Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №08/2021

Ойгор бесшумно закрепил стрелу и натянул тетиву, медленно выходя из укрытия. Зверь повел в его сторону ухом с темной кисточкой, но голову не повернул и продолжал жадно есть.

«Нет». Ойгор опустил лук. Животное было худым и ело так, как будто давно ему не удавалось добыть пищу. И в такой момент убить его в спину?

«Тайга смекалку уважает, а не подлость. Добычу бери, а не кради», – говаривал отец.

Мужчина пошел обратно, не делая резких движений, часто оборачиваясь. Рысь не двинулась с места, и Ойгор благополучно добрался до другой стороны ручья, где его ждала не чуявшая беды лошадь.

– Надо нам с тобой запомнить это место, – сказал он лошади все так же шепотом на ухо. – Эта рысь будет вокруг шастать, пока не доест добычу. Они запасы свои не бросают, в снежной кладовой хранят. Какая рысь, говоришь? Совсем ты сдаешь у меня. Далековато, конечно, но разве ветер тебе не несет запах опасности, а?

Лошадь в ответ фыркнула. А Тайга вскоре отблагодарила Ойгора за его милосердие. Он попал в крупного зайца-беляка, да метко, не испортив меха. Не особо ценный мех, ясное дело, зато будет мясо. Ойгор присел рядом с тушкой на корточки, прошептал благодарность Меш Ээзи и аккуратно отсек ножом кончик носа зверька, отпуская его дух на небесные пастбища.

– Спасибо за мех, за мой будущий ужин, – сказал он добыче. – А если вместо неба в нижний мир решишь скакать, не говори же там, кто тебя убил. Солнце из самой высокой точки уже покатилось на другую сторону небосклона. Ойгор доел орехи, зажевал пригоршней снега. Он спустился в небольшой лог, где почти не росло деревьев. Вдруг впереди, хлопая крыльями, взлетели и заметались несколько белых куропаток, будто вспугнул их кто. Ойгор смог подстрелить трех. Двух сунул в мешок к уже лежавшему там зайцу, а третью оставил на снегу.

«Лишнего не бери, не жадничай. Лесному зверью оставь еду. Они сыты – Тайга сыта и довольна», – снова слова отца.

Как же ему повезло сегодня! Вот так чувствует себя удачливый охотник? Приятное удовлетворение грело изнутри. Раньше редко ему везло. Вот хотя бы как с той злополучной серебристой лисой, и ту отдал, получается, просто так. А чаще возвращался Ойгор в стойбище с пустой сумой и еще более пустым животом. Теперь, гляди-ка, еды на неделю хватит, как бы ни тянуло съесть все разом.

Мысли о сытном ужине нарушил отчаянный животный визг, перешедший в жалобное поскуливание. Ойгор тяжело слез с лошади, заставив ее опуститься на колени, – спрыгивать уже не осталось сил. С луком наготове он осторожно двинулся на звуки рычания, скулежа и какой-то яростной возни, пока не увидел попавшую в капкан рысь. Снова рысь. Да неужели та же самая? Животное билось, каталось по земле, пытаясь высвободить переднюю лапу из железных зубов. Капкан был цепью привязан за ствол дерева. Не убежать. Ойгор знал, что сделает животное, когда поймет, что боль не проходит, а тяжелая челюсть не отпустит. Тогда хищник отгрызет себе лапу, если к тому времени его не найдет хозяин капкана.

– Эй, – позвал Ойгор, прикинув длину цепи и подойдя чуть ближе.

Животное замерло, лежа на боку и подняв голову. Желто-зеленые зрачки блеснули, клыки обнажились в угрожающем оскале. Рысь зашипела, утробно заворчала и попыталась подняться на лапы. Они были еще по-зимнему хорошо опушены – белые, как снег, кроме окровавленной передней левой. А вот рыжебурая спина, украшенная коричневыми пятнами, уже начала линять. Шерсть кое-где свалялась и висела клочьями.

