А. Александров - Палеометалл северо-западной части Тихого океана

Во вторую группу сводятся главным обозом портативные источники, свидетельствующие об использовании черного металла в повседневной жизни. Особенно велика роль этих материалов при изучении начальных стадий использования железа, когда не прослеживаются непосредственно памятники металлургического производства. Эти источники происходят в основном из закрытых археологических комплексов, связанных с обитанием, пребыванием или производственной деятельностью человека (городища, специализированные лагеря, мастерские, оборонительные и ирригационные сооружения, места древних сражений и т.п.). Часть источников происходит из могильников и погребений, а также из кладов. Изделия из железа позволяют выяснить ассортимент продукции, выходившей из рук литейщиков и кузнецов, эволюцию отдельных категорий и типов орудий труда, оружия и утвари. Типологический анализ освещает как региональные особенности употребления железа в различных сферах жизни, так и общие для всего очага моменты.

Совершенно особо стоит еще одна группа источников, добываемых с помощью археологии – ценные эпиграфические материалы. По характеру и внешним параметрам эта группа делится на следующие подгруппы: 1) железные орудия труда с клеймами; 2) формы литейные с зеркальным клеймом; 3) оружие с гравированными надписями; 4) печати и глиняные оттиски с этих печатей (пломбы). Условно к этой группе могут быть отнесены скульптурные и рельефные изображения бытовых сцен (см. рис. 3). Благодаря этим материалам значительно возрастают наши возможности для проведения исторических реконструкций. Данные эпиграфики вооружают нас сведениями по технологии производства, указаниями на время, место и даже имя и социальное положение изготовителя. Удается определить, в чьей собственности находились отдельные чернометаллургические предприятия, какова была система учета готовой продукции и некоторые другие моменты.

Многочисленные письменные источники, составленные в V в. до н.э. – начале н.э., следует выделить в особую группу, значение которой трудно переоценить.

Рис. 3. Сцены металлургического производства. Прорись рельефа из восточноханьского погребения в пров. Шаньдун (I–II вв. н.э.). Фрагмент а: слева – работа мехами; в центре – заливка формы сосуда под руководством мастера; справа – кузнец оружейник (?) . Фрагмент б: слева – горнорудные разработки; в центре пудлингование чугуна(?)

Стадия метеоритного железа. В пятой главе «Исторических записок» Сыма Цяня имеется следующая запись: «На восемнадцатом году правления циньского Сянь-гуна (367 г. до н.э.) над Лияном прошел железный дождь». Это первое письменное свидетельство о метеоритном железе. Фактически же, знакомство с небесным металлом на Дальнем Востоке состоялось почти на тысячу лет раньше.

В 1931 г. в пров. Хэнань (д. Синьцунь уезда Цзюньсянь) были найдены секира и клевец с бронзовыми тангами (танг – не боевая плоская часть, при помощи которой оружие закреплялось в расщепленном сверху древке) и железными лезвиями. Последующие исследования показали, что лезвия были изготовлены из железа метеоритного происхождения, а секира и клевец могут быть датированы соответственно позднеиньским (XI в. до н.э.) и раннечжоуским (X в. до н.э.) временем. В 1972 г., в д. Тайси уезда Гаочэн пров. Хэбэй, несколько южнее Пекина была обнаружена еще одна бронзовая секира с железным лезвием. Она может датироваться ХIV в. до н.э. и позже. Металл, использованный для лезвия, – неземного происхождения. Было выявлено повышенное содержание никеля и кобальта, а также крайне незначительное содержание стекловидных и силикатных включений, которые бы свидетельствовали о производстве железа из руды.

В августе 1977 г. в уезде Пингу пров. Хэбэй (примерно в 350 км к северо-востоку от места тайсийской находки) при раскопках могильника, датированного серединой Инь (ХIV–ХIII вв. до н.э.), была обнаружена бронзовая секира о железным лезвием. Она несколько меньше секиры из Тайси (длина сохранившейся части 8,4 см, ширина лезвия ок. 5 см). Железная часть сильно корродирована, что затруднило исследование. Результаты анализа бронзового танга показали наличие олова, незначительное количество свинца, присутствие никеля в виде игольчатых включений. Обследование секиры в Х-лучах обнаружило, что железное лезвие углублялось в бронзовое тулово примерно на 1 см. по данным спектрального анализа железной ржавчины имеется крайне незначительное количество не окисленного железа, присутствует никель, наличие кобальта не отмечено, установлено, что лезвие выполнено из метеоритного железа, обработанного посредством ковки. Лезвие толщиной до 2 мм было соединено с тангом при отливке бронзовой части секиры, как и в трех приведенных выше случаях. Все четыре известные на сегодняшний день находки изделий из метеоритного железа имеют прямое типологическое сходство с синхронными образцами иньского оружия.

Раскопки в Пингу примечательны в нескольких отношениях. Во-первых, они свидетельствуют о том, что ареал распространения культуры Инь был довольно обширным (Пингу – самый северный из известных ныне иньских памятников). Во-вторых, подтверждается неслучайный характер находок в Тайси и уезде Дзюньсянь. В-третьих, знакомство носителей культуры Инь первоначально с «небесным» железом отражает типичный для мировой истории путь освоения нового металла.

Металлургическое железо (начальная стадия). Каким образом, где и когда приступили народ, населявшие Дальний Восток в древности, к производству железа из руд? Ни на один из поставленных вопросов сейчас нельзя дать окончательного ответа. Тем не менее, на пути к решению этих проблем имеются определенные успехи.

Общие историко-культурные исследования последних лет показывают, что между появлением керамического производства и распространением металлургии бронзы, а позже и железа, осуществлялось постепенное кумулятивное развитие, относившееся в целом к первоначально еще не дифференцированной, синкретической пиротехнической (связанной с использованием огня) деятельности древних. Первоначально, помещая в костер или примитивную печь гончарные изделия для обжига, человек наблюдал восстановление металла из руд. Позже, пытаясь получить медь, в качестве отходов производства имел частично восстановившееся железо. Как побочный продукт практически любого металлургического процесса, выбрасывался шлак, по существу некачественное стекло. Гончарное дело, бронзолитейное и чернометаллургическое производство и стекловарение выделялись как самостоятельные отрасли производства только по мере наращивания температурного потенциала. Имеющиеся в нашем распоряжении источники не позволяют проследить такое внутреннее развитие в дальневосточном регионе, нет здесь той длительной эволюции, которая наблюдалась в других обитаемых районах древнего мира. И бронза, и железо появились в районах Дальнего Востока с наиболее благоприятными для общественного развития условиями сразу в довольно развитой форме и во время, относительно позднее по сравнению с другими районами Старого Света. За появлением следовал стремительный прогресс, но прогресс уже в специфических только для Дальнего Востока формах. Именно эта ситуация заставляет некоторых исследователей склоняться к мысли о диффузии бронзолитейного и чернометаллургического производства на Дальнем востоке извне. Сторонники автохтонности металла не имеют надежных аргументов для подкрепления своих доводов.