленский и другие дворы.

С XIII в. Балтийский путь оказался в руках посредников – купцов «Ганзейского союза» (его членами являлись ряд северогерманских городов во главе с Любеком, а также Рига, Ревель, Дерпт). Основными торговыми партнерами при этом стали: для новгородских купцов – Ревель, для псковских и смоленских – Рига. Ганзейцы обладали монопольными правами на посредническую торговлю между странами Западной Европы и Новгородом. В ответ новгородцы запретили немецким купцам вести розничную торговлю в городе и закрыли доступ в другие российские земли.

Новгородцы перешли к чеканке своей монеты позднее, чем в Центральной Руси по той причине, что, во-первых, в Новгороде имели хождение иностранные монеты, а во-вторых, новгородские товары часто продавались за привозные серебряные деньги, которые затем поступали в местное обращение или переплавлялись в гривны. Литье слитков из серебра, поступавшего с Запада, давало определенный доход в виде пошлины, производили его облеченные доверием города «ливцы», отвечавшие за соблюдение законного веса и качества слитков: их масса отличалась устойчивостью, соответствующей общепринятой весовой единице – гривне. В виде гривен-слитков серебро уходило дальше на восток – в русские княжества. Лишь в середине XV в. чеканка монеты в Новгороде сделалась государственной монополией. А в 1478 г. Новгородский денежный двор, утратив самостоятельность в чеканке монеты, стал периферийным двором Московского государства, просуществовав в этом качестве до 1663 г.

Это важно:Ганза – торговый союз северонемецких городов во главе с Любеком, возникший еще в XI веке. Окончательно формирование союза завершилось в XIV в., а наиболее активная деятельность Ганзы приходится на 2-ю половину XIV – 1-ю половину XV вв. Она осуществляла монопольное посредничество в товарообмене между производящими районами Северной, Западной и частично Центральной Европы с сырьевыми рынками Восточной Европы, в частности, с Новгородом. Со 2-й половины XV в. начинается упадок Ганзы, постепенно утратившей торговые привилегии и преимущества. Формально она была распущена в 1669 г.

В XII—XIII вв. Новгород был огромным по тем временам городом, по разным оценкам в первой трети XIII в. численность новгородцев колебалась в пределах 30—35 тыс. человек. Основное население Новгорода составляли ремесленники самых различных специальностей: кузнецы, гончары, мастера золотых и серебряных дел, а также мастера, специализировавшиеся на изготовлении определенного вида изделий (щитники, лучники, седельники, гребенщики, изготовители гвоздей и т. п.). На новгородском городском торгу можно было купить и изделия местных ремесленников, и продукты, привезенные крестьянами из окрестных деревень, и множество разнообразных заморских товаров из стран Востока, Западной Европы, Византии и из других русских княжеств.

Ремесленники селились группами по принципу сходства профессий. Так образовывались целые районы (например, Гончарный конец) и улицы города (скажем, Щитная). Продукция ремесленников в основном производилась на заказ, но в XII в. постепенно все большее распространение стала получать работа на рынок. Происходившее углубление дифференциации ремесел способствовало выделению более обеспеченных мастеров, которые имели свое место на торгу и сами продавали свои изделия, являясь и производителями, и торговцами.

Участниками новгородской торговли были также «житьи» – городские жители среднего состояния, в сословной иерархии, по-видимому, занимавшие место между боярством и «черными людьми». Именно эту категорию населения после падения Новгорода Иван III активно переселял в Москву.

В Новгород непрерывным потоком приезжали и многочисленные заморские «гости»: для торговли, несения службы, к родственникам, даже в изгнание. Они прибывали с многочисленными домочадцами, слугами, купцами, торговцами, сами привозили товары, а также скупали товары в Новгороде и вывозили их на родину. С тех пор понятия «гости», «купцы», «торговцы» стали отождествляться. Приезжие купцы обязаны были жить в гостиных дворах – селиться за их пределами запрещалось.

Наконец, класс настоящих новгородских торговцев представляли купцы. Они уже приближались к городскому простонародью, слабо выделялись из массы городских «черных людей» и либо работали у бояр, используя их капиталы или кредиты, либо служили комиссионерами в их торговых оборотах. Что же касается местных бояр, то в новгородских памятниках старины и преданиях, по словам В.О. Ключевского, они чаще всего являлись с физиономией капиталиста, дающего деньги в долг. Он приводит пример, когда в XIII в. народ, разграбивший дом одного посадника, нашел долговые «доски», на которых значилось отданных взаймы денег «без числа».