Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 2009 № 01 (979)

Если остановить мыслительный процесс, освобождается огромное пространство для маневра. Появляется «чувственное знание», форма интуитивного взаимодействия с миром.

Это же касается и ревности. Ведь ревность происходит от неуверенности в собственном совершенстве, от чувства собственной некачественности. И тут мы вплотную подходим к теме «любви к себе».

— Это, пожалуй, самое шокирующее открытие, которое совершают ваши ученики.

— Да, потому что обывательское сознание связывает любовь к себе с эгоизмом, самолюбованием, самовлюбленностью. Но здесь мы, скорее всего, имеем дело с подменой понятий.

В обществе любить себя не принято. Принято любить кого-то другого.

Однако это состояние нельзя в полной мере познать, не испытывая любви к себе. Любовь к себе — исключительно важный элемент любви вообще и любви к другим людям в частности. Ибо трудно любить кого-нибудь с позиции «я недостаточно хороший» или «я себя недолюбливаю».

Как часто мы перекладываем ответственность за собственное несовершенство или некачественность на других, в надежде через них обрести состояние уверенности в себе, социальную защищенность, благополучие, внутреннюю гармонию, душевное равновесие, счастье!

Как часто в отношениях мы пытаемся выжать из своего избранника, вернее, жертвы, то, чего не можем найти в себе! Как часто мы требуем, чтобы нам звонили, чтобы нам говорили, чтобы нам доказывали, чтобы нам давали понять то, чего мы не можем найти в себе! Или мы просто не знаем, что оно в нас уже давно есть, просто мы не давали себе труда перенести точку фокуса вовнутрь, заменяя это поисками вовне?

Человек, любящий себя, — довольный жизнью, самодостаточный, счастливый, красивый. Когда он наполнен любовью к себе, он дарит эту любовь другим. Этим определяется притягательность таких людей. Человек, находящийся в состоянии глубокой нелюбви к себе, занят внутренним самопоеданием, самонеодобрением, самокритикой. И это транслируется во внешний мир.

— Наверное, то, что касается личной жизни, тоже становится понятным?

— О да. Второй блок посвящен тому, что люди называют «отношениями». И оказывается, что мотивацией для отношений в большинстве случаев становится форма проявления эгоизма и стремление к удовлетворению потребностей, а вовсе не любовь.

Мы подробно разбираем, что такое любовь и чем она отличается от влюбленности, как мы хотим, чтобы нас любили, и в чем разница между «любовью» и «отношениями».

— И чем же отличается любовь от влюбленности?

— Когда нам нечем заняться, мы не можем сфокусировать свое внимание на чем-либо, нам все кажется малозначительным и скучным, мы вдруг решаем для себя, что надо в кого-нибудь влюбиться.

— Решаем? Но разве влюбленность не возникает сама собой?

— Не возникает. Все, что нам нужно, чтобы «разрешить» себе влюбиться, это уделить объекту некое внимание. И пошло-поехало. Влюбленность моментально запускает механизм многократного прокручивания во внутреннем диалоге одного и того же. Влюбленность — это форма эйфории, вызывающая в чувственном соответствующую реакцию. Состояние, совершенно аналогичное страху или беспокойству, только со знаком плюс. Пока мы думаем о нашем избраннике — эйфория есть. Стоит только перестать о нем думать — исчезает, словно по мановению волшебной палочки.

Последствия этого состояния известны: «наматывание» на барабан, обожествление избранной «жертвы», бесконечные требования от партнера реализации придуманных тобой его качеств, привязанность, зависимость, кризис, и, как правило, длительный период реабилитации.

После эйфории всегда куда-нибудь сваливаешься — как правило, в прямо противоположное состояние очень выраженного характера.

— Так что — не впадать?

— Не впадать. И по возможности вообще не думать о предмете. Когда выясняется, что объект нашей влюбленности вовсе не соответствует тому образу, который мы накрутили, мы в попытке удержать или вернуть те состояния, которые сопутствовали влюбленности, начинаем жить собственным чувством, никак не относя его к объекту. Другими словами, мы носимся со своими состояниями, совершенно не заботясь о том, что чувствует наш избранник, и часто причиняя ему тем самым всяческие неудобства.

У меня был опыт, когда девушка мне все время говорила: «Вот я тебя так люблю, так люблю, а ты...» — и далее следовал поток обвинений в разных разностях. Я был в полном недоумении и, наконец, вспылил: «Скажи, пожалуйста, в чем у тебя это чувство выражается, если не секрет?!» И она ответила: «Я хочу стирать твои носки, готовить для тебя еду и убирать у тебя в квартире».

Как это ни печально, мы очень часто даже не задумываемся о том, что наши переживания могут не иметь ничего общего с объектом. Нам не приходит в голову выяснить, что делает его счастливым, чем он живет, каковы его глобальные интересы... Мы впадаем в некоторое состояние, которое называем любовью, и носимся с ним, стараясь разными способами заставить нашего избранника быть таким, каким он нас устраивает. По большей части — используя чувство вины.

Ведь именно так нас учили в детстве, апеллируя к нашей сознательности.

— А любовь?

— То, что происходит между мужчиной и женщиной или между людьми вообще, если речь идет о чувствах, предполагающих физиологическую близость, совершенно не обязательно включает в себя любовь.

Между любовью и отношениями — такая же бездонная пропасть. Отношения могут быть какими угодно — хорошими, плохими, нежными, дружескими, теплыми, холодными, страстными, комфортными, некомфортными и т.д. Любовь тут ни при чем, она одна, и она либо есть, либо ее нет.

Можно гордиться человеком и хотеть быть рядом. Здесь нет любви, ибо Я и МОЕ желание здесь доминируют. Это — отношения между МНОЙ и объектом, определенные МОЕЙ потребностью.

Можно постоянно чувствовать необходимость в его присутствии. Это — привязанность, эгоизм. Можно не находить себе места в его отсутствие. Это опять же — привязанность, эгоизм, нелюбовь к себе, иллюзия разделенности.

Привязанность приносит с собой страх и боль от потенциальной утраты. Мы еще не расстались с нашим избранником, но уже переживаем это. Она призывает к насилию, ибо привязанность замкнута пределами нашего Я и совершенно не заботится об объекте и его мире. В конечном итоге это — насилие над объектом, которое часто определяет суть отношений.