Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №06/2021

Я остаюсь в тифозном лазарете,
Ты собери наряды – и на юг.
Там волны шепчут о бескрайнем лете.
А на причале ждет прекрасный друг.

Чем здесь мне ты, любимая, поможешь.
Повсюду мрак, тоска и карантин.
И средь больных поверженных ничтожеств
я остаюсь спасительно один.

Мне без тебя ни холодно, ни жарко.
Я удивлен, что счастлив был с тобой.
Не надо ни бутылки, ни подарка,
ни красочной открытки голубой.

Дым воспоминаний разъедает глаза.
Память о доме, как воздух, закачана в душу.
Дом пионеров. Салют! Кто против? Кто за?
– Ты ведь не струсишь поднять свою руку? – Не струшу.

Трусить – не трусить… Любишь вишневый компот?
Помнишь рубиновый цвет и обманчивость вкуса?
Память с трудом отдает. Но зато как поет…
Дым превращая в дыханье. А минусы – в плюсы…

Едем, едем… Кто-то кружит.
Кто – петляет по спирали.
И следит – не сесть бы в лужу,
Чтобы вдруг не обогнали.
А дорога-то щербата.
Проезжаем чьи-то даты,
Чьи-то хаты, казематы…
В небе скачет конь крылатый.
А дорога – не цветами,
Вся усыпана камнями,
Изборождена следами,
И пропитана веками, и годами,
и часами…
И слезами вся дорога,
Как святой водой, умыта.
Скользко. Смотрят все под ноги.
Сеют звезды через сито.
В спешке звезд не замечают.
Звезды падают на землю.
А дорога мчится дальше.
А из звезд растут деревья.

Выжить… Отдать, получить, накормить.
Сделать… Успеть, дотерпеть, не сорваться.
Жизни вибрирует тонкая нить,
Бьется, как жилка на горле паяца.

Выжить, найти, не забыть, не предать…
Не заклинанье, не просьба, не мантра.
Завтра все снова начнется опять.
Это – всего лишь заданье на завтра.

У Центрального дома культуры ВОС
горят цветные фонарики,
флажками завешен газетный киоск,
продают воздушные шарики.
Рядом кустов невиданных роз
красно-белые варианты
сажают волшебники страны Оз
для будущей Иоланты.
Под усталым серебряным веком
заиграет ее хрусталик,
окрасив в серый металлик
разговор с соседним отсеком.
А пока из открытых дверей
звонко доносится кличка,
весело лает Орфей,
вышла его Эвридичка.
Вдоль пустой березовой рощи,
по дорожкам раскопанным, длинным,
идут без оптической помощи,
но с близости чувством звериным.

это, правда, грустно,
слишком плохо кончилось,
но могло же так не повезти —
посмотреть в глаза убитого животного
к земному раю на полпути.
это было в праздник Курбан-байрам,
когда голос, ласковый, как закат,
сквозь окно обратился: Девушка-джан,
пропусти меня в левый ряд.

Машинист на Площади Революции
дольше держит вагон метро,
чтобы люди потрогали нос собаки и курицу,
простого рабочего золотое ружье.
Радость впитывает гранит,
отражает улыбки потертый металл,
пока над головой не раскрыли синий фильтр
и холодным теплый свет не стал.
Пассажиры довольные едут в поезде,
их увозящем в черный проем,
над которым по-прежнему обозначено действие,
единицей молот и серп нулем.

Сизифов труд вершат
Дорожные службы
И зимой, и летом.
Все равно ни пройти
Ни проехать,
Не развеять душу.

Городскому извозу
Доверю свое тело,
Лишь бы летело,
Лишь бы к стеклу
Прислонившись виском,
Надышало себе
Теплоты.

В нашем Аиде бывает
Кончен рабочий день!

В такие ночи надо
Обнимать любимых,
Но что мне делать,
Если они не любимы.
В такие минуты
Нужно кого-то прижать
И к кому-то прижаться.
Но время мое все равно
Ни с кем не разделить,
Не располовинить.
Однажды уйду, легка,
Как строка,
Ускользнувшая после сна.
Уйду, а этому дому оставлю
Слезы, и все они мне зачтутся.

Пусть крутит в легких
Шальной воздух —
Жить будет,
Кого безо всякой пощады душат.

Кто рвется жить – будет,
Сквозь строй бед,
Через бед толчею
Пройдет лихо, без вреда
Для себя, без страха.

Потому что бедой,
Что крестильной водой,
Новорожденным
Был обмыт
И по жизни своей, будто по той воде,
Уверенно идет.