«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-04 (1991)

Древние писания всегда подчеркивают жизненность его учения. Готама не отворачивался от жизни, но проникал во все будни трудящихся. Искал расположить их к учению, предоставлял им участие в своих общинах, принимал их приглашения и не боялся посещений куртизанок и раджей, двух центров светской жизни в городах Индии. Старался не оскорблять понапрасну традиционных обычаев; мало того, он искал возможность дать им свое учение, находя опору в особо почитаемой традиции, не поступаясь при этом основными принципами.

Не было отвлеченности в его учении, он никогда не противопоставлял существующей реальности идеал жизни мистической и трансцендентальной. Он подчеркивал реальность существующих вещей и условий для данного времени. И так как его деятельность и мысль преимущественно вращались в кругу жизненных условий, то и содержание своих речей и притч он черпал из обыденной жизни, пользуясь самыми простыми образами и сравнениями.

Исходя из представления параллелизма между природой и человеческой жизнью, индусские мыслители полагают, что явления природы могут нам многое пояснить в проявлениях нашей жизни. Будда, принимая этот метод, счастливо сохранил для своего учения опыт старой традиции. «Я сделал тебе сравнение, ибо многие разумные люди поняли посредством сравнения» — такова была обычная формула Будды. И этот простой, жизненный подход сообщал его учению яркость и убедительность. Влияние его на людей было пропорционально его вере в себя, в свои силы и в свою миссию. Всегда входил он в положение каждого ученика и слушателя, давая им самое необходимое и сообразуясь с их пониманием. Не отягощал учеников и слушателей, не имевших необходимой подготовки к усвоению высшего знания, непосильным для них умственным процессом. Также не поощрял стремившихся к отвлеченному знанию и не применявших в жизни его высокоэтическое учение. Когда один из подобных вопрошателей, по имени Малунка, спросил однажды Благословенного о начале всех вещей — Благословенный хранил молчание, ибо он считал, что наиглавнейшая задача была в утверждении реальности окружающего нас, то есть видеть вещи, как они существуют вокруг нас, и стараться прежде улучшить их, способствовать их эволюции и не тратить время на интеллектуальные спекуляции.

Несомненно, знание его превышало даваемое им Учение, но осторожность, подсказываемая великою мудростью, удерживала его от выдачи понятий, которые могли быть не усвоены сознанием слушателей и по этой причине стать разрушительными.

«Однажды Благословенный остановился в бамбуковой роще в Косамби. Взяв пригоршню листьев, Благословенный спросил учеников: «Как думаете, ученики мои, что больше: эта ли пригоршня листьев в моей руке или же листья, оставшиеся на деревьях этой рощи?»

«Листья в руке Благословенного малочисленны; несравненно число листьев во всей роще».

«Истинно так, и то, что я познал и не поведал вам, гораздо больше того, что я передал вам. И почему, о ученики, не поведал я этого вам? Потому, что не было бы пользы вам от того, ибо оно не способствовало бы высшей жизни. Оно не ведет к разочарованию в этом земном мире, к уничтожению всякой чувственности, к превращению желания, к миру, к высшему знанию, к пробуждению, к Нирване. Потому я и не передал этого вам. Но что же поведал я вам? То, что является страданием, источником страдания, прекращением страдания, и указал путь, ведущий к прекращению страдания».

И настолько учение его было индивидуально в каждом отдельном случае и практично, что установилась традиция трех кругов учения: для избранных, для общинников и для всех.

Основывая свои общины, Будда стремился создать наилучшие условия для тех, кто твердо решил работать над расширением своего сознания для достижения высшего знания, и затем посылал их в жизнь учителями жизни и провозвестниками мировой общины.

Постоянный контроль поступков, слов и мысли, которого он требовал от своих учеников и без которого не может быть успеха на пути к совершенствованию, почти не доступен для находящихся в обычных условиях жизни, где тысячи внешних обстоятельств и мелких обязанностей постоянно отвлекают стремящегося к цели. Но жизнь среди людей, объединенных одним устремлением, общими мыслями и привычками, была великой помощью, ибо давала возможность без потери энергии развираться в желаемом направлении.

Будда, учивший, что во всем мире существуют лишь корреляты, взаимоотношения; знавший, что ничто не существует вне сотрудничества; понимавший, что эгоистический гордец не может строить будущее, ибо, в силу космического закона, он окажется вне потока жизни, несущего все сущее к совершенствованию, — терпеливо закладывал зерна, учреждая свои ячейки общинного начала, предвидя в далеком будущем осуществление великой Мировой Общины.

(Продолжение следует)

Пэн Чунь

Нынешний «цигун» раньше назывался «нэйгун». Испокон веков во время занятий цигун важной была вторая часть слова — «гун» (работа). «Гун» в обиходе называется «гунфу» — работа, старание, прилежание. Итоговой фразой для тренирующегося после длительной практики является: «Цигун без терпения — пустая трата времени» (цигун у гун и чан кун). Поэтому прилежание цигуниста измеряется его «работой» (гун).

В зависимости от этой «работы» различаются методики тренировок разных школ и направлений цигун. Каков же кратчайший путь к достижению эффекта на тренировках? Это и стало основной задачей школ и направлений.

В тренировке по методике школы Ма в первую очередь уделяется внимание позам. Так, например, в положении сидя корпус тела выпрямлен, поясница прямая, ровная, без наклона. «Сидишь, как колокол, стоишь, как сосна, лежишь, как лук для стрельбы» (цзо жу чжун, чжань жу сун, во жу гун). И на тренировках следует сидеть, «как тигр, спокойно, как скала». Дышать свободно, легко. «Внутреннее» и «внешнее» находится в полной гармонии. Главная особенность — в одновременной готовности тела и духа.

Положение стоя: поза должна выдерживаться особенно строго, голову и шею следует держать прямо, подбородок подобрать. Глаза одухотворенно смотрят прямо, точка байхуэй направлена вверх. Грудь расправлена, живот подтянут, поясница прямая, как стержень. Позвоночник выпрямлен, и нагрузка распределяется равномерно вверх и вниз. Крестец соединяется с точкой хуэйинь. Плечи опущены, руки свободно свисают вниз. Колени немного согнуты. Пальцы ног «захватывают» землю. Часто говорят, надо прочно стоять на земле, но стоять не как бездушное дерево, а чтобы в спокойствии присутствовала одухотворенность. Двигаться следует быстро, живо. Движения глаз и рук скоординированы. Чтобы достичь быстроты и силы, живости и твердости, необходимо находиться в состоянии готовности, которая характеризуется выражением «спокойствие невинной девушки и подвижность свирепого тигра в горах».