Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 2009 № 01 (979)

Сделав еще один шаг, оказываемся в социальном мире, где аналоги организму и хорде просто бросаются в глаза.

В эпоху советской стабильности/застоя ШТЫРЬ был не слишком задействован: основой жизни была бесхребетность. Особи, имеющие «хорду» в мозгу, вылетали из обоймы, прятали самиздат, уезжали из страны, выходили на площадь, мотали сроки. Медузы, не имеющие твердых убеждений, плавно продвигались по служебной лестнице, не хватая звезд с неба. Прозвище ШТЫРЬ могло появиться тогда только у уголовного героя. Кстати, преступное сообщество всегда отличалось негибкой жесткостью строения. Какое время стояло на дворе, для уголовных в целом не имело значения. Вопреки устоявшимся мифам, воровская «вольница» вовсе не мир свободы и стихийной анархии, а сурово и первобытно построенная субкультура с ярко выраженной вертикалью. Мафии напоминают военные иерархии: вертикаль власти, «ось жесткости» в них просвечивает весьма выпукло.

ШТЫРЬ тут просто напрашивается, причем в двоякой роли: во-первых, как системообразующий элемент, жесткий руководитель, во-вторых, несгибаемый тип, склонный вести себя по-своему. Посему кличка ШТЫРЬ воспринималась с легким оттенком амбивалентности.

Вожак задает тон во всех вертикально организованных системах, где сама жесткость — основная характеристика. Самое время упомянуть о втором, сленговом значении ШТЫРЯ — мужском половом органе в эрегированном состоянии. Давно указывалось, насколько «мужскими» в своей логике и мифологии являются мафиозные и уголовные сообщества, даже если во главе их стоит женщина (и такое бывало). Вечный намек на твердость и жесткость (фамилия Дж. Бонда, агента 007, происходит от прозрачного эпитета BOND) сопровождает героя мужской приключенческой и шпионской литературы.

Лингвисты и психологи констатируют: акты применения насилия и демонстрации власти внутри мужского сообщества традиция образно сравнивает с сексуальными актами, где в активной позиции показан «старший по званию».

Теперь перейдем к наисовременной интерпретации. В постсоветском офисном планктоне резко выделяется ВШТЫРЕННЫЙ работник — фигура, не похожая на остальной коллектив своей сознательной активностью: он руководим энтузиазмом, осознанным желанием или идеалом, генерирует и «продавливает» идеи. ВШТЫРЕННЫЙ — локомотив своего отдела. В шоу-бизнесе человек ВШТЫРЕННЫЙ одержим идеей, захвачен волной активности или осенившим его планом.

Состояние ВШТЫРЕННОСТИ длится обычно недолго: после крупного втыка от шефа в голове у нерадивого сотрудника на день-два появляется «хорда». Пора подумать о прямой аналогии глагола ВШТЫРИВАТЬ и сексуального активного действия, которое в сленге, однако, практически не прослеживается.

Интересно, что человек в буддизме образно называется «мешком жил и костей». Но такому описанию явно не хватает костяка. Без твердой оси мешок сдувается, как использованный презерватив. Косвенный вывод: состояние безумной активности сохраняется в нашей стране на сегодняшний день в крупных корпорациях, построенных по мафиозному принципу, в спецслужбах и криминале.

Георгий Дризлих

* Георгий Дризлих — иммунолог, за плечами которого 16 лет научно-исследовательской работы в Институте Вейцмана (Реховот, Израиль).

Я хочу начать обсуждение проблемы генетического контроля интеллекта с высказывания поэта Евгения Винокурова, который в одном из стихотворений провозгласил, что он открыл истину. Поэт очень обрадовался и помчался рассказать друзьям о своем открытии, но был встречен весьма холодно — о чем ты говоришь, это всем давно известно. И тогда Винокуров сказал: «Я истину открыл, вы ж до сих пор банальностью владели». Поэтическая интуиция, как известно, является великолепным инструментом познания, анализа движений души, мотивов поведения, любви и нежности и лжи. В связи с этим я хочу попытаться выяснить, что такое истина, и в каком отношении она находится с банальностью.

В моих поисках я исхожу из предположения о том, что основа всех знаний человека заложена в его генах.

Они накопились там в процессе миллионов лет эволюции. Гены этих разнообразных знаний, однако, особые. В отличие от многих других генов, они реализуют свои функции только в процессе взаимодействия с культурной средой. Ниже будут приведены результаты ряда наблюдений, свидетельствующих в пользу этого предположения.

Где-то во второй половине ХХ века, когда впервые было обнаружена устойчивость к антибиотикам, разразился большой спор. Одни ученые были уверены, что до контакта с антибиотиком у бактерий устойчивости нет, и она развивается только в процессе и под влиянием контакта с антибиотиком. Другие же утверждали, что устойчивость возникает совершенно случайно, до всякого контакта с антибиотиком. Спор был разрешен благодаря чрезвычайно остроумному эксперименту. Он показал, что среди миллионов бактериальных клеток, например стафилококков, существует одна или несколько единичных клеток, которые благодаря случайной мутации обрели частичную или полную устойчивость к антибиотику, например к пенициллину, до всякого контакта с ним. Это определенное, врожденное, знание возникло до необходимости в этом знании. И оно реализуется только тогда, когда это знание оказывается критически необходимым, в данном случае, когда бактерии вступают в контакт с вредоносным агентом, с антибиотиком. В этой ситуации подавляющее большинство беззащитных бактериальных клеток погибает, а клетки с устойчивостью выживают и дают начало новому поколению устойчивых к антибиотику бактерий.

Этот пример демонстрирует важнейший принцип эволюции — какое- либо конкретное знание о каком-либо конкретном явлении окружающей среды появляется у живого организма в результате случайной мутации, которая произошла до необходимости в этом знании.

Так возникли врожденные программы поведения — инстинкты, которые лежат в основе жизнедеятельности многочисленных живых существ, включая человека. Фундаментальное свойство таких программ выживания и размножения состоит в том, что они «всегда готовы к услугам», то есть находятся в оперативном состоянии, и когда такие «услуги» оказываются жизненно необходимыми, они сразу же начинают эффективно работать. Зачастую наличие или отсутствие мгновенной инстинктивной реакции является вопросом жизни или смерти.

Далее в процессе эволюции наступил новый принципиальный этап. Появились программы, которые существенно отличались от инстинктов. При соответствующих требованиях среды они приобретались путем более или менее длительного обучения. И только по завершении обучения организм приобретал возможность пользоваться ими так же эффективно, как инстинктами. По наследству они не передавались. Потомки научившихся должны были учиться заново.