Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №12/2021

Ты любишь гулять под дождем,
а я под дырявою сенью
на суше стоять пригвожден
ликующим ливнем весенним.

Гремящий летит водопад
на яблони майского сада
как предупреждение: брат,
не переходи водопада.

Небесной воды не мути,
завесы прозрачной не трогай —
дай девочке этой пройти
ее дождевою дорогой…

Трудоспособностью тела себя не тешь —
здесь и умы к старью, если в ином строю…
Я никому больше не подаю надежд —
только сигналы неслышимые подаю.
Если, не приведи, забарахлит сонар,
можно не уберечься и ниже дна залечь
метра на полтора – полный покой, so nice…
Вот, погляди – уже забарахлила речь.

По- или доживать на миру – Бог весть:
дорого в городе – можешь пойти в тайгу…
Как там дела на суше – живые есть?
К Джону ли Коннору, маршалу ли Шойгу
из водяной дозваниваться до земной?
От полюсов до жилых еще поясов
вымести напрочь, а после, как новый Ной,
наштамповать лопат из титановых корпусов?..

Коль под водой – не ной. Береги семью —
кто из детей, быть может, уловит суть…
Я никому надежды не продаю —
так отдаю. Осталось еще чуть-чуть.

Был – имя рек, а станешь – имярек,
в летучий снег войдя летучим пеплом…
Двадцатый год добил двадцатый век —
остались те, кто выжил в двадцать первом.

Носители ославленных идей,
любители блуждающих огней,
хранители целительного слова,
упертые ценители теней
и облаков небесного улова,
спасатели ветшающих корней —
но и оберегатели живого…

Пока растет – мы не наперечет,
хоть и по нашей очереди тоже
часы, как счетчик Гейгера, стучат
частицы жизни малые итожа.

Да всякий ли шляхтич из вышедших ныне на торный шлях?
Лукавое эхо в Анголу заманит его или в Англию?
Надолго ли наживо выстоят на земляных полях
комментарии наши глубокомысленные к Евангелию?
Не здесь и сейчас, но в иной равнозначный час,
когда отдалится земля обглоданными берегами,
найдется ли тот, кто положит пускай не на музыку нас —
хотя бы на доску, хребет переломанный оберегая?

Положит, да с перекладиной – крест-накрест или глаголь:
на выбор, мол, рассчитайся на журавель-синица —
пой или насвистывай, гугли или глаголь…
У этой развилки спокойно можно остановиться.
Да всякий себя вопрошает, зачем живем —
от заморозка нутро ни водка не упасет, ни наглость…
Как временные подпорки небу мы ходим или плывем
на ощупь сквозь морока́ на живой человечий голос.

Простором досыта наполнись,
пока наверняка века
перемолачивает поезд
глубинами материка,
где под корнями ходит море,
и орошается земля
на придорожном косогоре
фонтанчиками ковыля,
и, как процеженная ситом
через кедровые тела,
степь, рассеченная Транссибом,
голубовата избела.

В жизни много всякой хрени,
но случается сюжет:
за окном – разрыв сирени
цветом в яблоневый цвет.

И сюжета в общем нету —
салютует добела
то ли деду за Победу,
то ли будущему лету
и тому, что дожила.

И ликующей Отчизне,
и таящейся – Бог весть…
Или просто цельной жизни
на сто лиц – какая есть.

горы из ваты
ледяные деревья
как бы согреться

несу сумки
мне тяжело
и холодно

сталинки вокруг
серый лед
мои друзья

грязная москва-река
старый мост
я скучаю

вот и кончается все
вот оно
что дальше

сижу на земле
люди вокруг
рисую

очень голубое небо
иду в майке
купила журнал вокруг света

во мху грузди
звуки аккордеона
гуляю с бабушкой

туманные многоэтажки
блестит вода
пью кофе

каштановые листья
они говорят я зануда
я за? ну да

нет больше листьев
готовлю запеканку
добавляю муку

ночь улица перекресток
ловлю снежинки
с днем рождения

В бессмыслице сгущающихся строк
Есть истины до ужаса простые:
Вокруг темно. Бессилие – порок,
И я, как ни печально, – не мессия,
И Бродский, как ни странно, – не пророк.

И смерти нет. Секстиллион дорог
Ведет вовне, и лишь одна – в Россию.

В чем тайный смысл достигнутой свободы?
Принять решение без страха ошибиться,
Быть знаменосцем, но без воеводы,
Считать за кровь прозрачную водицу.

Стать частью целого – но только добровольно,
Не знать покоя, не отринув маски,
И верить сча́стливо, что все былые войны
Велись по чьей-то ласковой указке.

Закат был бледен и неперламутров,
Был ветер свеж,
А я был утомлен.

Когда б я знал, какой безбрежный сон
Увижу я, какое будет утро,
Двух фонарей зажатое промеж —