– Ты не тот ли зверь, что плотно пообедал недавно? – спросил Ойгор. – Вон худой какой, а бока надулись. Хорош был марал? Я бы тоже отведал. Оставил ты мне? Ну, оставил?

Хищник резко бросился в сторону Ойгора, отпружинив тремя сильными лапами, но цепь удержала его, заставив развернуться вокруг себя и свалиться на снег. Рысь снова взвизгнула.

– Второй раз попадаешься, – спокойно продолжал Ойгор, кладя лук наземь и снимая с пояса нож. – Ты, наверное, мне принадлежишь. Моя ты добыча – вот что. Дарит мне тебя Тайга. Разве можно не взять подарок? Оскорблю ее. А подарок я заслужил. Это все та дева таежная. Не обидел ее, приютил.

Они были так близко друг к другу. Ойгор не отводил взгляда, нутром чуя – опустит глаза, и рысь бросится. Зверь рычал, прижав уши, но не шевелился.

Животное притихло, завороженное звуком человеческого голоса, голоса охотника, что не опускал глаз, а смело глядел в хищные зрачки, показывая свое превосходство над зверем.

– Поверил, да? – улыбнулся Ойгор, присаживаясь на корточки, чтобы не возвышаться над несчастным созданием как исполин. – Вот это знаешь что на лапе? Это капкан, братец. Из крепкого железа. А против него когти и зубы не годятся. Железо можно одолеть только железом. Я умею открывать капкан. Больно будет, но ты уж потерпи.

Как был, на корточках, он подползал к рыси, выставив нож вперед. Ойгор прекрасно понимал, как рискует, и был готов отразить атаку. Зверь небольшой, измученный. Пока прорвет шубу, Ойгор успеет нанести удар. Главное, чтобы рысь не вцепилась сразу в горло, но ей, ошалевшей от боли, это не удастся. Несмотря на эту уверенность, пот лился по спине и груди, а сердце гулко стучало.

Они были так близко друг к другу. Ойгор не отводил взгляда, нутром чуя – опустит глаза, и рысь бросится. Зверь рычал, прижав уши, но не шевелился. Хорошо бы найти толстую раздвоенную ветку и за шею пригвоздить рысь к земле, удерживая на месте и не давая дернуться. Но чтобы открыть капкан, ему понадобятся обе его руки.

– Сейчас, братец, сейчас, – пробормотал мужчина, поморщившись, когда промерзшее железо обожгло холодом пальцы левой руки. – Не люблю я капканы. Для ленивых это.

Он на ощупь просунул лезвие между половинками капкана, одной рукой придерживая страшное орудие, а другой надавливая на рукоять ножа. Капкан приоткрылся, и животное смогло выдернуть искалеченную лапу, разрывая шкуру о зубья. Ойгор в одно мгновение вынул нож из капкана, который тихо лязгнул. Мужчина вскочил на ноги так быстро, как никогда в жизни. Он тяжело дышал.

Рысь зализывала рану, дрожа всем телом.

– Ну, я пойду, братец? Ты на меня не прыгнешь?

Я тебя спас, так что уж будь добр…

Хищник остался на месте, лишь проводив спасителя взглядом.

С тех пор как сбежала Эркеле, прошла одна луна. Весна заново осваивала свои владения, и охотники собирались сниматься с зимовья. Пушной зверь линял, кроме того, скоро по всей Тайге и звери, и птицы станут продолжать свой род, а в такую пору охотничьи законы не позволяют ходить на промысел.

Ойгор ходил довольным. Недавно обретенная удача не изменяла ему. Было теперь что продать в стане, чтобы не становиться обузой семье сестры. Так что этим вечером он возвращался домой, весело насвистывая. Откинув полог аила, он вздрогнул от неожиданности и отмахнулся от увиденного рукой. Внутри горел очаг, а рядом сидела Эркеле в одежде матери Ойгора. При виде вошедшего на лице девушки расцвела счастливая улыбка. Ойгор застонал и провел ладонью по лицу.